детали, о которых сам Карпуша никогда не заговорил бы, убедить его в том, что интерес к его персоне отнюдь не убывает.

Наконец он решился на отчаянный в его положении шаг. Узнав, что, заключенный, который сидел с ним в одной камере, вот-вот должен был освободиться, Карпуша уговорил его передать записку по определенному адресу. Тот согласился. А записку спрятал в ботинок под стельку, полагая, что надежнее тайника придумать невозможно. Записка Карпуши оказалась в наших руках. Так мы узнали адрес, по которому можно было найти его дружков. Еще раз мы убедились в том, что были правы с самого начала, не поверив ни единому слову Карпуши, — он врал, увиливал и тянул время, давая возможность своим дружкам принять какие-то меры.

По адресу, который указал Карпуша в записке, в тот же день устроили засаду. Еще не появляясь в этом доме, наблюдая за ним издали, приглядываясь к людям, которые заходили туда, можно было догадаться, что операция предстоит серьезная. Наши товарищи, опытные оперативники, сразу определили, что «птицы» слетаются важные, просто так в руки не дадутся, и если уж брать их, то неожиданно и быстро, чтобы они не успели даже опомниться.

Улов того вечера был довольно удачным. Всего задержали около десяти человек, все они были уголовниками, все ранее судились. При допросах Максимова, конечно, в первую очередь интересовалась Карпушей — все задержанные его хорошо знали, но, не понимая сути происходящего, неожиданно для самих себя давали очень важные показания. Припоминая сейчас те допросы, я ясно вижу их отличительную черту — они были очень детальными, выяснялись буквально мельчайшие подробности жизни, времяпрепровождения задержанных, их взаимоотношения, расчеты друг с другом, даже тон, которым кто-то из них говорил друг с другом. Именно такой вот тщательный, кропотливый допрос принес еще одно подтверждение причастности Карпуши к краже в магазине мехов. Результат выразился в короткой фразе, которую обронила одна из задержанных.

— Жлоб этот Карпуша, — сказала она как-то между прочим. — Такое манто загнал недавно, а ведь подарить обещал.

Итак, мы были на верном пути. Обращало внимание, что многие задержанные упоминали одни и те же адреса. В этих квартирах организовывали засады. Так был задержан Станислав Швабе. Надо ли говорить о нашем удивлении, когда выяснилось, что это сын бывшего начальника московской сыскной полиции, который сразу после революции сбежал за границу. А сын почему-то остался в Москве. Он имел хорошее техническое образование, но работать честно не захотел. Станислав Швабе сколотил банду бывалых опытных воров- взломщиков и начал промышлять крупными кражами. Какое-то время все сходило ему с рук, он успевал вовремя скрыться, сбыть краденое. Это поднимало его авторитет в глазах подручных, и постепенно все они попали под полное его влияние. Швабе сам намечал объект будущей кражи, разрабатывал всю операцию, поручая своим дружкам лишь выполнение черновой работы.

В той же квартире, где был задержан Швабе, нашли и часть похищенных мехов. Причем спрятаны они были по тем временам довольно остроумно. Упакованные в плотный мешок, перетянутый веревками, меха были спущены за окно и висели на отвесной стене, выходящей в глухой двор. Заметить веревку, привязанную к запору форточки, мог только опытный оперативный работник. Но здесь, на квартире, была лишь небольшая часть мехов, остальные Жуков впоследствии привез уже из Минска — Швабе хотел перебросить их за границу.

Несколько дней он отказывался давать вообще какие бы то ни было показания. Все улики, доказательства не производили на него ровно никакого впечатления. На этой квартире он, мол, оказался случайно, о мехах, висевших за окном, и понятия не имел, о Карпуше и слыхом не слыхивал.

После того как показали его Карпуше из окна следственной комнаты, причем как раз в то время, когда Швабе под конвоем вели на очередной допрос, Карпуша понял всю бессмысленность дальнейшего запирательства и заговорил наконец свободно, подробно, а главное — правдиво, рассказав о краже со всеми мельчайшими подробностями. А когда эти подробности выложили Швабе, заговорил и он... И больше всего его смущало то, что показания приходилось давать женщине. Во время допросов он неоднократно видел, как к Максимовой подходили оперативные работники и просили ее подписать какие-то срочные необходимые документы, и тогда он понял, что она является руководителем большого подразделения МУРа. В те минуты Швабе вспомнил, что, когда он был еще мальчиком, отец ему часто рассказывал о сыщиках и служебно-розыскной собаке Треф с проводником Дмитриевым, которые в те годы были популярными, гремели, наводили страх на преступников, но чтобы в сыскном отделении столичной полиции была бы женщина-сыщик на руководящей должности! Этого не было и не могло быть. Такие должности в то время женщинам не доверяли, считали их неспособными.

Это могло случиться только при Советской власти — допустить женщину на руководящую должность.

— Какое теперь имеет значение, кому рассказывать, кто будет допрашивать! — Екатерина Матвеевна закурила, посмотрела на Швабе. — Теперь для вас имеет значение только одно — приговор суда. И в ваших интересах сделать все возможное, чтобы этот приговор не был для вас самым суровым.

— Боже, боже, как приходится унижаться, — Швабе покачал головой.

— По-моему, для себя этот вопрос вы решили давно, еще тогда, когда поставили себя вне закона, вы это хорошо знаете... Так стоит ли теперь жалеть о таких пустяках? Мне почему-то кажется, что вам даже должно быть интересно рассказать именно женщине про свою непутевую жизнь... Рассказывайте, Швабе. Поздновато вы вспомнили о чести и достоинстве. Рассказывайте!

Итак, для очередной кражи Швабе облюбовал большой магазин мехов. Он несколько раз заходил в него, присматривался к ценам, к мехам, к порядкам в магазине. Заходил он сюда и утром, чуть ли не первым, чтобы посмотреть, с чего начинается торговля, заходил перед самым закрытием, когда продавцы охапками уносили дорогие меха в подвал. Он подробно изучил распорядок работы магазина и даже знал, когда у какого продавца выходной. С самого начала он понял, что проникнуть в магазин через центральный вход невозможно. Во-первых, он охранялся вооруженным сторожем, а во-вторых, взламывать двери, выходящие на большую улицу, далеко небезопасно даже глубокой ночью. Внимательно осмотрев все прилегающие дворы, Швабе убедился, что в магазине нет черного хода. Вход был только один — центральный. И тогда появилась идея подкопа. Но вот так, сразу не придешь ведь и не начнешь рыть яму под магазин. Швабе достает чертежи дома, изучает толщину и глубину заложенного фундамента, систему перекрытий, систему отопления. Достал он чертежи и соседнего дома, а когда увидел на плане расположение котельной, понял, что лучшего варианта не найти. Котельная находилась в глубине двора, там редко кто бывал, кроме того, летом она вообще стояла незапертой. Общий же объем работы оказался довольно небольшим — соседний дом стоял вплотную к угловому.

Сначала пробили цементный пол котельной, с ним пришлось немало повозиться, особенно когда стало ясно, что без стука не обойтись. Но, прикинув, что до окончания работы еще далеко и к моменту кражи даже случайные свидетели забудут грохот из котельной, решили рискнуть. Все обошлось.

Приступили к рытью норы. Первое время землю выносили в сумках и сбрасывали в мусорные ящики отдаленных дворов, а в самой котельной яму маскировали железным листом и старой ветошью. Работали только днем и не более трех часов, чтобы не вызвать подозрения жильцов нижних этажей. Кстати, потом выяснилось, что многие из них не один раз слышали грохот в подвале, стуки, глухие удары, но не придавали им значения, полагая, что где-то идет ремонт. Тем более что стуки эти были слышны только днем и никому не мешали.

Как-то, придя через несколько дней на смену, преступники увидели на дверях котельной замок. Неужели подкоп замечен? Неужели за домом уже установлено наблюдение? Почти неделю к котельной никто из них не приближался. Но все было спокойно. Бросать же наполовину законченный тоннель было жалко — уж больно много физического труда потрачено на него.

Однажды Карпуша отправился к дворнику и представился работником московского коммунального хозяйства. Расспросив того о котельной, он выяснил, что истопник живет где-то в другом доме, но сейчас его в Москве нет — он уехал на три недели куда-то в деревню к родственникам.

Подкоп был закончен в субботу, а ночью преступники уже орудовали в подвале. Меха выносили в мешках за несколько ходок, стараясь выбирать дорогие, пользующиеся спросом изделия. Кстати, двух незнакомцев, которые подходили к сторожу просить огонька и угостили его папиросами, предварительно вложив в них сильный снотворный медикамент, тоже установили. Это был сам Швабе с одним из

Вы читаете Тревожные будни
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату