— С мисс Дюваль никогда не знаешь, чего ждать, — мрачно ответил Грант, испытывая смешанное чувство любопытства и безотчетного страха. Чем больше он узнавал о грязном прошлом Вивьен, тем тяжелее становилось у него на душе.
Глава 4
Легко справившись с замком, Грант открыл отделанную бронзой дверь. Принадлежавший Вивьен дом располагался за Гросвенор-Сквер. Нетрудно было догадаться, что шикарный особняк с престижным адресом, эффектным рядом колонн и арочными порталами обошелся кому-то в целое состояние. Еще одно подтверждение успехов, достигнутых Вивьен на избранном ею поприще, с ожесточением подумал Грант.
Внутри было сумрачно и тихо, в воздухе витал слабый запах сырости, как будто помещение давно не проветривалось. Грант зажег лампу и пару настенных бра, заливших ярким светом расписанные вручную стены. Прихватив лампу, он прошелся по комнатам первого этажа. Великолепные фрески пастельных тонов, французские обои, изящная мебель с резными ножками и высокие зеркала в рамах над каждым камином придавали интерьеру женственную элегантность.
Он поднялся по лестнице, отметив роскошные витые перила с закругленными концами и светильники в хрустальных плафонах. Все говорило о том, что на отделку дома средств не жалели. Уловив слабый аромат духов, Грант двинулся на запах и очутился в главной спальне. Он зажег лампы и огляделся вокруг.
Стены были обтянуты изумрудно-зеленым шелком, насыщенный оттенок которого повторялся в расцветке роскошного брюссельского ковра с цветочным орнаментом, лежавшего на полу. Хотя мода требовала, чтобы кровать в спальне дамы наполовину скрывалась в алькове, Вивьен превратила ее в самый заметный предмет обстановки, поместив в центре комнаты на покрытый ковром постамент. Внимание Гранта, однако, привлек портрет Вивьен, висевший напротив кровати. Совершенно обнаженная, она была изображена сидящей вполоборота, так что зрителю открывались ее бледная спина и ягодицы. Она дерзко смотрела через плечо, повернув стан таким образом, чтобы был виден контур ее восхитительно округлой груди.
Художник польстил Вивьен, сделав формы более пышными, чем на самом деле, а ноги длиннее; в развевающихся рыжих волосах полыхали язычки пламени. Спал ли он с Вивьен в один из многочисленных сеансов, пока писал портрет? Похоже на то. Только занятия любовью могли придать ей такой расслабленный, удовлетворенный вид. Лицо раскраснелось, мягкий рот припух, голубые глаза по-кошачьи полузакрыты.
Уставившись на портрет, Грант испытывал чувство, неоднократно посещавшее его в присутствии Вивьен… летний зной и лютый холод… вспышка неистового желания, уравновешенная холодной решимостью. Он желал ее. Но еще больше хотел наказать и унизить, использовать, как она использовала бессчетное множество мужчин. Пришло время воздать Вивьен Дюваль по заслугам.
Он подошел к туалетному столику в стиле Людовика XV с инкрустированной столешницей тюльпанного дерева и взял в руки хрустальный флакон духов. Тяжелый аромат роз с терпкой примесью сандала живо напомнил ему бал у Вентуорта. Именно это сладкое благоухание окутывало теплую кожу Вивьен.
Поставив на место духи, Грант просмотрел неглубокие ящички, набитые щетками для волос, баночками с кремами, черепаховыми гребнями, заколками для волос из слоновой кости и золота. Под всей этой дребеденью лежала небольшая книжка, переплетенная в красный сафьян.
Грант вытащил томик и быстро пролистал его, обнаружив список мужских имен, описание их сексуальной активности, время и даты любовных свиданий. Все это могло послужить идеальным орудием для шантажа. Здесь упоминались также несколько известных лиц, кичившихся надежными браками и незапятнанной репутацией. Никто из них не пожелал бы сделать свои измены достоянием гласности и заплатил бы любую сумму, лишь бы обеспечить молчание Вивьен. И возможно, ради этого пошел бы на убийство.
— Да, Вивьен, ты времени даром не теряла, — пробормотал Грант и, сунув книжку в карман, с излишним ожесточением задвинул ящик.
Сжав челюсти, он методично прошелся по шкафам. Найдя кожаный саквояж, запихнул туда первую попавшуюся одежду — несколько платьев насыщенных цветов, льняное белье, чулки и туфли, коробку с носовыми платками, три пары перчаток. Набив саквояж битком, Грант поднял лампу и вышел из спальни. Завтра он вернется и тщательно обследует дом, но в данный момент ему не терпелось увидеть свою гостью и узнать, как она себя чувствует.
Наняв экипаж, чтобы быстрее добраться до Кинг-стрит, Грант вернулся домой. Миссис Баттонс встретила его в дверях, поеживаясь от порывов холодного ветра. Приняв у него пальто, она перекинула его через руку.
— Добрый день, сэр. Накрывать на стол?
— Я не голоден, — промолвил Грант, бросив взгляд в сторону лестницы. — Как она?
Ничуть не задетая его резкостью, экономка спокойно ответила:
— Очень хорошо, сэр. Мисс Дюваль приняла ванну, а одна из горничных — Мэри — помогла ей вымыть голову. По-моему, ее состояние значительно улучшилось.
— Отлично. — Он внимательно посмотрел на экономку, догадываясь, что она не прочь кое-что добавить к тому, что сказала. — Мне кажется, вы неплохо разбираетесь в людях, миссис Баттонс.
Комплимент доставил ей видимое удовольствие.
— Надеюсь, что так, сэр.
— В таком случае… что вы скажете о мисс Дюваль?
Миссис Баттонс сгорала от желания поделиться своими наблюдениями. Свойственная ей сдержанность уступила место живому интересу.
— Ее поведение сбивает меня с толку, сэр. Когда я принесла ей тосты и ушла, чтобы проследить за приготовлением ванны, она встала с постели и прибрала в комнате. Даже заправила постель, несмотря на боль, которую причиняет ей каждое движение. Не могу понять, почему она все это делает, тем более в таком состоянии. В ванной ухватилась за полное ведро, чтобы помочь Мэри. Ведро мы, конечно, тут же отобрали, а она принялась извиняться, что доставляет нам дополнительные хлопоты. Она всячески старается никого не беспокоить и благодарна за любую помощь, словно не привыкла, чтобы ей прислуживали.
— Понятно. — Лицо Гранта казалось абсолютно бесстрастным, как всегда, когда он был озадачен противоречивыми фактами.
Миссис Баттонс продолжила волнующую ее тему:
— Она производит впечатление самой разумной и душевной молодой женщины из всех, кого я знала. При всем моем уважении, сэр, не могу поверить, что сказанное вами вчера вечером — правда.
— Это правда, — коротко ответил Грант.
Может ли потеря памяти изменить характер человека? Неужели Вивьен забыла о самодовольном высокомерии, с которым обычно держалась… или же она затеяла с ним какую-то игру?
Грант нетерпеливо сунул саквояж миссис Баттонс.
— Пусть одна из горничных займется одеждой мисс Дюваль.
— Хорошо, мистер Морган. — Экономка поставила саквояж на пол и подняла на него спокойные карие глаза. — Сэр, Мэри одолжила мисс Дюваль свою лучшую ночную рубашку — нам не во что было ее одеть.
— Спасибо. Я расцениваю все, что делается для мисс Дюваль, как личное одолжение. Передайте Мэри, пусть закажет себе новое платье и жакет к нему, и включите счет в домашние расходы. Да, приличное платье с дорогой отделкой.
Миссис Баттонс одобрительно улыбнулась:
— Вы хороший хозяин.
Грант ответил ей с хмурой гримасой:
— Скажите лучше законченный негодяй, уж мы-то с вами знаем.
— Да, сэр, — смиренно согласилась экономка. Грант направился к лестнице, чувствуя, как им овладевает непонятное раздражение. Вивьен Дюваль в роли невинной крошки, попавшей в беду… Ну нет, он этого не потерпит. Не пройдет и нескольких минут, как он выведет ее на чистую воду. Если она забыла, что была беспринципной шлюхой, он, черт побери, ей напомнит. Он разоблачит все ее хитрости, бесстыдные
