в оставшиеся 363 дня в году, когда хочется просто хорошую машину…
Единственная проблема в том, что Audi не удается производить R8 достаточно быстро. Есть какие-то сложности с панелями из углеволокна, так что в день выходит только 20 машин. А этого явно недостаточно, чтобы удовлетворить спрос. Особенно учитывая, что уже в следующем году в серийное производство должны запустить новый более мощный двигатель V10.
Но пока я могу уверенно заявить, что R8 — лучший из сюрпризов за всю мою автомобильную жизнь. Это действительно прекраснейшая машина, и единственное, что мешает мне поставить ей пять баллов, это то, что я дал бы все шесть.
С тобой далеко не уедешь, солнышко
Вы живете на севере? И подумываете, не переехать ли куда поюжнее в поисках лучшей работы и лучшей жизни? Даже не пытайтесь, там уже нет мест. Вчера вечером я выехал с трека
К сожалению, как только я выехал с трека, радио женским голосом сообщило, что какой-то идиот вляпался в аварию недалеко от Хитроу и теперь все шоссе М25 стоит в глухой пробке.
Не страшно, подумал я. Вечер чудесный, солнце светит, я не особо спешу и к тому же еду на Lamborghini Gallardo. Опущу-ка я крышу и поеду домой по государственным дорогам, обозначенным буквой А. Как в былые времена. Почувствую себя Кристофером Пламмером в фильме «Битва за Британию».[308] Должно быть забавно.
Но все оказалось совсем не так весело. Во-первых, хотя Гилфорд и небольшой город, похоже, народу в нем больше, чем в Токио. Причем в отличие от Лондона, где люди работают до 18,19 и даже до 22 часов, от чего час пик размазывается, Гилфорд — провинциальный город, где все покидают свои рабочие места ровно в 17.30. Результат ошеломляет, как летняя гроза.
Я оказался в Гилфорде в 5.31, как раз в тот момент, когда 8 миллионов IT-консультантов влезли в свои BMW и выехали на дорогу, образовав ужасающий, невероятно плотный прискорбный хвост вплоть до выезда на А3. Плетясь вместе с ними на юг, я все же думал, что на М25 ситуация в любом случае не может быть хуже.
А потом я прозевал поворот на А31. Это означало, что мне придется ехать по В3001 до Фарнема. Это милая дорога, которая вьется среди благопристойных пейзажей и пары деревушек в стиле мамаши Ларкин,[309] навевающих мысль о сельской глуши. Как бы не так. Дорога была забита до отказа. Там было больше народу, чем в алжирском общественном туалете на следующий день после Рамадана.
А поскольку вечер был действительно хорош, кое-кто из местных велонаци натянул свои лайкровые шорты и поехал избавляться от стресса, заработанного праведным трудом в сфере IT, путаясь у всех под ногами.
Вы сколько угодно можете думать, что ваш велосипед занимает всего фут в ширину и что на дороге куча места, чтобы люди могли проехать. Но когда мы оставляем вам ровно фут, проезжая мимо, вы колотите нам по багажнику и обзываете нас нехорошими словами. Так что мы вынуждены оставлять вам три фута. А этого мы тоже не можем сделать из-за сплошного потока на встречной полосе. В результате нам приходится тащиться со скоростью 6 миль в час, разглядывая вашу тощую, жесткую, как орех, блестящую черную задницу, которая маячит у нас прямо перед носом.
Потом был Фарнем, где сразу за железнодорожным переездом есть светофор… И, конечно, красный загорелся именно в тот момент, когда я переползал через рельсы. Так что я застрял прямо на пути набитых до отказа электричек, которые как раз в это время тарахтят во всю прыть, выплевывая краснолицых бизнесменов, спешащих к своим машинам, чтобы продолжить бесконечно медленный путь домой.
В итоге мне пришлось проехать по встречной полосе — на Lamborghini, который не назовешь незаметным, — и искать убежища во дворе автосервиса. Такие вот дела. 2007 год. На пути из Гилфорда в Чиппинг-Нортон я застрял во дворе, в другом городе, пытаясь избежать столкновения с поездом.
Так или иначе, спустя какое-то время я оказался на величайшей в мире развязке и попытался найти указатель на следующий город в моем маршруте. То есть на Басингсток.
Но не нашел. Вместо него муниципалитет и Дорожное агентство решили обозначить на указателях пару деревень, о которых никто никогда не слыхивал. Тогда я попробовал сориентироваться по солнцу, и мне каким-то чудом удалось выехать на правильную дорогу. Которая без какого-либо предупреждения превратилась в неправильную.
Так что я оказался в жилом массиве, в кильватере школьного автобуса, который пытался повернуть вправо. В 1940-х, когда шла война и ни у кого не было бензина, у него был бы шанс успешно завершить этот маневр. Но сейчас это совершенно невозможно, особенно в Юго-Восточной Англии. Которая, как я узнал на прошлой неделе, была бы одиннадцатой в списке самых богатых стран мира, будь она суверенным государством.
И вряд ли там кто-то разбогател, уступая дорогу школьному автобусу. Так что я сидел там под мерное тиканье часов на приборной панели, отсчитывающих драгоценное время моей жизни, и думал о том, что, пойдя домой пешком, уже был бы на месте.
В конце концов автобус газанул, и я наконец-то смог его объехать, развернуться и пуститься обратно через промышленную зону к шоссе А287 на Басингсток. Я решил объехать его по шоссе А303, а потом повернуть на север на А34.
А34 — это большая дорога, автострада. А также площадка для акций протеста против строительства дороги через Ньюбери.[310] Дело в том, что городу было просто необходимо отвести поток машин из центра, чтобы снизить уровень заболеваемости раком, избавиться от вони и шума, а также избежать аварий с участием детей. Но длинноволосый парень по имени Свомпи решил, что эту автостраду строить не надо, потому что тогда придется переселять каких-то улиток, которых он там нашел. Так что он поднял большой шум и поселился на дереве.
В итоге здравый смысл все-таки взял верх, и дорога была построена. Однако никому не пришло в голову поставить указатель, который сообщал бы миру о ее существовании. То есть я чуть не уехал в Уилтшир. Я, конечно, очень люблю Уилтшир. Его волнистые известняковые холмы прекрасны в это время года, к тому же, если повезет, там можно мельком увидеть Питера Гэбриела. [311]
Хотя мне ведь нравятся и юг Франции, и северная Калифорния, и итальянские озера. Мне нравится много разных мест, но в тот момент я хотел оказаться лишь в одном — дома. И я съехал с А303 — только чтобы очутиться на одном из тех перекрестков, куда нельзя въехать в противоположном направлении. Предупреждающего знака не было. Их никогда не бывает.
Интересно, какую долю в нашем напряженном дорожном движении составляют люди, оказавшиеся в незнакомом городе и пытающиеся разобраться в дорожных знаках?
Например, в районе выставочного центра «Олимпия» на западе Лондона есть указатель, который сообщает, что, повернув направо, вы попадете в Клэпем. Разумеется, это так. Но вы с тем же успехом можете попасть в Эрлс-корт, Фулем, Челси, Патни, Брикстон, Брайтон, во Францию, а также на полуостров Камчатка на востоке России. Почему из всех этих мест на указателе обозначен именно Клэпем?
А еще эти дороги с односторонним движением. За день до моего четырехчасового путешествия по юго-востоку я был в Линдхерсте, недалеко от Нью-Фореста. Доезжаешь до светофора с намерением продолжить движение прямо, но вместо этого вынужден повернуть налево, на дорогу с односторонним движением, такую умопомрачительно непонятную и длинную, что на полпути большинство водителей съезжают на обочину и подумывают о самоубийстве. По крайней мере я подумывал.
Вы бывали в Страуде? Въезжаешь в него с запада, а дальше, что ни делай, все равно в конце концов окажешься на стоянке у вокзала. А Басингсток, куда тебя независимо от желания засасывает с шоссе, а
