— А вот и Джек.
— Он привел подругу, — смогла выговорить я.
— Нет. Это Эшли Эверсон. Она замужем, но охотится за Джеком, как барракуда, каждый раз, как его видит.
— Это она разбила ему сердце? — прошептала я.
Джо наклонил голову.
— Угу, — прошептал он, — а теперь у нее проблемы с мужем, Питером. Они собираются разводиться. Но после того, что они сделали с Джеком, так им и надо.
— Как, по-вашему…
— Нет, — тут же отозвался Джо. — Она ему и даром не нужна, милая. У вас нет соперниц.
Я уже собиралась возразить, что вовсе не собираюсь ни с кем соперничать, когда Джек поднял взгляд и увидел меня. Я не могла даже вдохнуть. Его темные глаза медленно прошлись до моих босоножек и обратно. Выпрямившись, он вытащил руку из кармана и направился ко мне.
Эшли Эверсон возмущенно схватила его за руку, и он остановился ответить.
— Элла. — Мое внимание привлек голос Хэйвен.
К нашей группе присоединился еще один темноволосый мужчина, который мог быть только Тревисом. Старший брат Гейдж. Он был очень похож на отца, но совсем не походил на двух других сыновей Черчилля. И ничего ковбойского в нем не было… его черты были сдержанными и аристократичными, лицо — почти нечеловечески красивым. Глаза были не карими, а необычного светло-серого цвета — цвета сухого льда — окруженными черным ободком. Когда он улыбнулся, я почувствовала себя так, словно получила отсрочку приведения в исполнение смертного приговора.
— Гейдж Тревис, — представился он и обнял за талию женщину, которая подошла вместе с ним. — А это моя жена Либерти.
Она была очень красивой женщиной, с идеальным овальным личиком, непринужденной улыбкой и сияющей кожей цвета ирисок. Когда она слегка наклонилась вперед, чтобы пожать мою руку, волосы ее плавно шевельнулись.
— Приятно познакомиться, Элла, — сказала она. — Я слышала, вы встречаетесь с Джеком.
Мне совершенно не хотелось представляться подружкой Джека.
— Вообще-то, мы не встречаемся, — сказала я, замявшись. — То есть, он, конечно, потрясающий парень, но я бы не сказала, что… понимаете, мы знакомы всего несколько недель, поэтому я бы не сказала, что мы вместе, но…
— Мы вместе, — услышала я слова Джека за спиной, голос его звучал тихо, но твердо.
Я обернулась, мое сердце заколотилось.
Сильная рука скользнула вокруг моей талии. Джек опустил голову, и его губы коснулись моей щеки в светском поцелуе. Ничего неприличного, просто встреча двух друзей. Но потом он опустился ниже и коротко и жарко поцеловал меня в шею. Этот поцелуй уже был невыразимо интимным — все равно, что объявить, что мы близки.
Пораженная тем, что Джек сделал что-то подобное на глазах у своей семьи, я почувствовала, как сначала побледнела, а потом стала красной как рак — мое лицо меняло цвета как неоновая вывеска над витриной ресторана. Растерявшись, я увидела, как Хэйвен и Либерти обменялись выразительными взглядами.
Продолжая обнимать меня за талию, Джек пожал отцу руку.
— Счастливого дня рождения, пап. Привез тебе подарок — он в доме.
Глава рода Тревисов задумчиво посмотрел на нас, прежде чем ответить:
— Знаешь, какой подарок мне нужен? Я хочу, чтобы ты остепенился, женился и подарил мне внуков.
Джек встретил это вопиюще бестактное замечание с такой невозмутимостью, что сразу стало ясно, что подобные жалобы ему не в новинку.
— У тебя уже есть внук, — спокойно заметил он.
— Хотелось бы еще нескольких прежде, чем я уйду.
Выражение лица Джека стало насмешливым.
— И куда ты собрался «идти», папа?
— Я говорю лишь о том, что не становлюсь моложе. И если ты хочешь, чтобы следующее поколение Тревисов росло под моим влиянием, тебе лучше заняться делом.
— Боже, папа, — сказал Джо. — Если бы Джек занялся делом еще более рьяно, ему пришлось бы таскать с собой кассовый аппарат…
— Джо, — прошептал Гейдж, и этого оказалось достаточно, чтобы заставить младшего из братьев замолчать.
Черчилль бросил на меня многозначительный взгляд.
— Может, вы заставите его решиться, Элла.
— Я не из тех, кто выходит замуж, — ответила я.
Черчилль вскинул брови, словно никогда не слышал подобных слов от женщины.
— Почему нет?
— Ну, во-первых, я слишком занята карьерой.
— Какая жалость, — сказал Джек. — Чтобы выйти замуж за Тревиса, тебе придется отказаться от своей мечты.
Я рассмеялась. Выражение лица Джека смягчилось, когда он посмотрел на меня и откинул с моего лба прядку светлых, блестящих волос.
— Хочешь потанцевать, — прошептал он, — или продолжить допрос с пристрастием? — Не дожидаясь ответа, он потащил меня за собой.
— Я ее не допрашивал, — запротестовал Черчилль. — Мы просто беседовали.
Джек остановился и бросил на него ироничный взгляд.
— Папа, беседа — это когда говорит не один человек, а несколько. — Оттащив меня подальше, Джек сказал, — прости.
— Ты из-за отца?… Нет, не извиняйся. Мне он понравился. — Я смущенно посмотрел на его твердый профиль. Такого Джека я еще не видела. В нем всегда чувствовалась какая-то равнодушная самоуверенность, словно ничто не имело для него значения. Но сейчас она исчезла. Сейчас он был очень рассержен, потому что, оказалось, что что-то все же имеет значение.
Мы дошли до танцпола. Джек обнял меня естественным привычным движением. Группа играла блюз — 'Song for You', словно все они грезили об одном и том же. Я чувствовала твердое плечо Джека под своей ладонью. Его руки были такими уверенными, когда он вел меня в танце. Он очень хорошо танцевал, его движения были плавными, но не наигранными. Я вдруг пожалела, что не могу сказать его матери, что уроки танцев себя оправдали.
Я попыталась расслабиться и позволить ему направлять меня, смотря куда-то в расстегнутый ворот его рубашки, где виднелись дразнящие завитки волос.
— Дэйн провел ночь у тебя, — равнодушно заметил Джек.
Я обрадовалась тому, что он сделал первый шаг, мне очень хотелось, наконец, все прояснить.
— Он провел ночь в моей квартире, да. Хотя спал не так, чтобы много. Понимаешь… ау!
Джек резко остановился, и я налетела прямо на него. Заглянув ему в лицо, я поняла, к какому выводу он только что пришел.
— Из-за ребенка, — поспешно прибавила я. — Люк плакал. Я спала на диване, а Дэйн в соседней комнате. Джек, мне больно.
Он тут же расслабил хватку и попытался взять себя в руки. Мы протанцевали еще целую минуту, когда он, наконец, заставил себя спросить:
— Вы занимались с ним сексом?
— Нет.
Джек едва заметно кивнул, но его лицо оставалось бесстрастным и неподвижным, словно застывшим.
— Больше никакого Дэйна, — сказал он пугающе категоричным тоном.
