— Ты понимаешь положение, в которое он ее поставил?— задала вопрос Мэй, шагая вперед назад по гостиной. Бен оперся локтем на каминную доску и наблюдал за ней с безразличным выражением лица, в то время как Рассел и Адди сидели а диване, не осмеливаясь издать и звука. Рассел дымил как паровоз, время от времени поглядывая на Адди и подмигивая ей.
— Драться за нее посреди улицы,— продолжила Мэй, повышая тон, — словно она какой-то приз или… и затем…
Все прекрасно знали, что «и затем» относилось к поцелую на глазах у толпы, инциденту, который, благодаря сплетням, стал известен всему городу. Бен виновато склонил так голову, что это вызвало приступ смеха у Адди. Она хорошо знала, что это была мольба о снисхождении Мэй. Бен не испытывал ни грамма угрызений совести за то, что сделал.
Мэй прижала ладони к вискам, словно желая успокоить головную боль.
— Репутация моей дочери разрушена. Разрушена.
— Мама, никто не принял этот поцелуй всерьез, — вмешалась Адди.— Это был просто импульс. Все были просто взбудоражены. Это произошло под влиянием момента.— Она проигнорировала взгляд, посланный Беном, зная о веселых чертенятах в его глазах. Они появились еще с того вечера.— Я уверена, что он не специально сделал это. Это просто… случилось.
— Он должен контролировать все свои импульсы, — сказала Мэй, бросая на Бена тяжелый взгляд, и он уважительно кивнул.
— Да, мэм.
— Я подозреваю, Бен Хантер, что ты прекрасно знал, что ты делаешь.— Она оборвала его, как только он открыл рот, чтобы ответить.— Не пытайся очаровать меня. Все в этой комнате знают, что ты сегодня увидел подходящий случай, чтобы добиться своего, и ты не преминул воспользоваться шансом. Ну, мне не надо притворяться, что одобряю твои методы. Жестоко и необдуманно было играть с репутацией Адди, как ты сделал сегодня, и я надеюсь ради нее, что это не войдет у тебя в привычку.
— Даже и не собирался,— прямо сказал Бен, и Адди осознала, что он ничему не был удивлен. Он принял всерьез слова Мэй, выслушивая ее без всякой насмешки. Он всегда испытывал уважение к Мэй, но Адди никогда бы не подумала, что он позволит ее матери читать ему подобные лекции.
— Я ее мать, — продолжила Мэй.— У меня есть право высказать свое мнение, и это твоя обязанность выслушать его. Я никак не могу помешать тебе, и я не собираюсь бороться с кем-то из вас троих. Важно, что Адделина думает, что сделаешь ее счастливой. Полагаю, ты тоже так думаешь. Но будет по-другому, если ты будешь с ней обращаться подобным образом. Вы не будете устраивать такие спектакли, никогда. С ней надо обращаться с уважением и заботой. Ее благополучие должно заботить тебя больше, чем твои собственные нужды.
Когда Адди услышала наставления Мэй, она посмотрела вниз на руки, ее щеки горели. Ужасно унизительно было, когда тебя обсуждают, словно тебя здесь нет. Она хотела было прервать ее, но она не могла ничего сказать ни в свое оправдание, ни в оправдание Бена. Только Бен мог успокоить тревогу Мэй.
— Ее счастье моя главная забота, — сказал он. Когда увидела холодное выражение его лица, даже Мэй могла не сомневаться в его словах.— Вот почему я хочу, чтобы она стала моей женой.
— Ты знаешь мое нежелание брака между вами, — усмехнулась Мэй.— Ты знаешь, что я не одобряю эту идею. И ты поставил всех нас в это неловкое положение. Я не могу отказывать вам в браке сейчас. По правде говоря, мне придется настаивать на нем.
Глаза Бена удовлетворенно сверкнули.
— Я сделаю ее счастливой.
— Ты даже не потрудился извиниться за свое поведение.
— Я извиняюсь за это. Но со всем своим уважением, не за результат.
Услышав это сомнительное извинение, Мэй перевела свой взгляд с Бена на Рассела.
— Ты не сказал ни слова за все это время.
Рассел придал своей позе внушительности, встав и двинувшись к Бену.
— Я собираюсь поговорить с ним как мужчина с мужчиной. Даже будущая свадьба с моей дочери не позволит ему избежать хорошей взбучки, тем более заслуженной. Пошли, Бен, в мой кабинет.
— Да, за выпивкой и сигарой и хорошим хлопком по спине, — ядовито произнесла Мэй.
Адди не смогла сдержаться и не захихикать.
В дыхании Бена явственно чувствовалось виски, когда он вышел из кабинета Рассела. Он улыбнулся Адди, увидев ее у дверей кабинета, и молчаливо последовал за ней, когда она повлекла его к переднему крыльцу, чтобы остаться наедине. Он покраснел от выпитого виски.
— Бедняга, — сказала она.— Могу сказать, что он не был с тобой слишком строг.
Бен улыбнулся, кладя свою шляпу на перила крыльца.
– Он сказал, это самый счастливый день его жизни.
— Рада, что хоть кто-то думает так, — дерзко сказала она.— Я бы осталась в постели, если бы знала, что день будет таким.
Он расслабил плечи и моргнул.
– Я словно оказался посреди спасающегося в паническом бегстве стада.
— Как смеешь ты жаловаться? Ты виноват во всем, что сегодня произошло. Сначала драка, затем поцелуй.
— Пожалуйста, милая, я целый час выслушивал это от твоей матери.
— Тогда что я должна сказать? Та принял свое наказание как мужчина. Браво.
— Ты сегодня остроумна, — заключил он, шагнув к краю крыльца и прислонившись к перилам.
— Эй, Уоттс,— позвал он в темноту, и ковбой, кто патрулировал сейчас, мягко ответил.
— Да, Бен?
— Почему бы тебе не вернуться с осмотром через пару минут?
Послышался полузадушенный смешок.
— Я как раз и думал это сделать.
— Тогда двигайся.
Адди вглядывалась в ночь, ее глаза проследили за движением Уоттса. Она только увидела очертания серой фигуры. Когда стих звук его шагов, она посмотрела на Бена с мягкой угрозой, вспоминая ночь, когда Уоттс пьяно рыдал на плече Бена после того, как узнал, что его сестра проститутка.
— Его сестра все еще работает в танцзале?— спросила она, и Бен пожал плечами.
— Насколько я знаю, да.
— Ты собирался предложить ему денег, чтобы вытащить ее оттуда.
— Я не смог его заставить взять их.
— Слишком горд?— изумленно вскрикнула она. – Как насчет того, чтобы дать ему больше работы и платить ему больше денег?
— Я уже пытался, и, нет, он не хочет больше работать. Думаю, все уже привыкли к тому, кто его сестра, милая. Перестань пытаться решать чужие проблемы, и начни волноваться обо мне, например.
— Все, что делала недавно – это волновалась о тебе.
Адди положила руки на свои бедра, когда Бен медленно подошел к ней. У нее был ужасный день, и все из-за него.
– Остановись сейчас же.— Он остановился за несколько шагов до нее, его брови изогнулись в вопросе.— Я не намерена позволить тебе приблизится ко мне, Бен Хантер. Ты ужасно обращался со мной вся неделю. Грубый, нетерпеливый… ты проигнорировал и оскорбил меня.
— Я был словно в аду. Я чертовски сильно хотел тебя, что просто не мог на тебя смотреть, и а у меня было невпроворот работы на ранчо, чтобы вести себя как влюбленный дурак.
— И ты думаешь мне пришлось легче? И как ты думаешь, что чувствовала я, когда увидела тебя и Джефа, дерущихся посреди улицы, словно медведь и бык? И эта драка лишь ухудшила наши отношения с Джонсонами.
Бен усмехнулся, все его подавленное настроение вмиг улетучилось.
– Я просто не мог удержаться. Когда я увидел, как он смотрит на тебя, Иисусе, и когда он прикоснулся к тебе.
