Амелия с ногами уселась на диван и с нежной заботой посмотрела на сестру.
– Думаю, ты уже поняла, что твоя семья не позволит тебе вернуться к Гарри, пока мы не убедимся, что он хорошо с тобой обращается.
– Но он так и делал! – ответила Поппи. И рассказала сестре, как она подвернула ногу, и как Гарри о ней заботился. – Он был таким заботливым и добрым, и... в общем... любящим. Если это – проблески настоящего Гарри, то я... – она замолчала и провела пальцем по краю чашки, напряженно вглядываясь в ее донышко. – По дороге сюда Лео кое-что сказал мне. Что я должна решить, простить мне Гарри за то, как он вынудил меня выйти за него замуж, или нет. Думаю, я должна это сделать, Амелия. Ради себя самой и ради Гарри.
– Людям свойственно ошибаться, – ответила Амелия. – А прощать тяжело. Но я думаю, да, это хорошая мысль.
– Проблема в том, что тот Гарри, который так обо мне заботился тогда, появляется не слишком-то часто. Он все время до смешного занят, он сует свой нос во все мыслимые дела в этом чертовом отеле – лишь бы не думать ни о чем личном. Если бы я смогла вытащить его из 'Ратледжа' в какое-нибудь тихое место и просто...
– Неделю не выпускать из постели? – блестя глазами, предложила Амелия.
Поппи удивленно взглянула на сестру, покраснела и попыталась подавить смех.
– В браке это буквально творит чудеса, – продолжила Амелия. – Разговоры с мужем после занятий любовью просто восхитительны. Он лежит рядом, исполненный благодарности, и на все отвечает: 'Да, дорогая'.
– Не знаю, удастся ли мне уговорить Гарри остаться здесь со мной на несколько дней, – задумчиво заметила Поппи. – Сторожка егеря в лесу все еще пустует?
– Да, но домик смотрителя гораздо уютнее и ближе к дому.
– Я бы хотела... – с сомнением начала Поппи. – Нет, это невозможно, Гарри никогда не согласится оставить свой отель так надолго.
– Выстави это в качестве основного условия твоего возвращения в Лондон, – предложила Амелия. – Соблазни его. Видит Бог, Поппи, это не так уж и сложно.
– Я ничего в этом не понимаю, – запротестовала Поппи.
– Глупости. Соблазнение – это всего лишь, когда ты поощряешь мужчину сделать то, чего он и так хочет.
Поппи пораженно смотрела на сестру.
– Не понимаю, почему ты советуешь мне все это, ведь ты была яростной противницей этого брака.
– Ну... теперь, когда ты уже замужем, единственное, что можно сделать – это постараться заставить твой брак работать, – она задумалась. – Иногда, когда искренне стараешься все наладить, дело оборачивается гораздо лучше, чем ты надеешься изначально.
– Только ты можешь говорить о соблазнении мужчины, как о чем-то совершенно прагматичном, – заметила Поппи.
Амелия усмехнулась и потянулась за новым пирожным.
– На самом деле, вот что я хотела предложить: почему бы тебе самой не наброситься на него? Преврати свой брак в счастливый! Покажи ему, какой именно брак тебе нужен.
– Напасть на него, – пробормотала Поппи. – Как кролик на кота.
Амелия бросила на нее озадаченный взгляд.
– Ммм?
Поппи улыбнулась:
– Это совет Беатрис. Возможно, она мудрее всех нас.
– В этом я не сомневаюсь.
Амелия подняла руку, отодвинула край белой кружевной занавески, и солнце осветило ее блестящие светлые волосы и тонкие черты. Она рассмеялась:
– Вон она, возвращается из своих скитаний по лесу. Она будет просто счастлива, когда узнает, что вы с Лео вернулись. Кстати, похоже, она что-то несет в фартуке. Боже, это может быть все что угодно. Славная, дикая девушка... Кэтрин, конечно, сотворила чудеса, но знаешь, она всю жизнь так и будет приручена только наполовину.
Амелия произнесла все это без беспокойства или осуждения, просто принимая Беатрис такой, какая она есть, и веря, что судьба будет добра к ней. Тут, без сомнения, сказывалось влияние Кэма. Он всегда старался предоставлять Хатауэям как можно больше свободы, давая развернуться их эксцентричности, тогда как любой другой на его месте постарался бы их сломать. Рэмси-хаус являлся для них всех тихой гаванью, их личным раем, куда остальное человечество не отваживалось вторгаться.
И куда скоро приедет Гарри.
____________________
1 аптечная роза, родоначальником которой является шиповник французский – Rosa gallica, – обладает одним замечательным свойством: когда ее лепестки высыхают, их аромат усиливается.
Глава 21
(перевод – Lovepolly, бета-ридинг – Nara, вычитка – Фройляйн)
Поездка Гарри в Гемпшир была долгой, однообразной и утомительной. Его одиночество нарушали лишь собственные неясные и тревожные предчувствия. Он попробовал задремать, но для человека, испытывающего проблемы со сном даже в благоприятной обстановке, уснуть в трясущемся на ухабах экипаже и при солнечном свете было невозможно. Все это время Гарри приходили в голову различные нелепые угрозы, с помощью которых он мог бы заставить свою жену повиноваться. Затем предался фантазиям, каким образом он приструнит Поппи, пока эти мысли не распалили его еще больше.
Черт бы ее побрал! Его не бросают!
Гарри никогда не занимался самоанализом, считая свое сердце слишком сложным и ненадежным предметом для изучения. Но он не мог не вспоминать о более раннем периоде в своей жизни, когда слова 'мягкость', 'удовольствие', 'надежда' еще имели для него какой-то смысл. И тогда он был вынужден нападать, защищая свою жизнь. А стратегия выживания подразумевала, что он не мог себе позволить нуждаться в другом человеке чаще одного раза.
Гарри попытался отвлечься от своих мыслей, осматривая окрестности. Хотя было уже девять вечера, солнце все еще сияло на небосклоне и было по-летнему светло. Посетив много мест в Англии, он еще ни разу не бывал в Гемпшире. Они ехали южнее Даунс по направлению к лесу и плодородным полям возле Нью Фореста и Саутгемптона. Бурно развивающийся торговый городок Стоуни Кросс располагался в одном из самых живописных уголков страны. Тем не менее, он и его окрестности являлись не просто красивым пейзажем: этот город обладал каким-то мистическим свойством, чему было трудно подобрать определение. Казалось, Гарри проезжал места, где время остановилось, мимо древних деревянных строений, словно сошедших со страниц волшебной сказки. Смеркалось. Над долиной сгустился туман, расползающийся по дороге, границы которой потеряли свою четкость, отчего она приобрела еще более загадочный вид.
Экипаж свернул на частную дорогу, ведущую к имению Рэмси, миновал одни ворота, потом другие, проехал мимо серо-голубого каменного домика смотрителя. Главное здание представляло собой смешение архитектурных стилей, которые, по определению, не могли сочетаться вместе, однако, каким-то непостижимым образом прекрасно дополняли друг друга.
Поппи была где-то там. Знание этого заставляло Гарри мучительно стремиться увидеть ее. Охватившее его чувство было не просто отчаянием. Потеря Поппи стала бы невосполнимой утратой, поэтому Гарри одновременно боялся этой встречи и был в ярости оттого, что не видел выхода из создавшегося положения. Все эти чувства вылились в один мощный позыв: он ни за что не расстанется с Поппи.
Словно затравленный волк Гарри помчался через парадную дверь, не дожидаясь, когда его
