И только Кейт Робинсон в конце концов что-то сделала.
Наклонившись рядом с человеком, она стала его ласково успокаивать, как ребенка; потом взяла полотенце и бережно, очень бережно стала промокать ему лицо.
Он тут же резко распахнул глаза. Боже мой, от одного вида этих глаз у нас перехватило дыхание. Они сверкнули с лица, как белые пластиковые диски. Зрачки и радужки сократились до черных точек в белых кругах. Все застыли при виде этого чистейшего ужаса.
Я шагнул вперед, готовый оттащить Кейт, если он начнет махать кулаками.
У него был неимоверно перепуганный вид, будто еще минута – и у него мозги взорвутся от страха.
– Все хорошо, хорошо. Все будет нормально... успокойтесь... все отлично.
Это был голос Кейт, тихий успокаивающий шепот.
Тут случилась метаморфоза.
Будто кто-то нашел выключатель. Человек перестал дергаться. Он вздохнул и закрыл глаза, было почти физически ощутимо, как расслабились, размякли мышцы у него под кожей – вдруг. Только кадык шевелился на горле медленными глотательными движениями.
– Кризис миновал, – сказал кто-то у меня за спиной.
– Это, наверное, шок, – произнес кто-то другой с облегчением от того, что больше не надо иметь дело с окровавленным психом.
Снова люди подались вперед, желая помочь. Кейт все еще промокала кровь с лица лежащего.
– Боже мой, поверить не могу! – Говард Спаркмен смотрел на раненого, не веря своим глазам. – Боже мой, я его не узнал. С таким окровавленным лицом... Рик, ты видел, кто это?
Я снова всмотрелся в лицо лежащего.
– Стенно? Черт побери!
Стенно, механик, из гаража Фуллвуда. Мы о нем незадолго до того говорили.
Говард выглядел так, будто раскусил что-то горькое.
– Стенно сказал, что придет на вечеринку. Смотри, что какой-то гад с ним сделал. Ты только посмотри на его глаз!
Мне стукнула в голову кошмарная мысль.
– А где его жена? Она разве не с ним?
Кейт подняла на меня глаза в тревоге, пораженная той же мыслью. Если Стенно собирался прийти с женой, то что случилось со Сью?
По толпе прошел озабоченный говорок, лица побелели. Я оглянулся на сад, все еще ярко освещенный закатом, почти ожидая, что сейчас Сью, хромая, войдет в ворота, исцарапанная, в разорванной одежде.
Говард Спаркмен хлопнул себя по лбу.
– Думай, Говард, думай... Что тебе Стенно на той неделе сказал? Вечеринка... Сью... Сью... Вспомнил! – Его глаза вспыхнули за очками. – У Сью на этой неделе вечерние дежурства в больнице. Он говорил, что она не сможет прийти.
– Слава Богу!
– Этим гадам это с рук не сойдет, – услышал я слова Говарда, обращенные к группе наших школьных друзей.
– Дин говорит, что надо позвонить в полицию.
– В полицию? А что они сделают?
– Энди прав, кто бы это ни сделал, они уже далеко.
– Это может быть снова банда из Бистона.
– Может быть. У них там есть рыжий пацан с конским хвостом. Барри Фрипп его поймал, когда пацан у него радио из машины выковыривал.
– Тот самый, который ткнул Дина отверткой?
– Именно он.
– Наверняка они налетели на Стенно, когда он срезал дорогу через лес.
– Слушайте, люди, какого черта мы ждем?
– В каком смысле?
– Полиция нам ничего не сделает, если мы их поймаем.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю их найти и выдать им как следует, вот что.
– Я “за”. Мы им таких навешаем, что они никогда не забудут и дважды подумают прежде, чем снова лезть.
То, что мы задумали, было не так уж и ново. Мы – тесная группа ребят из маленькой деревни на холме рядом с Лидсом. С детских лет у нас были разборки с городскими бандами. Наверняка и у наших отцов тоже.
Но в эту ночь должно было выйти по-другому. По крайней мере, для меня. Потому что здесь для меня все и началось. И мне уже никогда не стать прежним.
4
Подогретые выпивкой Бена Кавеллеро и собственным праведным гневом, мы высыпали из сада. Бена и гостей мы оставили помогать Стенно. Хотя битва с бистонской бандой была в определенной степени нашим частным делом, нашлись и люди не из нашего городка, желающие внести свой вклад. Они были разъярены не меньше нас, и самым простым способом сбросить эту ярость было растворить ее в достаточной порции сладкой праведной мести.
Дом Бена Кавеллеро стоял в добром километре от деревни Ферберн. На машине к нему можно было проехать по Оук-лейн, делающей эксцентрический извив через такую далекую деревню, как Ривертон до самого дома Бена. А быстрый путь – напрямую через лес.
Мы решили, что по этому пути Стенно и пошел. Там на него и напали бистонские подонки. Там мы их найдем и вломим им как следует.
Закрывая сейчас глаза, я вижу все так ясно, будто это было вчера. Нас было человек пятнадцать, целеустремленно идущих своим путем, так что каждому было ясно: мы идем бить морды. Громче всех говорил Дин Скилтон с увязанными в пучок длинными каштановыми волосами и размахивал при этом руками, казавшимися слишком для него длинными. Его веснушчатое лицо горело алкоголем и гневом. Солнце заходило за холм. Город Лидс вдалеке был уже покрыт тенью, и начинали мигать его огни. Над головой, ввинчиваясь в глубокую голубизну, шел самолет на посадку в аэропорт Лидс-Бредфорд. За спиной еще виднелась цепочка тополей на краю сада Бена Кавеллеро, и светилась в угасающем солнце черепичная крыша его дома.
Я заметил, что за нами идут три девушки. Одной из них была Кейт Робинсон. Было искушение отстать и дать ей меня догнать, но ребята могли бы подумать, что я сдрейфил, и потому я прибавил шагу, чуть опередив группу.
– Тес! – поднял палец Говард Спаркмен. – Слышите?
Мы остановились и прислушались. Пели птицы, донесся тихий гул самолета, когда пилот включил реверс. Где-то лаяла собака.
Я покачал головой:
– Ничего необычного.
– Ты думаешь, это была банда из Бистона? – нахмурился Дин. – Мы ведь не знаем наверняка, что...
– Мы знаем наверняка, что кто-то изуродовал Стенно, – перебил его Энди. – Он же не при бритье порезался?
– Ладно, только я ничего не слышу.
Говард поскреб подбородок.
– Это ведь чертовски большой лес, отсюда и до деревни. Я прямо здесь вижу с полдюжины троп.
– Тогда разделимся. И будем искать, пока не найдем гадов. – Энди и думать не хотел, чтобы этим хулиганам их выходка сошла с рук. – А как только кто-нибудь их обнаружит, пусть крикнет, и мы все прибежим. Годится?
Когда мы рассыпались по лесным тропам, я оглянулся. Кейт и две ее подруги были неподалеку. Я
