Ранним утром в четверг Памела Гастингс заехала в больницу проведать Кэролин Уэллс в надежде, что сейчас ей сообщат о значительном улучшении. Увы, ей сказали, что состояние подруги не изменилось.
— Она опять звала «Уэна», — сказала Глэдис, старшая сестра утренней смены. — Только на этот раз мне показалось, что она сказала: «О, Уэн!» Как будто хотела поговорить с ним.
— Ее муж слышал, когда она это сказала, Глэдис?
— Нет. Он вчера после обеда как ушел, так больше не возвращался.
— Не возвращался? — переспросила ошеломленная Памела. — А вы не знаете, он звонил? Может, он заболел?
— Он не давал о себе знать.
— Этого не может быть, — пробормотала Памела. — Я ему позвоню. Можно повидать Кэролин?
— Конечно.
После аварии прошло всего два с половиной дня, а Памела уже так освоилась в отделении интенсивной терапии, словно провела тут полжизни. Вчера кровать, на которой лежал старик, поступивший с обширным инфарктом, была обнесена ширмами. Сегодня она была пуста. Памела решила ни о чем не спрашивать. Она не сомневалась, что ночью старик умер.
Не закрытая бинтами часть лица Кэролин в это утро казалась еще более распухшей, чем вчера, синяки потемнели. У Памелы по-прежнему не укладывалось в голове, что эта женщина, спеленатая бинтами как мумия, подключенная к трубкам, — ее очаровательная, веселая, жизнерадостная подруга.
Руки Кэролин лежали поверх одеяла. Памела сплела свои пальцы с ее, обратив внимание на то, что с безымянного пальца Кэролин исчезло простое золотое венчальное кольцо без камня. Это наблюдение заставило ее вспомнить о том, что Кэролин никогда не злоупотребляла драгоценностями. У нее было несколько красивых брошей и подходящих к ним серег, да старинная нитка жемчуга, доставшаяся от бабушки. Больше она никогда ничего не носила.
— Кэролин, — тихо сказала Памела, — это я, Пам. Просто хотела узнать, как ты тут. Все о тебе спрашивают. Как только почувствуешь себя лучше, у тебя соберется вся гоп-компания. Мы с Вики и Линн уже готовим вечеринку по случаю твоего выздоровления. Шампанское, икра, лососина — все, чего душа пожелает. «Банда четырех» умеет пировать на широкую ногу. Верно?
Памела сознавала, что несет чепуху, но ей сказали, что Кэролин, возможно, слышит ее. Ей не хотелось говорить о Джастине. Пришло в голову, что если Джастин толкнул Кэролин под колеса и если Кэролин об этом знает, то ей невыносимо слышать его голос и ощущать само его присутствие.
«Но я не знаю, чем тут можно помочь, — подумала Памела. — Если бы только она пришла в сознание... хоть на минутку!»
— Мне пора, Кэр, — сказала она вслух, — но я еще вернусь. Целую.
Она коснулась губами щеки Кэролин, но никакого ответа не почувствовала.
Утирая слезы тыльной стороной ладони, Памела покинула отделение интенсивной терапии. Проходя мимо комнаты ожидания, она с удивлением увидела Джастина. Он сидел на стуле, ссутулившись, весь поникший. Он был небрит, в той же одежде, что вчера. Их глаза встретились, и он вышел в коридор.
— Кэролин тебе что-нибудь сказала? — спросил он с надеждой.
— Нет, она ничего не сказала. Джастин, ради всего святого, что происходит? Почему ты не вернулся сюда вчера?
Он помедлил, ответил не сразу.
— Потому что полиция считает, что это я толкнул Кэролин под машину, хотя формально меня еще ни в чем не обвинили. — Он твердо выдержал пристальный взгляд Памелы. — Ты шокирована, да, Пам? Шокирована, но не удивлена. Тебе такая возможность тоже приходила в голову, верно?
Вдруг его лицо исказилось гримасой боли, и он разрыдался.
— Неужели никто не понимает, что я к ней чувствую?
Овладев собой, он покачал головой и указал пальцем в сторону палат интенсивной терапии.
— Больше я туда не пойду. Если Кэролин кто-то толкнул и она ощутила это, она и сама могла решить, что это я. Но у меня только один вопрос: если у нее действительно роман с этим парнем, с этим «Уэном», которого она все время зовет, тогда почему, черт побери, он не пришел ее проведать?
59
Проработав в ФБР тридцать лет, Крис Райан ушел на пенсию и открыл собственное небольшое сыскное агентство на Пятьдесят второй улице. Теперь ему было шестьдесят девять лет, его густая и пышная шевелюра поседела, крепко сбитое тело несколько отяжелело, но лицо сохранило добродушное выражение, и голубые глаза смотрели по-прежнему дружелюбно. Другими словами, он был идеальным кандидатом на роль Санта-Клауса в начальной школе, где учились его внуки.
Все любили его за покладистый характер и острое, приправленное сарказмом чувство юмора, а у тех, кому приходилось сталкиваться с ним по делу, к этому добавлялось восхищение его профессиональными качествами.
Он подружился со Сьюзен, когда семья жертвы одного убийства, не доверяя полиции, наняла его для независимого расследования. Сьюзен участвовала в этом деле как заместитель окружного прокурора. Крис поделился с ней добытой информацией, благодаря которой она заставила убийцу сознаться.
Когда она сказала ему о своем решении уйти с работы в прокуратуре и снова начать учиться, Райан поначалу просто онемел.
— Здесь твое место, — сказал он, когда к нему вернулся дар речи. — Ты рождена для работы в суде. Почему ты решила терять время, выслушивая нытье кучки избалованных бездельников?
— Поверь мне, все сводится не только к этому, Крис, — со смехом ответила тогда Сьюзен.
Раз в несколько месяцев они по-прежнему встречались за ужином, поэтому, когда Сьюзен позвонила в четверг утром, Крис страшно обрадовался.
— Тебе нужен бесплатный обед? — добродушно спросил он. — В квартале от меня открыли новую точку: отличные бифштексы. На углу Сорок девятой и Третьей авеню. С удовольствием помогу тебе повысить уровень холестерина. Когда встречаемся?
— Хорошие бифштексы, говоришь? На углу Сорок девятой и Третьей? Насколько мне известно, это заведение находится там последние семьдесят лет, — засмеялась Сьюзен. — И некоторые люди говорят, что оно принадлежит тебе. Конечно, я с удовольствием. Но сначала я хочу попросить тебя об услуге, Крис. Мне надо кое-кого по-быстрому проверить.
— Кого?
— Адвоката. Его зовут Дуглас Лейтон. Он работает в фирме Хьюберта Марча с компаньонами. Фирма занимается юридическими аспектами инвестирования, а Лейтон, кроме того, является распорядителем Семейного фонда Клаузенов.
— Судя по всему, он человек преуспевающий. Ты что, замуж за него собираешься?
— Нет, не собираюсь.
Райан откинулся на спинку кресла на колесиках, пока Сьюзен сообщала ему основные факты и объясняла, почему Джейн Клаузен поделилась с ней своими сомнениями относительно Лейтона. Потом он внимательно выслушал рассказ Сьюзен обо всем, что произошло после передачи в понедельник.
— И ты говоришь, что парень проделал фокус с исчезновением, пока вы ждали появления этой Карен в приемной?
— Вот именно. А на следующий день Лейтон заявил миссис Клаузен, что был знаком с ее дочерью, хотя раньше он всегда это отрицал.
— Я этим займусь, — заверил Райан. — Что-то в последнее время ничего интересного не попадалось. Проверяю кандидатов в мужья для нервных невест. В наше время никто никому не доверяет. — Он достал блокнот и ручку. — Все, время пошло. Счет послать миссис Клаузен?
— Боюсь, все не так просто, — в замешательстве ответила Сьюзен. — Сегодня утром я обнаружила сообщение от миссис Клаузен на своем автоответчике. Она сказала, что ей предстоит пройти новый курс химиотерапии, но она считает, что поступила несправедливо, поделившись со мной подозрениями насчег Лейтона. Она прямо не сказала, но ясно дала понять, что мне надо забыть об этом. А я не могу. Я вовсе не считаю, что она была несправедлива, и... я беспокоюсь о ней. Поэтому пришли счет мне.
Крис Райан застонал.
