ребенком: нуждающимся, шумным, требовательным… нет, такое невозможно было представить.
Я принесла свою сумку, где была пижама, из автомобиля, и взяла малыша в гостевую спальню.
— Где ему спать? — спросила я, не понимая, как выйти из положения, если нет детской кроватки.
— Положи его рядом с собой на кровати, — предложила мама.
— Но я могу придавить его, когда буду переворачиваться, или случайно столкнуть вниз.
— Тогда постели ему на полу.
— Но…
— Я ложусь спать, — сказала мама, выходя из комнаты. — Я устала. Я должна была целый день заботиться о ребенке.
В то время как Люк лежал в своей переносной люльке, я соорудила для нас на полу постель. Я скатала стеганое одеяло, чтобы сделать между нами барьер. Уложив Люка на одной стороне импровизированной кровати, я уселась на другую и достала сотовый телефон, чтобы позвонить своей кузине Лизе.
— Тара с тобой? — тут же спросила Лиза, едва я успела сказать привет.
— Я надеялась, что она с тобой.
— Нет. Я пыталась до нее дозвониться тысячу раз. Но она не берет трубку.
Хотя Лиза была моей ровесницей и нравилась мне, мы никогда не были близки. Как большинство женщин-родственниц со стороны моей матери, Лиза была белокурой и длинноногой, и обладала неуемным аппетитом к мужскому полу. С ее слегка вытянутым, как у лошади, лицом, она была не так красива, как моя сестра Тара, но и у нее было качество, которому не могли сопротивляться мужчины. Вы могли идти с ней по ресторану и мужчины буквально сворачивали шеи, заглядываясь, как она идет.
Несколько лет назад Лизе удалось получить доступ в определенные высшие круги. Она назначала свидания богатым хьюстонским парням и их друзьям, став своего рода плей-герл, или, если говорить недоброжелательно, местной звездной подстилкой. Я без сомнения считала, что, если моя сестра жила с Лизой, то стала ее последовательницей.
Мы поговорили несколько минут, и Лиза сказала, что у нее есть несколько предположений, куда могла уехать Тара. Она пообещала сделать несколько звонков. Она считала, что с Тарой все в порядке — она не казалось подавленной или психически неуравновешенной. Только неопределенной.
— Тара все время думала о ребенке, — сказала она. — Она не была уверена, что хотела его. Она столько раз за прошедшие месяцы меняла свое мнение, что я бросила пытаться понять ее дальнейшие планы.
— Она получала какую-то поддержку?
— Я так не думаю.
— А что по поводу отца ребенка? — потребовала я ответа. — Кто он?
Последовало длительное молчание.
— Я не думаю, что Тара сама точно знает.
— Но у нее должны же были быть какие-то предположения.
— Ну ладно, она считала, что знает, но… Ты же знаешь Тару. Она такая неорганизованная.
— Насколько же надо быть неорганизованной, чтобы не знать, с кем спишь?
— Ну хорошо, мы тогда некоторое время развлекались вместе… и очень бурно, понимаешь? Я думаю, что смогла бы составить список парней, с которыми она тогда была.
— Спасибо. Кого можно поставить на первое место в списке? Кто, по мнению Тары, наиболее вероятный отец?
После долгой паузы, прозвучал ответ:
— Она говорила, что думает, что это был Джек Тревис.
— Кто это?
Лиза издала недоверчивый смешок.
— Неужели это имя тебе ни о чем не говорит?
Мои глаза изумленно расширились.
— Ты имеешь в виду того самого Тревиса, который из клана Тревисов?
— Средний сын.
Главой известной хьюстонской семьи был Черчилль Тревис, владеющий миллиардным состоянием, инвестированным в различные отрасли экономики, финансовый воротила. Он был золотой жилой для СМИ — входил в список самых известных политических деятелей и знаменитостей. Я много раз видела его на Си- Эн-Эн, во многих техасских газетах и журналах публиковались о нем статьи. Он и его дети населяли закрытый мирок, представители которого редко оказывались перед необходимостью отвечать за последствия своих действий. Они были выше экономики, выше законов людских и государственных, выше ответственности. Они существовали сами по себе.
Любой сын Черчилля Тревиса должен был быть привилегированным испорченным типом.
— Отлично, — пробормотала я. — Я так понимаю, что это была одноразовая связь?
— Ты не должна быть такой высокомерной, Элла.
— Лиза, я не знаю, как я еще могу задать такой вопрос и не выглядеть при этом высокомерной.
— Это была одноразовая связь, — кратко подтвердила моя кузина.
— Таким образом, следует начать с Тревиса, — размышляла я вслух. — Или нет. Может быть, он сталкивается с таким все время. С младенцами, выскакивающими, словно из-под земли.
— У Джека много женщин, — признала Лиза.
— Ты с ним когда-то была?
— Мы вращались в одних кругах. Я дружу с Хейди Донован, которая с ним выходит время от времени.
— Чем он занимается, кроме того, что получает подачки от Большого Папы?
— О, Джек не такой, — вступилась Лиза. — У него своя собственная компания…, что-то связанное с управлением недвижимостью…, она находится в 1800 Мэйн. Ну, знаешь, такое высотное здание в форме стакана в центре города с необыкновенной крышей?
— Да, я знаю, где это, — мне нравилось это здание, похожее на стакан с его расцветкой в стиле арт- деко и стеклянной пирамидой вместо крыши. — Ты можешь узнать для меня его номер телефона?
— Я могу попробовать.
— И, тем временем, займешься списком?
— Постараюсь. Но я не думаю, что Тара будут счастлива, когда узнает об этом.
— Я не думаю, что Тара вообще сейчас счастлива, — сказала я. — Помоги мне найти ее, Лиза. Я должна ее увидеть, и сделать для нее все возможное. Я также хочу узнать, кто отец ребенка и устроить будущее этого бедного брошенного малыша.
— Он не был брошен, — возразила кузина. — Ребенок не брошен, если ты знаешь, где ты его оставила.
Я видела недостаток логики в ее словах, но не стала опровергать, чтобы не тратить напрасно время.
— Пожалуйста, поработай над списком, Лиза. Если Джек Тревис не отец малыша, мне придется каждого мужчину, который спал с Тарой в прошлом году, убедить пройти тест на отцовство.
— Зачем нарываться на такие неприятности, Элла? Разве ты не можешь просто позаботиться о ребенке некоторое время, как она и просила?
— Я… — на мгновение я лишилась дара речи. — У меня есть своя жизнь, Лиза. У меня работа. У меня есть друг, который не хочет иметь ничего общего с младенцами. Нет, я не могу на неопределенное время стать неоплачиваемой нянькой из-за Тары.
— Я только спросила, — защищаясь, сказала Лиза. — Некоторые мужчины сами как младенцы — сама знаешь. И я не думаю, что твоя работа будет мешать… ты же, главным образом, печатаешь, правильно?
Я придержала готовый вырваться смешок.
— В мою работу определенно входит необходимость печатать, Лиза. Но мне нужно время и для размышления.
