голосом призналась. – Я встретила мистера Ратледжа.
Голубые глаза Беатрис сделались огромными.
– Встретила? Когда?
– Вчера утром. – И Поппи поведала ей всю историю, описав коридор, кунсткамеру и самого мистера Ратледжа. Единственное, что она утаила, это поцелуй, которого, если бы это зависело только от нее, никогда и не было.
– Мне ужасно стыдно из-за Доджера, – явно искренне посочувствовала Беатрис. – Я приношу свои извинения за его поведение.
– Все в порядке, Беа. Вот только... мне бы хотелось, чтобы он не потерял письмо. Но поскольку никто его не обнаружил, полагаю, проблем нет.
– Тогда получается, что мистер Ратледж не дряхлый безумец? – спросила Беатрис, и в ее голосе прозвучало разочарование.
– О, небо, нет.
– Как он выглядит?
– На самом деле, он довольно красив. Он очень высок и...
– Так же высок, как Меррипен?
Кев Меррипен поселился у Хатауэев после того, как на его табор напали англичане, желавшие выгнать цыган из страны. Мальчика бросили, посчитав мертвым, но Хатауэи выходили его, и он остался у них. Недавно он женился на второй по старшинству сестре, Уиннифред. Меррипен принял на себя ответственность по управлению поместьем Рэмси в отсутствие Лео. Молодожены были вполне счастливы, остаться в Гемпшире на время сезона, наслаждаясь красотой и относительным уединением Рэмси- Хауса.
– Никто не сравнится ростом с Меррипеном, – сказала Поппи. – Но, тем не менее, мистер Ратледж высок, у него темные волосы и пронзительные зеленые глаза... – Стоило ей об этом вспомнить, как ее желудок выполнил внезапный кульбит.
– Он тебе понравился?
Поппи поколебалась.
– Мистер Ратледж... интригующий. Он очарователен, но у меня такое чувство, что он способен практически на все. Он словно грешный ангел из поэмы Уильяма Блейка.
– Хотела бы я на него посмотреть, – тоскливо протянула Беатрис. – Но еще больше я бы хотела посетить кунсткамеру. Я тебе завидую, Поппи. Со мной так давно не случалось ничего интересного.
Поппи тихо рассмеялась.
– И это после того, как мы только что провели почти весь сезон в Лондоне?
Беатрис закатила глаза.
– Лондонский сезон интересен почти так же, как гонки улиток. В январе. С мертвыми улитками.
– Девочки, я готова, – донесся энергичный зов мисс Маркс, и она вошла в комнату. – Проверьте, захватили ли вы свои зонтики, вы же не хотите загореть. – Трио покинуло комнату и величавым шагом проследовало по коридору. Не успев завернуть за угол, на пути к парадной лестнице, они столкнулись с необычной, для столь благопристойного отеля, ситуацией.
В воздухе звенели спорящие мужские голоса: несколько возбужденных, и, по крайней мере, один раздраженный. Послышался голос с иностранным акцентом, тяжелые удары и странное металлическое дребезжание.
– Какого дьявола... – пробурчала себе под нос мисс Маркс.
Завернув за угол, три женщины внезапно остановились при виде полудюжины мужчин, столпившихся возле подъемника для блюд. Раздался крик.
– Это женщина? – спросила Поппи, бледнея. – Ребенок?
– Стойте здесь, – напряженно велела мисс Маркс. – Я постараюсь выяснить...
Все трое вздрогнули от пронзительного крика, в котором явно звучала паника.
– Это ребенок, – сказала Поппи, шагая вперед, несмотря на приказание мисс Маркс остаться. – Мы должны как-то помочь.
Беатрис уже выбежала вперед нее.
– Это не ребенок, – бросила она через плечо. – Это обезьяна!
____________________
[1]
[2]
Долгое (почти 60 лет, второе по продолжительности после царствования Виктории) правление Георга III ознаменовано революционными событиями в мире: отделение от британской короны американских колоний и образование США, Великая французская революция и англо-французская политическая и вооруженная борьба, закончившаяся Наполеоновскими войнами. В историю Георг вошел также как жертва тяжелого психического заболевания, в результате которого над ним с 1811 было установлено регентство.
С 1789 король страдал от припадков наследственной обменной болезни порфирии[группа редких наследственных заболеваний, вызванных нарушением обмена продуктов распада (порфиринов) гемоглобина, вампиризм], во время которых бывал совершенно невменяем; с 1811 над ослепшим королем, течение болезни которого стало необратимым, было установлено регентство; принцем-регентом стал его старший сын, Георг, принц Уэльский. Лишившийся разума монарх угас через восемь лет, на 82-м году жизни. Георг так и не узнал о том, что он стал королем Ганновера (1814), о завершении наполеоновских войн, о смерти внучки Шарлотты (1817) и жены (1818).
Георг III был женат (с 1761 года) на принцессе Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой; брак этот был удачным (у короля, в отличие от его непосредственных предшественников и преемников, не было любовниц). Георг был также самым многодетным британским королем за всю историю: у него и Шарлотты родилось 15 детей – 9 сыновей и 6 дочерей.
Глава 6
(перевод – Black SuNRise, бета-ридинг – Ilona, вычитка – Фройляйн)
На свете было не так много физических занятий, которые Гарри любил бы так же сильно, как фехтование, а из-за того, что это искусство вышло из моды, оно нравилось ему даже еще больше. Шпаги были уже не нужны в качестве оружия или модного аксессуара, и сейчас фехтованием занимались, в основном, армейские офицеры, да горстка энтузиастов-любителей. Гарри нравилась элегантность и четкость фехтования, требующая и физической, и умственной дисциплинированности. Фехтовальщик должен просчитывать несколько движений наперед, а это было для Гарри естественным.
Годом ранее он вступил в фехтовальный клуб, состоявший примерно из ста членов, включая пэров, банкиров, актеров, политиков и солдат различного рода войск. Трижды в неделю Гарри и несколько близких друзей встречались в клубе, практикуясь на рапирах и на боевых шестах – квотерстаффах1 под бдительным оком учителя фехтования. Хотя в клубе имелись помещения, где можно было переодеться и привести себя в порядок, туда всегда была очередь, поэтому Гарри обычно уходил сразу после тренировки.
