немного виски в стакан, Лейси добавила воды и подогрела в микроволновке. Отец всегда говорил, что горячий пунш — лучшее средство от озноба. Только в его исполнении рецепт напитка был сложнее: отец добавлял гвоздику, сахар и корицу.
Напиток согревал даже без специй. Лейси устроилась в постели и выпила весь стакан, — мягкое спокойствие разлилось по всему телу, — выключила свет и тотчас уснула.
И почти мгновенно с криком проснулась.
Она с трудом сообразила, что назойливый резкий звук в ушах — всего лишь звонок телефона. Не справившись с дрожью в теле, она сняла трубку. Раздался голос ее зятя Джея.
— Мы с ужина вернулись, телевизор включаем, а там про убийство Изабель Уоринг, — сказал он. — Говорят, на месте преступления оказался один свидетель, и эта девушка может опознать убийцу. Лейси, скажи, что это не ты.
Заботливый голос Джея действовал, как успокоительное.
— Я, — ответила она.
В трубке помолчали. Потом Джей тихо произнес:
— Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Можно подумать, у меня был выбор! — вспылила она.
— Кит поговорить хочет, — сказал Джей.
—
Она повесила трубку и осталась лежать в темноте, пытаясь успокоиться и уснуть снова, но ловила себя на том, что жадно ловит всякий шорох: вдруг раздастся крик или послышатся шаги.
Шаги Колдуэлла.
Перед тем как провалиться в сон, Лейси попыталась вспомнить разговор с Джеем. Он сказал, что ничего хорошего не выйдет. Почему он так сказал? Странно.
Рик Паркер простился с Лейси в вестибюле ее дома и, выйдя на улицу, поймал такси и поехал к себе. Он жил в доме недалеко от пересечения 67-й улицы и Сентрал-Парк-Вест. Рик прекрасно знал, что его ожидает дома, и в глубине души боялся. Об убийстве Изабель Уоринг наверняка уже растрезвонили повсюду. У ее дома толпилась целая куча репортеров, и вполне возможно, его сфотографировали, когда он садился в машину с Лейси. Если так, отец уже точно видел его в вечерних новостях. Рик посмотрел на часы: без четверти одиннадцать, а новости прошли в десять.
Войдя в темную квартиру, Рик издалека заметил мигающую лампочку автоответчика. Одно сообщение — звонил отец: «К черту время, звони, как только появишься!»
От волнения у Рика вспотели руки. Пришлось вытереть их платком, и только потом он набрал отцовский номер. Всего один гудок, и отец снял трубку.
— Скажу сразу, — не дожидаясь расспросов, высоким от напряжения голосом начал Рик, — у меня не было выбора. Я вынужден был там оказаться, потому что Лейси рассказала, откуда появился этот Колдуэлл, а номер его телефона ей дал я. Вот полиция меня и вызвала.
Он с минуту выслушивал разгневанные реплики отца и потом вставил:
— Отец, я ведь уже сказал: не нужно так переживать. О моих отношениях с Эмили Ланди никому не известно.
4
Сэнди Саварано, известный Лейси как Кёртис Колдуэлл, вылетел из квартиры Изабель Уоринг, пронесся вниз, очутился в подвале дома и выскочил через заднюю дверь. Рискованно, но ничего другого не оставалось.
Быстрым шагом он добрался до Мэдисон-авеню. Под мышкой Сэнди крепко сжимал кожаную папку. Саварано поймал такси и отправился в маленькую гостиницу на 29-й улице, где он остановился. В номере швырнул папку на кровать и налил полный стакан виски. Тут же одним глотком выпил половину, вторую половину стал пить медленно, короткими глотками — это был ритуал, который Сэнди выполнял после каждого заказа.
Сжимая стакан виски в одной руке, другой он прихватил папку и устроился в мягком гостиничном кресле. До последнего момента все шло идеально. Ему удалось проникнуть в дом в тот момент, когда швейцар помогал сесть в машину пожилой даме. Дверь в квартиру Саварано отпер ключом, который стащил со стола в прихожей, пока Лейси Фаррелл разговаривала с Уоринг в библиотеке.
Изабель дремала в спальне, откинувшись на подушки. Кожаная папка лежала на тумбочке. Женщина неожиданно проснулась и бросилась к выходу, но Саварано преградил ей путь.
Обошлось без визгов — страх был сильнее. Саварано просто наслаждался такими моментами: неприкрытый ужас в глазах жертвы, которая понимает, что попала в ловушку и скоро умрет. Ему нравилось смаковать такие мгновения. Нравилось медленно вынимать пистолет и, глядя жертве прямо в глаза, аккуратно целиться. Его возбуждало притяжение жертвы к убийце, возникающее в те доли секунды, когда он готов был нажать на курок.
Он вспоминал, как Изабель попятилась обратно к кровати и залезла на нее, поближе к изголовью, вспоминал, как дрожали ее онемевшие губы. Вдруг она вскрикнула: «Нет!..» — и кто-то позвал ее. Как раз когда раздался выстрел.
Саварано нервно барабанил пальцами по кожаной папке. Фаррелл появилась точно в момент выстрела. Не будь ее, все прошло бы идеально. «Глупо было оставлять ее в живых», — подумал он. Ладно, главное он забрал дневник и пристрелил Уоринг — стало быть, с задачей справился. Если с Фаррелл будут проблемы, ее тоже можно убрать... Это тоже входило в его обязанности.
Саварано расстегнул «молнию» папки и заглянул внутрь. Страницы были аккуратно скреплены, он бегло пролистал их. Чистая бумага.
Не веря своим глазам, он смотрел на бумагу. В поисках рукописи Саварано бросился проверять каждую страницу. Чистые листы бумаги, все до единого новые. Ясно, что настоящий дневник — все еще в квартире. И что теперь? Что делать дальше?
Возвращаться слишком поздно. Наверняка в доме кишмя кишат полицейские. Нужно придумать другой способ добраться до бумаг.
Зато не поздно позаботиться о том, чтобы Лейси Фаррелл не смогла опознать его в суде. Такая работа могла доставить настоящее удовольствие.
5
Под утро Лейси наконец-то уснула, ей снилось, как по бесконечным коридорам медленно двигались тени, а из-за дверей раздавались леденящие кровь крики.
Без четверти семь зазвонил будильник, и кошмар закончился, но она понимала, что предстоящий день будет ужасным. Детектив Слоун просил явиться в полицейский участок и помочь художнику составить портрет Колдуэлла.
Завернувшись в халат, Лейси пила кофе и смотрела вниз на проходящие по Ист-Ривер баржи. Сначала неплохо было бы разобраться с дневником, решила про себя она.
'И что мне с ним делать? По словам Изабель, записи могут послужить доказательством того, что Эмили погибла не случайно. Кёртис Колдуэлл убил Изабель Уоринг и выкрал кожаную папку.
А если он боялся того, что Изабель обнаружила в дневнике, и именно поэтому убил ее? Если он украл папку только из-за дневника, чтобы больше никто и никогда не смог его прочитать?'
Она обернулась и заглянула под диван. Портфель по-прежнему лежал на месте. Внутри — окровавленные листы.
«Я должна передать их полиции, — подумала она. — Вот бы только придумать, как это сделать и одновременно сдержать обещание, данное Изабель».
В два часа дня в маленьком кабинете полицейского участка за столом сидели Лейси, детектив Эд Слоун и его помощник Ник Марс. Детектив Слоун дышал тяжело, словно куда-то опаздывал. Хотя, может быть, слишком много курит, подумала Лейси. Из его нагрудного кармана торчала
