завладели его вниманием, не оставляя времени на серьезные случаи.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Они искренне симпатизировали друг другу, будучи профессионалами, которым не раз приходилось сталкиваться с высокими и низкими проявлениями человеческой натуры.
— Ну, Морган, — добродушно сказал Линли, — полагаю, у вас были веские основания вытащить меня от Тома, лишив заслуженной чашки кофе с бренди. Что случилось? По вашему виду не скажешь, что вы больны.
— Моей гостье требуется ваша помощь, — ответил Грант, открывая дверь в спальню. — Час назад ее вытащили из Темзы. Я принес ее сюда, и минут на десять она приходила в себя. Странно, но она утверждает, что ничего не помнит. Даже собственного имени. Неужели такое возможно?
Серые глаза Линли сузились.
— Вообще-то да. Потеря памяти — довольно распространенное явление. Обычно это связано с возрастом, потреблением алкоголя…
— А как насчет удара по голове, после которого жертва чуть не утонула?
Доктор вытянул губы трубочкой и беззвучно свистнул.
— Бедняжка, — промолвил он. — Однажды я наблюдал случай амнезии, вызванной ушибом головы. Человек получил травму во время несчастного случая на верфи. Упавшая балка ударила его по темени, и он находился без сознания трое суток. Когда бедняга очнулся, то обнаружил, что попал в переплет. Он мог ходить, читать, писать, но не узнавал членов собственной семьи и не помнил прошлого.
— И что же, память вернулась к нему?
— Через пять или шесть месяцев. Правда, я слышал о пациенте, память которого вернулась через несколько дней. Невозможно предсказать, сколько времени это займет в вашем случае. И произойдет ли вообще. — Обойдя Гранта, Линли подошел к постели и поставил свой саквояж на стул. Он склонился над спящей женщиной, и до Гранта донесся его потрясенный возглас:
— Мисс Дюваль!
— Она обращалась к вам раньше?
Линли кивнул. Он был явно встревожен. Что-то в выражении лица доктора подсказало Гранту: визит Вивьен был вызван куда более серьезным заболеванием, чем головная боль.
— По какому поводу? — спросил Грант.
— Вы же знаете, я не могу этого сообщить.
— Учитывая, что она ничего не помнит, какая ей разница, если вы поделитесь ее секретами со мной.
Доводы Гранта нисколько не поколебали Линли.
— Не могли бы вы выйти из комнаты, Морган, пока я осмотрю больную?
Прежде чем Грант успел ответить, Вивьен шевельнулась и застонала. Она потерла глаза и, прищурившись, посмотрела на доктора, не узнавая его. Странным образом чувствительный к ее настроениям, Грант точно уловил момент, когда она ударилась в панику. В несколько шагов он оказался рядом с кроватью и взял ее дрожащую руку. Сила его пожатия успокоила девушку.
— Грант, — хрипло прошептала она, взглянув ему в лицо.
— Пришел доктор, — сказал он. — Я подожду за дверью, пока он вас осмотрит. Хорошо?
После долгой паузы она едва заметно кивнула и отпустила его руку.
— Умница. — Грант заправил прядь волос за ее маленькое ушко.
— Как я погляжу, вы успели подружиться, — заметил Линли.
— Обычная история, — заявил Грант. — Женщины не могут устоять перед моим обаянием.
Линли насмешливо скривился:
— Обаянием? Не подозревал, что оно у вас есть.
Они оба удивились, когда услышали слабый голос Вивьен:
— Это потому… что вы не женщина.
Грант уставился на нее, невольно улыбнувшись. Едва живая, она оставалась прирожденной кокеткой. И помоги ему Боже — он не был застрахован от ее чар.
— У меня появилась защитница? — Протянув руку, он коснулся ее щеки. — Придется поблагодарить вас позже.
Слабый румянец окрасил лицо Вивьен. Поймав испытующий взгляд доктора, Грант вдруг осознал, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза.
Резко повернувшись, он вышел в коридор и с хмурой гримасой прислонился к оклеенной обоями стене.
— Черт бы тебя побрал, Вивьен, — пробурчал он себе под нос.
Грант с легкостью отверг Вивьен, когда считал ее пустой и тщеславной особой, склонной манипулировать людьми. Он не стал бы и думать о ней, если бы не навет, который с ее подачи разошелся по всему Лондону. Он не испытывал к ней даже ненависти, полагая, что она не стоит подобных эмоций.
Однако в жизни каждого человека наступают моменты, когда обстоятельства делают его особенно уязвимым, и час Вивьен пробил. Неужели она действительно потеряла память? А может, это очередная уловка? Если она ничего не помнит… значит, все стерто. Все защитные барьеры, тайны, обиды и другие причины, которые заставляют людей скрывать свою истинную сущность. Много ли найдется мужчин, удостоившихся чести по-настоящему узнать Вивьен? Ни одного. Грант поставил бы на это свою жизнь.
Джентльмен не стал бы использовать ситуацию в своих интересах. Но ведь он не джентльмен.
Однажды он пообещал себе, что Вивьен заплатит за свои мелочные проделки. Что ж, она заплатит — и с лихвой. Ей придется возместить урон, нанесенный его гордости. Она сама пришла к нему в руки и пробудет с ним столько, сколько он пожелает, или пока к ней не вернется память. Смотря что наступит раньше.
Грант удовлетворенно улыбнулся, и жгучая тоска, сжимавшая его грудь, отпустила.
Ему показалось, что прошло неоправданно много времени, прежде чем Линли открыл дверь и пригласил его войти. Вивьен выглядела спокойной, хотя и измученной, ее лицо было таким же белым, как подушка, на которой покоилась ее голова. При виде Гранта она неуверенно улыбнулась.
— Что скажете? — поинтересовался Грант, обращаясь к доктору, который колдовал над саквояжем, закрывая замок. Линли оторвался от своего занятия:
— Похоже, у мисс Дюваль небольшая контузия.
Грант озадаченно прищурился.
— Сотрясение мозга в результате удара по голове, — пояснил Линли. — Последствия обычно сказываются в течение нескольких недель, возможно, месяца и могут сопровождаться головокружением, тошнотой, физической слабостью, а также амнезией.
— И как вы намерены ее лечить? — спросил Грант.
— К сожалению, все явления, сопутствующие сотрясению мозга, в том числе и амнезия, должны пройти сами. Единственное, что я могу прописать, — это отдых. Думаю, мисс Дюваль скоро поправится, хотя ближайшие дни будут не слишком приятными. Я оставил порошки, чтобы нейтрализовать действие воды, которой она наглоталась, и мази для ушибов и царапин. Я не нашел никаких признаков переломов или внутренних повреждений, только небольшое растяжение лодыжки. — Он подошел к Вивьен и потрепал ее по руке. — Спите, — ласково произнес доктор. — Сон — лучшее лекарство.
Он поднял свой саквояж и направился к выходу, задержавшись у двери, чтобы перекинуться несколькими словами с Морганом. Устремив на Гранта серьезный взгляд серых глаз, Линли заговорил, понизив голос, чтобы не слышала Вивьен:
— Я обнаружил следы пальцев на шее и другие признаки борьбы. Полагаю, вы будете расследовать это дело?
— Несомненно.
— Видимо, амнезия мисс Дюваль усложнит вам задачу. Человеческий мозг — исключительно хрупкий инструмент. — В деловитом тоне доктора прозвучали предостерегающие нотки. — Для мисс Дюваль чрезвычайно важно сохранять спокойствие. Когда ей станет лучше, она сможет посетить знакомые места, что способствует восстановлению памяти. Но можно нанести ей непоправимый вред, если заставить вспоминать то, к чему она еще не готова.
— Я не собираюсь принуждать ее. — Грант недовольно насупился.
