— Слава богу, я на пенсии. Первого числа каждого месяца я целую портрет Джона Эдгара Гувера[20]. Ладно, считай, что дело сделано. Я тебе перезвоню, Сьюзи.
60
Леа, секретарша Дугласа Лейтона, строгая, деловитая женщина лет за пятьдесят, окинула босса неодобрительным взглядом. «Выглядит так, будто всю ночь где-то шлялся», — подумала она, когда Лейтон прошел мимо, на ходу пробормотав дежурное приветствие.
Не задавая вопросов, она подошла к кофеварке, налила ему чашку, постучала в дверь кабинета и открыла, не дожидаясь ответа.
— Не хочу вас баловать, Даг, но вид у вас такой, что чашка кофе вам не помешает.
Было ясно, что в этот день ему не до дружеских подначек. В голосе прозвучало раздражение, когда он ответил:
— Я знаю, Леа. Вы единственная ассистентка, готовящая кофе для босса.
Она собиралась сказать, что вид у него измученный, но решила, что и без того уже сказано достаточно. «А еще, судя по виду, он слишком много заложил за галстук, — подумала она. — Ему бы последить за собой. Здесь такого не прощают».
— Скажите, когда налить еще, — сухо бросила она, поставив перед ним чашку.
— Леа, миссис Клаузен опять легла в больницу, — тихо сообщил Даг. — Я видел ее вчера вечером. Думаю, ей недолго осталось.
— О, мне очень жаль. — Леа вдруг почувствовала себя виноватой. Она знала, что для Дага Джейн Клаузен значит больше, чем просто клиентка. — Но вы все-таки отправляетесь в Гватемалу на следующей неделе?
— Да, безусловно. Но я не стану ждать: устрою ей сюрприз еще до отъезда, хотя вообще-то я собирался ее порадовать после возвращения с докладом.
— Сиротский приют?
— Да. Она не представляет себе, как быстро они работают: уже закончили ремонт и пристроили новое крыло. Мистер Марч согласен со мной: ей приятно будет увидеть новую пристройку. Она еще не знает, что люди, управляющие приютом, буквально умоляют нас назвать новое крыло в честь Регины.
— Это, конечно, была ваша идея, Даг?
— Ну, может быть, — улыбнулся он. — Мне, безусловно, принадлежала идея не только согласиться переименовать приют, но и устроить сюрприз для миссис Клаузен. Хотя инаугурация состоится только на будущей неделе, я считаю, что нам не следует с этим тянуть. Надо показать ей фотографии немедленно. Дайте мне папку, пожалуйста.
Они стали вместе изучать снимки восемь на десять дюймов[21], запечатлевшие ход работ над новым крылом детского дома. На последнем было изображено уже полностью законченное здание — красивое, прочное строение в форме буквы Г с выбеленными стенами под зеленой черепичной крышей.
— Здесь есть место еще для двухсот детей, — сказал Даг. — Плюс клиника, экипированная по всем правилам. Вы не представляете, сколько детей прибывает туда с диагнозом «острое недоедание». А теперь я предлагаю выстроить на той же территории гостиничный комплекс, чтобы будущие родители могли проводить время с детьми, которых они возьмут на усыновление.
Он выдвинул ящик стола.
— А вот дорожный указатель с вывеской; мы его торжественно откроем во время инаугурации. Он будет помещен здесь, — и Даг ткнул пальцем в передний край лужайки перед зданием. — Его будет хорошо видно с дороги при повороте на подъездную аллею.
Он понизил голос.
— Я собирался заказать местному художнику картину после инаугурации, но, думаю, ждать нельзя, надо сделать хотя бы один набросок немедленно. Позвоните в агентство и передайте Питеру Крауну чтобы позаботился об этом.
Лея изучала дорожный знак в форме колыбельки, вырезанный на верхушке деревянного столба. Позолоченная рельефная вывеска гласила: «ДОМ РЕГИНЫ КЛАУЗЕН».
— О, Даг, миссис Клаузен будет так счастлива! — воскликнула Леа. Ее глаза увлажнились. — Это означает, что, несмотря на трагедию, она несет людям добро.
— Так и задумано, — горячо согласился Дуглас.
61
Было десять минут десятого, когда секретарша Сьюзен связалась с ней по интеркому:
— К вам доктор Памела Гастингс, доктор.
Сьюзен уже начала волноваться, что Гастингс так и не появится. И теперь она с облегчением попросила Дженет проводить гостью в кабинет.
По лицу было видно, что женщина сильно расстроена: на лбу залегли глубокие морщины тревоги, губы плотно сжаты. Но стоило ей заговорить, как Сьюзен прониклась к ней мгновенной симпатией. Эта женщина была наделена и умом, и добрым сердцем.
— Доктор Чандлер, вы, должно быть, считаете меня невежей — я так резко с вами разговаривала, когда вы позавчера позвонили в больницу. Просто я была удивлена, когда вы представились.
— И вы, несомненно, еще больше удивились, когда услышали о цели моего звонка, доктор Гастингс. — Сьюзен дружески протянула ей руку для пожатия. — Прошу вас, зовите меня Сьюзен, а я буду звать вас Памелой, если вы не против.
— Я, безусловно, за.
Памела Гастингс пожала протянутую руку и села, оглядываясь по сторонам. Усевшись, она придвинула свой стул ближе к столу Сьюзен, словно опасаясь, что чужие уши услышат то, что она собиралась сказать.
— Извините за опоздание, и надолго я остаться не могу. За последние два дня я столько времени провела в больнице, в одиннадцать пятнадцать у меня лекция, а я совершенно не готова.
— А мне выступать в эфире меньше чем через пятьдесят минут, — мрачно вздохнула Сьюзен, — так что давайте перейдем к делу. Вы прослушали пленку с записью звонка Кэролин Уэллс в студию во время передачи?
— Ту пленку, которую Джастин якобы не заказывал? Нет.
— Тот экземпляр, что у меня был, я вчера оставила в полиции, — пояснила Сьюзен. — Я закажу для вас еще один. Сама-то я уверена, что позвонила именно Кэролин Уэллс, но я хочу, чтобы вы подтвердили, что на пленке записан ее голос. А теперь позвольте рассказать вам, о чем шла речь.
Описывая разговор об исчезновении Регины Клаузен с круизного лайнера и звонок от слушательницы, представившейся Карен, Сьюзен внимательно следила за растущей озабоченностью на лице Памелы Гастингс.
Когда она закончила, Памела сказала:
— Мне нет нужды прослушивать пленку. Вечером в прошлую пятницу я своими глазами видела бирюзовое кольцо с этой надписью. Кэролин сама мне его показала.
И она кратко рассказала Сьюзен о своем сороковом дне рождения.
Сьюзен открыла боковой ящик стола и вытащила сумку.
— Мать Регины Клаузен слушала передачу и услышала звонок Кэролин. Потом она позвонила мне и пришла сюда с сувенирным кольцом, найденным среди вещей ее дочери. Взгляните, будьте добры.
Она открыла сумку, отыскала бумажник и извлекла колечко с бирюзой. Памела Гастингс побледнела. Она даже не сделала попытки взять кольцо у Сьюзен, она замерла, не сводя с него глаз. Наконец она справилась с собой.
— Оно выглядит в точности как то кольцо, которое показала мне Кэролин. Внутри ободка есть гравировка с надписью «Ты мне принадлежишь»?
— Да. Вот возьмите, взгляните внимательнее.
Памела отрицательно покачала головой:
— Нет, я не хочу к нему прикасаться. Вы психолог, и вы, наверное, сочтете меня ненормальной, но у меня есть дар — или проклятие — прорицания, ясновидения, экстрасенсорного восприятия, называйте, как хотите. В тот вечер, когда я прикоснулась к кольцу Кэролин, я предупредила, что оно может стать причиной
