Не каждый в равной мере искусно найдет пути к решению последней, всегда частной задачи: тут уж кому что дано или кто чему научился. И Углов знал, что говорил: Александру Ивановичу с его опытом дано многое...
Итак, собрание закончилось, люди расходились по домам. Не все, конечно, кое-кто задержался в кабинетах закончить дневные дела. А Попрядухин, заступивший утром на дежурство, продолжил вахту.
Помощник доложил, что за истекшие два часа ничего особенного не произошло. Ну и хорошо. Старший лейтенант занял свое рабочее место... Да, многое изменилось в милиции. Даже то, что окружает теперь Александра Ивановича, совсем не похоже было на обстановку, среди которой находился, ну скажем, Чернов. Помните, дежурный из четвертого отделения. Первый дежурный, с которым беседовал уволенный в запас пограничник. Там — несгораемый шкаф, старенький стол с телефоном, примитивно составленная схема, выдержки из указов. Здесь — радиопульт, обеспечивающий двустороннюю связь с патрульными экипажами, светоплан, дающий четкое представление, где они находятся в данный момент, схема контроля за профилактической работой... Не контора, а в самом деле штаб, хотя и не положено быть таковому в столь небольшом подразделении, как отделение милиции.
Ознакомившись с телефонограммами, поступившими из райотдела и управления внутренних дел города, еще раз просмотрев ориентировки о разыскиваемых преступниках, Александр Иванович решил пройтись по кабинетам, узнать, кто из сотрудников задержался на случай той самой «неповторимой ситуации». Отделение обслуживало район новостройки и находилось пока во временном одноэтажном строении. Так что старшему лейтенанту немного времени потребовалось, чтобы убедиться: в помещении пусто. Вот только старший инспектор уголовного розыска Баранов засидится над делом о мошенничестве — путаная история, цыгане замешаны, да молодой милиционер Юшков остался после смены позаниматься в ленинской комнате — в общежитии, говорит, шумно. Что ж, в отделении сейчас тишина. Даже в дежурной части. Вопрос: надолго ли? Приближались часы «пик», отмеченные на специальной схеме, лежащей перед Попрядухиным, как дающие самый высокий процент правонарушений. И точно, едва принялся за составление плана на следующий месяц — звонок. Пьяная драка возле кафе. Это — в отдаленном микрорайоне. Попрядухин выслал на место происшествия наряд. Вскоре снова сигнал: подвыпивший глава семейства дебоширит — и снова уходит милицейская машина. Вышедшему на связь мотопатрулю назвал дежурный адрес кинотеатра — новый фильм идет, просят помочь обеспечить порядок. Случилось так, что в дежурной комнате осталось всего-то войска что один Александр Иванович. И как раз в этот-то момент вошла в комнату женщина. Она не кричала, как обманутая в магазине хозяйка, не устроила истерики, наподобие той, что уличили недавно в спекуляции. Она ничего не требовала, никому не грозила. Вообще не обратилась даже к дежурному. Просто вошла. И едва переступила порог, как-то враз обмякла, ноги подкосились, и женщина тяжело опустилась на скамейку. Попрядухина, интуитивно почувствовавшего большую беду и вмиг выскочившего из-за барьера, поразил ее отрешенный взгляд, словно человеку только что врач сообщил о неизлечимой болезни. Судя по всему, посетительница даже не заметила оказавшегося рядом Александра Ивановича. И сил-то у нее хватило лишь на то, чтобы произнести:
— Все кончено. Теперь его уже нет в живых... Все кончено.
Вот опять знакомая ситуация: что-то случилось, видать, чрезвычайное. И успешное решение задачи, встающей перед милицией, зависит теперь от главнейшего фактора — времени, а слова у заявительницы- свидетельницы, пострадавшей — или кто она там, никому не известно, — придется выцеживать терпеливо, вежливо, настойчиво. Начал с просьбы:
— Выпейте, пожалуйста, воды. Успокойтесь. И скажите, что произошло?
Женщина перевела взгляд на милиционера. Возможно, вид формы привел ее в себя, может быть, сам вид дежурного помещения напомнил ей, зачем она пришла сюда. Во всяком случае, посетительница произнесла:
— Да, да... Но у нас нет телефона, я шла слишком долго...
— Успокойтесь, — терпеливо повторил Александр Иванович. — Сколько вы шли и откуда?
— Пять минут...
«Ну это не так долго», — с удовлетворением отметил про себя старший лейтенант, а вслух произнес:
— Так откуда вы все-таки шли?
Женщина назвала улицу, номер дома. Постепенно вырисовывалась картина происшествия. Кто-то позвонил в квартиру, представился работником ЖЭК. Открыли. И тогда двое неизвестных ворвались в прихожую. Ударили мужа по голове чем-то тяжелым, он упал. Жену, к счастью, прикрыло входной дверью. Ее грабители в спешке не заметили, и ей удалось вырваться на улицу. Так она оказалась в милиции. Вот, собственно, и вся история дерзкого преступления.
Точные действия по пресечению такого и задержанию злоумышленников тоже расписаны в одной из типовых карточек, хранящихся у дежурного. Однако сложившаяся ситуация — потеря времени, отъезд оперативных машин в отдаленные точки, необходимость неотложных мер — диктовала принятие иных решений, требовала инициативы. Сиюминутно. А он — один. Впрочем, почему один? Юшков на месте и Баранов. Сорвал телефонную трубку с рычага:
— Баранов? Ограбление в восьмом квартале. Потерпевшая здесь, у нас в отделении.
Большего объяснять оперативнику не требовалось. Несколько секунд спустя он был уже в дежурной части, получал оружие. И Юшков с ним.
— Теперь за вами дело, ребята, — подбадривал товарищей старший лейтенант, — главное — не упустить.
— Постараемся, — ответил Баранов и обратился к женщине: — Вам лучше остаться здесь. Адрес вы точно указали?
— Конечно, точно.
— Ну и добро!
Милиционеры вышли из комнаты.
— Как вы думаете, успеют? — поинтересовалась посетительница.
— Работники толковые, — только и ответил Попрядухин. Он набрал номер «скорой помощи»: мало ли что там с хозяином квартиры!..
Около полуночи Александру Ивановичу удалось наконец-то позвонить домой. А без этого нельзя. Надежда никогда не ляжет в постель, пока не узнает, что с ним все в порядке. Так и есть. Жена сразу же подошла к телефону.
— Все не спим... — с осуждением в голосе и в то же время с какой-то особой нежностью проговорил Александр.
— Да вот, как-то за делами и не заметила, что полночь уже... Аленка зато старается — уже третий сон видит, — опережая неизбежный вопрос мужа, сказала Надя.
— Ну и ладно...
— У нас-то ладно, а у тебя как?
— Что у меня? В диспетчера превратился: только указания даю да бумажки подписываю. Ребята молодцы — двух грабителей задержали. Проводил их, встретил. А сам в тепле оставался. Так что ложись, не беспокойся. Служба у меня теперь тихая.
...Утро того памятного дня не предвещало ничего неожиданного. Хотя, вообще-то, для встреч с опасностью в последнее время у Попрядухина было больше возможностей, чем раньше. Из родного отделения его, опытного офицера милиции и спортсмена, откомандировали в одну из оперативных групп МУРа. Но вот уже сколько дежурств минуло, а группа, по сути дела, даже не выезжала на происшествия...
Новая вахта — да простят нам этот морской термин! — началась так же спокойно. Честно говоря, Александр даже рад этому спокойствию. Ну, во-первых, раз нет срочных вызовов, — значит, в городе порядок, а это для милиционера самое веское основание для радостного настроения. Во-вторых, последний год заочной учебы в институте требовал серьезной подготовки, а «тихое» дежурство давало возможность посидеть над учебником. Вот хотя бы над этим — «Гимнастика»... Но Саше не удалось погрузиться в мир гармонии, физического совершенства, красоты. Короткая, как выстрел, команда вмиг собрала группу. Вот
