что переход варваров под защиту британской короны не обходился без.., конфликтов того или иного рода.
– Не сомневаюсь, что далеко не все индийцы приветствовали защиту британского льва, – сухо согласилась Лара.
– В конечном итоге они убеждались, что это им во благо, – веско проговорил Тайлер, не заметив иронии в ее словах. – Между тем зачастую их восстания приобретали самые отвратительные формы. Убийства, нападения, грабежи – все это приняло такой размах, что нам пришлось наводить порядок, не прибегая к обычным процедурам, диктуемым английскими законами. Мне чрезвычайно неприятно это признавать, но некоторые наши официальные лица оказались нечисты на руку. Поэтому я создал небольшое подразделение для выполнения специальных, строго секретных заданий. Четверо из его членов уже находились под моим командованием, тогда как двое других прибыли из соседних армейских подразделений. Один из них и был тем самым человеком, о котором я упомянул ранее, и он идеально подходил для поставленной задачи.
– Благодаря его уму и знанию местных условий? – догадалась Лара.
– Вот именно. К тому же у него была удивительная способность меняться, как того требовала ситуация. Никогда прежде я не встречал хамелеона, подобного ему. При желании он мог стать кем угодно, чем угодно. Ему ничего не стоило принять любой облик, имитировать акцент, усвоить чужие манеры. Я видел, как он смешивался с туземцами, словно был одним из них, а затем появлялся на балу в посольстве в облике лощеного английского джентльмена, не вызывая и тени подозрений. Он был осторожен, как тигр, и столь же беспринципен. Но главное – он не страшился смерти, что позволяло ему блестяще справляться с любыми заданиями. Я использовал его в качестве шпиона, разведчика, а порой и как… – Тайлер умолк, явно испытывая неловкость. – Скажем так: в качестве оружия, – тихо закончил он.
– Он казнил людей по вашему приказу? – уточнила Лара с гримасой отвращения. Капитан кивнул:
– Когда нужно было сделать это быстро и не привлекая внимания. Полагаю, он душил их с помощью носового платка. Видите ли, там придают большое значение бескровному уходу из жизни. – Видя по побледневшему лицу Лары, что зашел слишком далеко, Тайлер нахмурился. – Простите меня, миледи. Мне не стоило вдаваться в такие подробности, но я очень хочу, чтобы вы получили полное представление о сущности этого человека.
– Сущности? – повторила Лара, невесело усмехнувшись. – Мне кажется, что как раз сущность у него полностью отсутствовала.
– Можно сказать и так.
– Что с ним случилось? – спросила Лара без особого интереса, желая закончить затянувшийся разговор. – Он по-прежнему подвизается в Индии, на службе у кого-нибудь еще?
Капитан покачал головой:
– В один прекрасный день он просто исчез. Я решил, что его убили или он покончил с собой. Он не слишком дорожил своей жизнью, и, насколько мне известно, ему особенно незачем было жить. Больше я его не видел. Пока…
– Пока?.. – подсказала она.
Капитан Тайлер молчал так долго, что Лара решила, что он не намерен продолжать.
– Пока не вернулся в Англию, – сказал он наконец. – И не оказался приглашенным на обед в Хоуксворт-Холл. Я увидел его рядом с вами. – Он промокнул платком влажный от испарины лоб и посмотрел на Лару с откровенной жалостью. – Миледи, ужасная правда состоит в том.., что он занял место вашего мужа!..
Ларе показалось, что она сжимается, уменьшается в размере, а ставшая вдруг огромной гостиная нависает над ней. Откуда-то издалека до нее доносилось слабое, едва различимое эхо слов:
– ..следовало сказать раньше.., долг.., сомневался.., прошу вас, поверьте.., оказать вам любую помощь…
Лара тряхнула головой, чувствуя себя так, словно ее ударили. Оглушенная, она пыталась вдохнуть, но какая-то тяжесть давила ей на грудь, не давая набрать достаточно воздуха.
– Вы ошибаетесь, – с трудом выговорила Лара. Она ощущала сочувствие Тайлера, слышала просьбы остаться, пока не придет в себя, что-нибудь выпить…
– Нет, я должна ехать. – К собственному облегчению, Ларе удалось овладеть собой настолько, чтобы говорить с достоинством, более или менее внятно. – Сестра нуждается во мне. Благодарю вас. Но вы заблуждаетесь насчет моего мужа. Он не имеет никакого отношения к тому человеку… Всего хорошего.
На подгибающихся ногах Лара вышла из дома. Она чувствовала себя так странно, что испытала неимоверное облегчение, когда, опираясь на руку лакея, укрылась в привычной темноте кареты. Видя ее состояние, лакей озабоченно поинтересовался, все ли с ней в порядке.
– Поедем домой, – прошелестела Лара, слепо уставившись перед собой.
Глава 18
Оцепенев, Лара неподвижно сидела в карете, словно восковая кукла, в то время как голоса, перебивая друг друга, звучали в ее голове:
«Ужасная правда состоит в том…»
"Удержи меня, Лара”.
"Он занял место вашего мужа”.
"Я не хочу расставаться с тобой”.
«Ты любишь меня?»
«Да, да…»
Жестокость случившегося была сокрушительной. Наконец она доверилась мужчине, отдала ему свое сердце.., и все оказалось иллюзией.
Хамелеон – как назвал его капитан. Человек без чести и совести. Хладнокровный убийца. Он явился к ней, чтобы манипулировать ею, соблазнить и заронить в нее свое семя. Он присвоил имя Хантера, его деньги и собственность, даже его жену. Как же он должен презирать обманутых им людей!
"Любая другая женщина узнала бы своего мужа”, – тупо думала Лара, Но она поверила в его ложь, потому что так подсказало ее сердце.
Вспомнив злобные обвинения Джанет Кроссленд; “Ты же просто жаждешь поскорее залезть под простыни к совершенно незнакомому мужчине!” – Лара готова была умереть со стыда. Это правда. С самого начала она хотела его, подсознательно, не отдавая себе в этом отчета. Все ее существо потянулось к нему. И она позволила этому случиться.
Унижение, ярость, негодование сотрясали ее. Боль была так велика, что она не могла думать. Сжавшись в комок, Лара дрожала, как испуганный ребенок, удивляясь, почему нет слез. Она лишилась всего, чем дорожила в жизни! Чувства полыхали в ее груди, не в состоянии пробиться через ледяную оболочку.
Из последних сил она пыталась рассуждать. Нужно разработать план. Но мысли ускользали от нее, как скользкие рыбины из неловких пальцев. Ей хотелось, чтобы карета не останавливалась, колеса вращались, а лошади бесконечно тащили свой груз, пока не окажутся на краю земли и не упадут в бездну. Лара не могла вернуться домой. Она нуждалась в помощи, но единственный человек, к которому она могла обратиться, предал ее!
– Хантер!.. – прошептала она в приступе горя. Но настоящий Хантер мертв, а человек, о котором она привыкла думать как о своем муже… Она даже не знала его имени. Истерический смех зародился а ее груди, но она подавила его, боясь, что если начнет смеяться, то никогда не остановится и кончит свои дни в приюте для умалишенных, что, в сущности, не так уж плохо. Она могла по достоинству оценить место, где можно сколько угодно кричать, хохотать и биться головой о стену.
Невероятным усилием воли ей удавалось хранить молчание и спокойствие. Она терпеливо ждала, пока карета доползет до Хоуксворт-Холла, потеряв всякое представление о времени. Наконец экипаж остановился, дверца распахнулась, и появилось обеспокоенное лицо лакея.
– Миледи… – Он почтительно проводил ее в дом. По поведению слуг, которые обращались с ней как с тяжелобольной, Лара поняла, что выглядит более чем странно.
– Миледи, – обратилась к ней миссис Горст, – не могу ли я что-нибудь сделать для вас? Вы так…
– Я просто устала, – ответила Лара. – И хотела бы отдохнуть у себя в спальне. Проследите, пожалуйста, чтобы меня не беспокоили.
