Лиза КЛЕЙПАС
ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЯ
Пролог
– Я не могу выйти за него замуж. Не могу – и все! – брезгливо передернув плечами, выкрикнула Мадлен, следившая за лордом Клифтоном: тот шел по парку в сопровождении ее отца.
И лишь услышав реплику матери, леди Мэтюз, Мадлен поняла, что высказала свои мысли вслух.
– Ты привыкнешь к лорду Клифтону, – отчеканила леди Мэтьюз. Как обычно, на ее худощавом лице застыло непреклонное выражение. Считая собственную жизнь самопожертвованием, почти мученичеством, леди ясно давала понять, что от своих трех дочерей ждет такого же подвига. Ее холодные карие глаза, казавшиеся столь выразительными на бледном изящно очерченном лице, смотрели на Мадлен в упор. Все женщины из их рода были кареглазыми и бледнолицыми, за исключением Мадлен, щеки которой непрестанно заливались румянцем.
– Надеюсь, когда-нибудь, когда ты повзрослеешь, – продолжала Агнес, – ты будешь благодарна нам за такую превосходную партию.
От возмущения Мадлен чуть не задохнулась. Она почувствовала, как предательский румянец вновь проступает на щеках, окрашивая их в ярко-розовый цвет. Долгие годы Мадлен беспрекословно подчинялась всем требованиям родителей, была кроткой, тихой, послушной, но наконец ее терпение лопнуло.
– Как же мне не благодарить вас! – с горечью в голосе воскликнула она. – Подумать только – выйти замуж за человека, который старше моего отца…
– Всего на несколько лет, – вставила Агнес.
– …с которым у меня нет ничего общего, который относится ко мне, как к племенной кобыле…
– Мадлен! – возмутилась Агнес. – Такими вульгарными выражениями ты только позоришь себя!
– Но ведь это правда, – возразила Мадлен, стараясь не повышать голос. – У лорда Клифтона есть две дочери от первого брака. Всем известно, что он хочет иметь сыновей, и мне придется произвести их на свет. Я буду прозябать в деревне до конца своих дней или по крайней мере пока лорд Клифтон не умрет, а к тому времени я стану слишком стара, чтобы радоваться свободе!
– Довольно! – резко прервала ее мать. – Очевидно, придется тебе кое-что напомнить, Мадлен. Удел женщины – жить интересами мужа, и никак не наоборот. Немыслимо винить лорда Клифтона в том, что он не питает пристрастия к таким легкомысленным развлечениям, как чтение романов или музицирование. Лорд – серьезный человек, влиятельная политическая фигура, и ты обязана относиться к нему с уважением, которого он заслуживает. А что касается возраста, в конце концов ты оценишь его мудрость и будешь всегда руководствоваться его советами – таков единственный путь женщины к счастью.
Мадлен порывистым жестом переплела пальцы и отвернулась к окну, она с несчастным видом смотрела на нескладную фигуру лорда Клифтона.
– Мне было бы легче смириться с этой помолвкой, если бы вы позволили мне выезжать в свет хотя бы один сезон. Я ни разу не танцевала на балу, никогда не была ни на званом ужине, ни на светском приеме. Вместо этого, когда все мои подруги начали выезжать, мне пришлось торчать в пансионе. Даже мои сестры были представлены ко двору…
– В отличие от тебя им не посчастливилось, – перебила Агнес, держась прямо, как жердь. – Ты будешь избавлена от всех забот и неудобств светского сезона – ведь ты уже помолвлена с самым достойным и видным женихом в Англии.
– Ты говоришь только о его выгодах, – тихо сказала Мадлен, внутренне напрягаясь: в комнату вошли отец и лорд Клифтон. – А в чем же заключаются мои выгоды?
Подобно любой восемнадцатилетней девушке Мадлен мечтала выйти замуж за галантного, обаятельного светского щеголя, безумно влюбленного в нее. Реальность оказалась далека от этих фантазий, как небо от земли: тучному, приземистому лорду Клифтону перевалило за пятьдесят. Своими дряблыми щеками, морщинистым лицом, лысеющей головой и оттопыренными влажными губами он напоминал жабу.
Обладай Клифтон чувством юмора или добродушием – хоть какой-нибудь чертой, которую Мадлен нашла бы приятной, но он держался с преувеличенной важностью и был начисто лишен воображения. Его жизнь представляла собой непрерывную череду ритуалов: охота, бега, управление поместьем, изредка – речь в палате лордов. Хуже того, он с нескрываемым пренебрежением относился к музыке, живописи и литературе – ко всему тому, что любила Мадлен.
Увидев свою невесту в противоположном конце комнаты, Клифтон направился к ней со слащавой улыбкой на губах. В уголках его рта пенилась слюна. Мадлен, замирая от ужаса, думала о том, что он видит в ней всего лишь вещь, которой можно завладеть. Несмотря на свою неопытность, Мадлен понимала: лорд ценит в ней только молодость, здоровье и, вероятно, способность к деторождению. Когда она станет его женой, ей придется постоянно ходить беременной, пока Клифтон не удовлетворится числом произведенных ею мальчиков. До самой же Мадлен – до ее души – ему не было никакого дела.
– Дорогая моя мисс Мэтьюз, – проговорил лорд низким, скрипучим голосом, – с тех пор как я видел вас в последний раз, вы стали еще прелестнее!
Даже рот он разевает по-лягушачьи, подумала Мадлен, стараясь удержаться от истерического смеха. Подхватив своими толстыми цепкими пальцами руку Мадлен, лорд поднес ее к губам. Девушка прикрыла глаза и замерла, пытаясь подавить дрожь, которую вызвало в ней отвратительное прикосновение слюнявых губ к ее запястью. Расценив реакцию Мадлен как девичью скромность – а может, даже волнение, – Клифтон расплылся в самодовольной улыбке.
Он попросил Мадлен прогуляться вместе с ним по парку, и ее робкие возражения были мгновенно пресечены согласием радостно заулыбавшихся, родителей девушки. Очевидно, они вознамерились во что бы то ни стало заполучить в родственники столь состоятельного и уважаемого человека, как Клифтон.
Нехотя протянув жениху руку, Мадлен вышла в ухоженный, безукоризненно чистый парк с прямыми, точно проведенными по линейке, живыми изгородями боярышника, опрятными песчаными дорожками и аккуратными клумбами.
– Вы рады возможности погостить у родителей? – спросил лорд Клифтон, уверенно впечатывая свои небольшие, но тяжелые ступни в сероватый песок дорожки.
Мадлен упорно смотрела себе под ноги.
– Да, благодарю вас, милорд.
– Вы, конечно же, желали покинуть пансион вместе с подругами, – заметил Клифтон. – Ваши родители продержали вас там на два года дольше, чем другие родители своих дочерей. Кстати, по моему требованию.
– По вашему требованию? – переспросила Мадлен; она была поражена неограниченным влиянием лорда на ее родителей. – Но зачем?
– Я решил, что так будет лучше для вас, дорогая, – с самодовольной улыбкой отозвался Клифтон. – Вам требовался внешний лоск и безупречное воспитание. 8 Идеальный плод должен дозреть. Теперь вы не на-
Столько порывисты, как прежде, верно? Как я и рассчитывал, вы научились терпению.
Мадлен хотелось возразить, причем довольно резко, но каким-то чудом ей удалось сдержаться. Два лишних года, проведенных у миссис Олбрайт, почти тюремной атмосфере академии для юных леди, едва не свели ее с ума. За это время ее бунтарская, чрезмерно впечатлительная натура окончательно созрела: Мадлен стала резкой и своенравной. Два года назад она была слишком робкой и застенчивой и едва ли решилась бы возражать, если бы родители вздумали выдать ее замуж за Клифтона. Но теперь, похоже, из ее лексикона исчезли слова «терпение» и «послушание».
– А я вам кое-что привез, – сменил тему Клифтон. – Уверен, именно о таком подарке вы и мечтали. – Он подвел Мадлен к каменной скамье и сел рядом, прижавшись к ее боку своим дряблым старческим телом. Мадлен молча ждала. Она наконец-то решилась встретиться взглядом со своим женихом. Клифтон улыбался с видом доброго, снисходительного дядюшки, навестившего шалунью племянницу. – Он у меня в кармане, – пояснил он, указывая на правый карман своего коричневого сюртука. – Почему бы вам не выудить его оттуда, моя кошечка?
Никогда прежде Клифтон не говорил с ней так развязно. Впрочем, во время предыдущих встреч Мадлен ни на минуту не оставалась с ним наедине.
