4 книги, говоря, что кроме Анахарсиса он не знал ни одного великого мужа, который бы родом не был Скиф! - Поэтому можно было со всею справедливостью предположить, что и эти народы оставили по себе каменные памятники, несмотря на то, что вероломные греки и себялюбивые римляне, не понимая языка их, называли их варварами. Учёные претыкались на эти памятники и напрасно трудились до нашего времени разбором их надписей по алфавитам греческому и латинскому и, видя неприложимость таковых, напрасно искали ключ в еврейском языке, потому что таинственный этот ключ ко всем неразгаданным надписям находится только в славянском первобытном языке. Но чтобы достигнуть этого, должно обладать знанием всех главнейших, по крайней мере, теперь ещё живых наречий славянских, которыми почитаются: русское, польское, чешское, сербо-далматское, иллирийское, венедское или вендское и литовское. Насколько доступны эти сведения английским, немецким, французским, итальянским и скандинавским учёным, есть вопрос, на который пусть они сами отвечают.
Не один уже трудолюбивый мудрователь - хотя и с известным всему учёному миру именем - попадал в этом деле на странноложные распутья и наконец, не имея возможности приноровить к надписям какой-либо здравый смысл, провозглашал их подложными. Конечно, это простейшее средство избавиться такого рода анафемою от неудовлетворительного взгляда на непонятные вещи! Идя таким путем, можно бы и все необъяснимые для нас явления природы назвать подложными!
Для моей цели достаточно напомнить читателю, что славянский язык был народным, родным от Каспийского моря до устья Лабы (Эльбы), от Урала до Адриатического моря, да и теперь, за исключением немногих Остзейских провинций остался на тех местах языком народным. Как далеко простиралось в древние времена жительство Славян в Африке, пусть докажут славянские надписи на камнях Нумидии, Карфагена и Египта, которые я предложу говорящими археологической публике. Я не следую при этом никакому порядку, но помещаю надписи так, как они мне попадаются под руки и как таблицы дозволяют их размещение.
Этот замечательнейший из всех надгробный памятник заимствован мною из вновь вышедшего сочинения Теодора Моммзена «Наречия нижней Италии», где он с несколькими вариантами изображен на 2 -й таблице и коротко описан на стр. 333. Этот памятник найден близ Креччио в октябре 1846 года, под ним находилась со сводом камера, которая силою была вскрыта. Скромный издатель сознается откровенно, что было бы дерзко сделать даже попытку к истолкованию этой надписи.
Если нашедшие этот камень и разломавшие могильный склеп под ним учинили поношение покоящемуся в нём праху, пустив его, может быть, на ветер; то неблагодарные потомки некогда великих предков произвели величайшую дерзость над благороднейшим из всего того, что сохранялось для них в недрах Италии - они попрали прах Энея!
Прежде, нежели я заставлю говорить эту метрически написанную, чисто славянскую надпись, мне нужно привести здесь несколько объяснений.
Есмун, сын Сидика, есть имя древнего божества, почитавшегося у Египтян и Финикиян; в Фивах чтим был Исмениев Аполлон. Этот Есмун ставился как осьмое и высочайшее божество впереди семи Кабиров и почитался богом неба и всего мира. Так как в надписи на могильном камне испрашивается защита у этого божества, в Италии совершенно чуждого, то я предполагаю, что в числе богов, спасённых от пожара Трои и принесенных Энеем в Лациум, находился и этот Есмун или Эсмений (Есмун назывался также Ясень, Ясмень, Ясмун, Яшмун и Шмун. Кабиров было семь, вероятно, под ними подразумевались 7 планет. Они почитались за темные существа, встречаемые нами в мифологии Египтян, Финикиян и Пеласгов. Египетские Кабиры почитались сыновьями Фты (Рhotos), финикийские сыновьями Сидика; у тех и других 8-е божество был Есмун или Шмун, поставленный выше всех. Пеласгийские Кабиры появляются в Греции и на северных островах. На Лемносе их называли Каркинои (шипцоносцы), на материке, в особенности в Фивах, также введено было служение Кабирам, и тут находился и Кабирион, т.е. главное место и храм, посвященный этому служению. В Самофракии считалось 3 Кабира. Дардан перенёс служение Кабирам из Самофракии в Трою, Эней перенес его в Италию, где служение Кабирам, уже под именем Пепатов, приобрело весьма важное значение. - Примеч. переводчика).
Оба божества Вима и Дима, означенные в надписи подчиненными Эсмению, также чужды итальянской почвы. Вима есть придаточное имя индийского Шивы, а Дима есть обоготворенный сын древнего троянского героя Дардана.
Народ Россы суть предки наших праотцев - Россиян.
Гекатезином называется здесь царство мёртвых как область Гекаты.
Ладо был бог войны древних Славян; мы его встречаем в народных славянских песнях до христианства.
Аепеаs есть грецизированное славянское имя Эней, как и все другие имена с подобным окончанием, как, например: Андрей, Амадей, Алексей, Еремей, Матфей, Тимофей, переделанные в Апdrеаs, Атаdeus, Аlехis и пр. Известно, что греческие историки произвольно одевали в греческую одежду имена народов, государств, городов, рек и гор, так что от этого произошла путаница в древней географии, которую весьма трудно разобрать.
Lepiejеп (Лепеен) - самый лучший, наилучший - есть ныне неупотребительная более превосходная степень польско-чешского сравнительного lepszу - лучше.
Дабы оригинальный текст можно было сравнить с нынешними больше распространёнными живыми славянскими наречиями, я перевёл его на русский, польский, чешский, иллирийский и вендский языки (кто лучше знает эти языки, тот пусть исправит те места, где встретилась какая-либо ошибка). Эта славянская рифмованная надпись учинена почти за 3000 лет до нашего времени и, разумеется, на общем коренном славянском языке, из которого только впоследствие долгого времени образовались все упомянутые наречия, а потому и невозможно найти в одном каком-нибудь из них все слова этой надписи, но всеми вместе она объясняется совершенно. Так, например, выражение «хороший» осталось только в одном русском языке, на польско-чешском употребляют вместо того слово wyborny (выборный). Утверждение, в подлиннике выраженное словами «веро-веро», по-русски «воистину» или «ей, ей», осталось ещё только в чешском языке; поляк же говорит: zaprawde. И проч.
1. По-русски:
Райский всех Боже, выше Вима и Дима, Езмень ты России,
Возьми в опеку мой дом и детей, наилучший Езмень!
Гекаты царство далече, до долу земли выезжаю,
Точно, ей-ей, так есть! как я Эней царь родом!
Сидя с Ладом в Елисее, Леты черпнёшь и забудешь.
О! дорогой, хороший!
(У Ф. Воланского прочтение этой надписи, как и все остальныенижеприведённые прочтения Ф. Воланского, дублируется также на латинском, польском, чешском, иллирийском, вендском, французском и немецком языках. В силу сложности воспроизведения букв этих языков компьютерными шрифтами, мы не приводим их. - Прим. ред.-издателей.)
Что эта надпись относится к троянским временам, в том нет никакого сомнения: стоит только сравнить её с древнейшею финикийско-греческой надписью на камне Киренском, причисленную к той же эпохе, объяснённую и публикованную Гамакером и Гезениусом. Мы здесь встречаем ту же интропункцию тремя точками, которая уже не находится на позднейших памятниках. Часто встречаемая в предлежащей нам надписи отдельная точка не составляет здесь деления фраз, а заступает только место выпущенной гласной, подобно тому, как исполняет это финикийско-самаританско-еврейский Аин. Также употребляется здесь, как в умбрийском, буква v за о, у и ы; кроме того, встречаются некоторые монограммы. Последние были у Славян в весьма большом употреблении, они сохранились на русских монетах и в рукописях до времён Петра Великого. Для убеждения стоит только взглянуть на изображение древнего русского креста, при котором каждое слово сливается в отдельный монограмм.
Оригинальна на этом памятнике змееобразно вьющаяся строка всей надписи, требующая, чтобы чтец
