— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы с Абигайль работали над несколькими законопроектами. Двужильная дамочка.
Влившись в поток транспорта, он свернул на Пенсильвания-авеню.
— Я решил отвезти тебя в «Бабушкин уголок» в Джорджтауне, — сообщил он. — Там тихо, превосходная кухня и от твоего дома недалеко.
В ресторане было почти пусто.
— Вашингтон не ужинает без четверти шесть, — с улыбкой заметил Сэм, когда метрдотель предложил им выбрать столик.
За коктейлем Пэт рассказала о перипетиях сегодняшнего дня, включая сцену в зале заседаний. Сэм присвистнул.
— Паршивая реклама. Ошибка служащего всегда плохо сказывается на репутации его шефа.
— Неужели даже такие мелочи влияют на решение президента? — удивилась она.
— На решение президента может повлиять абсолютно все. Один промах порой стоит карьеры. Ну вспомни сама: если бы не Чеппеквиддек, Тед Кеннеди мог бы сегодня быть президентом. Когда ты занимаешь такой пост, для тебя нет мелочей. Чудо еще, что Абигайль удержалась после того скандала с пропажей денег из избирательного фонда. Если бы она попыталась выгородить свою помощницу, ее репутация как политика была бы подорвана. Как звали ту девушку?
— Элеонор Браун. — Пэт вспомнила слова Маргарет Лэнгли: 'Элеонор, не могла украсть.
Она слишком робкая'. — Но эта девушка утверждала, что невиновна.
Сэм пожал плечами.
— Пэт, я четыре года был окружным прокурором, и знаешь, что я тебе скажу? Девять из десяти преступников клянутся, что они невиновны. И по крайней мере девяносто девять из ста — лгут.
— Но остается один, действительно невиновный, и его осуждают несправедливо, — возразила Пэт.
— Такое случается крайне редко. Ну как, ты еще не умираешь с голоду?
За полтора часа, проведенные вместе, Сэм заметно расслабился.
«Я стала бы тебе хорошей женой, Сэм, — подумала Пэт, — я сумела бы сделать тебя счастливым. Ты боишься заводить детей, потому что из-за болезни Дженис растил Карен в одиночку. Со мной все будет по- другому...»
— Ты уже привыкла к новому дому? Тебе там нравится?
Поколебавшись, Пэт все-таки решила рассказать о подброшенной записке и втором телефонном звонке неизвестного.
— Но ты ведь сам говорил, что это, вероятно, какой-то шутник, — закончила она.
Сэм не ответил на ее попытку улыбнуться.
— Я действительно сказал, что на случайный звонок в бостонскую студию можно не обращать внимания. Но если грозили уже дважды в течение последних трех дней... Как ты думаешь, каким образом этому мерзавцу удалось разузнать твой адрес?
— А как его узнал ты? — спросила Пэт.
— Позвонил на «Потомак» и сказал, что я твой друг. Секретарша сообщила номер телефона и твой новый адрес. Кроме того, она доложила мне, когда ты приезжаешь. Честно говоря, я был немного удивлен той легкости, с какой она выдала мне столько сведений.
— Она получила от меня разрешение. Я ведь собиралась работать над программой дома, а ты не представляешь, сколько доброхотов звонит в редакцию после объявления о подготовке очередного телеочерка. Делятся воспоминаниями, рассказывают всякие анекдоты из жизни героя. Жаль было бы лишиться такого материала. Конечно, мне и в голову не приходило опасаться кого-то.
— Тогда и этот подонок мог добраться до тебя тем же путем. Кстати, записка у тебя с собой?
— Да, была в сумке. — Пэт нашла записку и отдала Сэму, радуясь, что может наконец от нее избавиться.
Сэм, сосредоточенно хмурясь, осмотрел листок со всех сторон.
— Сомневаюсь, можно ли из этого что-нибудь выжать, но все-таки покажу ее Джеку Карлсону из ФБР. Он эксперт и, по-моему, почерковед. А тебе, если тот негодяй позвонит снова, лучше сразу класть трубку.
В восемь тридцать он отвез Пэт домой.
— Надо бы установить на фонари временное реле. Подкладывать записки при свете будет уже не так просто — могут и заметить.
Пэт подняла глаза. Лицо Сэма снова стало серьезным, морщинки возле губ стали резче.
«Тебе всегда приходилось беспокоиться о Дженис, — подумала она. — Я не хочу, чтобы теперь ты беспокоился еще и обо мне».
Она попыталась вернуть непринужденность, с которой они общались во время ужина.
— Спасибо за то, что был моей «скорой помощью». Тебя уже пора назначать председателем больничного комитета.
Сэм улыбнулся; тревога в его глазах на мгновение растаяла.
— Матушка всегда учила меня проявлять учтивость по отношению к самым хорошеньким девочкам в городе. — Он сжал ладонями ее руки. С минуту они стояли молча, потом Сэм наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Рада, что ты не повторяешься, — пробормотала Пэт.
— Что?
— В прошлый раз ты поцеловал меня под правым глазом, а сейчас под левым.
— Доброй ночи, Пэт. Запри дверь.
Едва она добралась до постели, как затрезвонил телефон.
Борясь со страхом, Пэт несколько секунд колебалась, снимать ли трубку.
— Патриция Треймор слушает, — собственный голос показался ей хриплым и напряженным.
— Мисс Треймор, я — Лайла Тэтчер, ваша соседка из дома напротив. Я знаю, что вы только что приехали, но не могли бы вы сейчас зайти ко мне? Я должна сообщить вам нечто весьма важное.
Лайла Тэтчер, Лайла Тэтчер... Ну конечно же! Экстрасенс, написавшая несколько бестселлеров по ясновидению и прочим паранормальным явлениям. С полгода назад газеты превозносили ее способности до небес — после того, как она помогла полиции в розыске пропавшего ребенка.
— Что ж, я приду, — неохотно согласилась Пэт, — но, боюсь, всего на минутку.
Она перешла улицу, увязая в тающем снежном месиве, и пыталась подавить чувство тревоги.
Она совершенно не хотела слышать то, что собиралась поведать соседка.
Глава 11
Служанка, открывшая дверь, провела Пэт в гостиную. Девушка не знала, как выглядит миссис Тэтчер, и приготовилась увидеть экзотическую фигуру в восточном одеянии и тюрбане. Но к женщине, поднявшейся ей навстречу, больше всего подходило определение «уютная». Маленькая, пухленькая, седовласая, с блестящими умными глазками и теплой улыбкой.
— Патриция Треймор? — приветствовала она девушку. — Я очень рада с вами познакомиться. Добро пожаловать в Джорджтаун. — Она подала гостье руку и окинула ее долгим, изучающим взглядом. — Представляю себе, как вы сейчас загружены из-за этой программы. Я уверена, что она окажется замечательной. Вы поладили с Лютером Пелхэмом?
— Да, все прекрасно.
— Надеюсь, это надолго. — Лайла Тэтчер носила очки на длинной серебряной цепочке; продолжая говорить, она нервно похлопывала ими по руке. — У меня самой всего несколько минут — через полчаса деловая встреча, а утром я должна успеть на первый рейс в Калифорнию. Потому-то и решила вам позвонить. Совесть не позволяет мне улететь, не предупредив вас. Вам известно, что двадцать три года назад в доме, который вы арендуете, произошло убийство и самоубийство?
— Мне говорили об этом.
— И это вас не беспокоит?
— Миссис Тэтчер, многим домам в Джорджтауне уже лет по двести. И в каждом из них, безусловно, кто-то умер.
— Это совсем другое дело. — Хозяйка заговорила быстрее, и в ее голосе появились нотки
