Гарри смущенно отвел глаза и потер шею.
– Сколько времени? – резко бросил он.
Поппи подошла к стулу, где лежала его одежда, аккуратно сложенная в стопку, и нашла его карманные часы. Открыв золотую крышку, она приблизилась к окну и распахнула шторы. Яркий солнечный свет наполнил комнату.
– Половина двенадцатого, – произнесла она, решительно закрывая часы.
Гарри беспомощно уставился на нее. Пропади все пропадом. Половина дня уже прошла.
– Я никогда в жизни не вставал так поздно.
Его неприятное удивление, казалось, развеселило ее.
– Никаких отчетов от управляющих, стуков в дверь, вопросов жизни и смерти. Твоя гостиница весьма требовательная любовница, Гарри. Но сегодня ты только мой.
Гарри замер, переваривая информацию. Вспышка внутреннего сопротивления быстро потухла из-за неодолимой страсти к Поппи.
– Ты возражаешь? – поинтересовалась она, чрезвычайно довольная собой. – Против того, что ты сегодня мой?
Гарри обнаружил, что улыбается в ответ и ничего не может с этим поделать.
– Ты – главная, – отозвался он.
Его улыбка померкла, когда он осознал свой помятый вид и небритое лицо.
– Здесь есть туалетная комната?
– Да, за дверью. В доме есть водоснабжение. Холодная вода проходит по трубам в стене непосредственно в ванную, и я поставила чаны с водой на плиту, они уже согрелись.
Поппи положила часы обратно в его жилет. Выпрямившись, она тайком бросила взгляд на его обнаженный торс.
– Утром из дома принесли твои вещи и завтрак. Ты хочешь есть?
Гарри никогда прежде не испытывал такой голод. Но вначале он хотел умыться, побриться и переодеться. Он чувствовал себя выбитым из колеи, ему необходимо было вернуть обычную рассудительность.
– Сначала я умоюсь.
– Отлично.
Она повернулась, чтобы вернуться на кухню.
– Поппи, – он подождал, пока она посмотрит ему в глаза. – Прошлой ночью... – он заставил себя продолжить, – после того, как мы... Все было в порядке?
Ее лицо прояснилось, как только она оценила его заботу:
– Нет, не в порядке, – она замялась лишь на мгновение, – все было просто восхитительно.
И улыбнулась ему.
Гарри вошел на кухню, являющуюся частью жилой комнаты коттеджа, где располагались чугунная плита, буфет, камин, стол из сосны, служащий одновременно местом для приема пищи и рабочей зоной. Поппи поставила на стол горячий чай, вареные яйца, оксфордские колбаски и большие пироги, начиненные различными лакомствами.
– Это фирменное блюдо Стоуни Кросс, – сказала Поппи, указывая на тарелку, на которой лежали два больших поджаренных батона. – С одной стороны они заправлены мясом и шалфеем, с другой – фруктами. Это как полноценный рацион. Начинаем с вкусного конца...
Ее голос затих, когда она посмотрела на Гарри – опрятного, одетого, только что побрившегося. Он выглядел, как обычно, но в то же время что-то в нем изменилось. Его глаза были ясными и лучились зеленым светом ярче листьев боярышника. Даже намек на внутреннее напряжение исчез с его лица. Казалось, перед ней стоял Гарри, каким он был много лет назад, когда еще не освоил искусство скрывать свои мысли и чувства. Он настолько ее очаровал, что Поппи почувствовала, как потеплело внизу живота, появилась легкая дрожь, а колени подкосились.
Гарри усмехнулся при виде размеров выпечки.
– С какого конца мне начать?
– Понятия не имею, – ответила она. – Единственный способ определиться – откусить кусочек.
Его руки легли на ее талию, он нежно повернул ее лицом к себе.
– Думаю, я начну с тебя.
Как только его рот приблизились к ее, Поппи сдалась без боя, приоткрыв свои губы. Он попробовал их на вкус, восхищенный ее ответом на его желание. Обычный поцелуй затянулся, превратился в настойчивый, ненасытный голод. Жар страсти нарастал по мере того, как углублялся поцелуй, приправленный дурманящим ароматом экзотических цветов. В конце концов, Гарри приподнял ее лицо, держа его в ладонях, словно чашу, из которой он собирался утолить свою жажду. 'У него особенные прикосновения, – пронеслось в голове у Поппи, – пальцы такие нежные и искусные, что улавливают малейшую реакцию'.
– Твои губы припухли, – прошептал он, поглаживая кончиком большого пальца уголок ее рта.
Поппи прижалась щекой к его ладони:
– Наши бесконечные поцелуи сыграли в этом не последнюю роль.
– И не только поцелуи, – отозвался он, взгляд его зеленых глаз вызвал у Поппи учащенное сердцебиение. – В действительности...
– Ешь или останешься голодным, – проговорила Поппи, пытаясь усадить мужа на стул. Он был таким большим и крепким, что сама идея заставить его сделать что-нибудь вызывала смех. Однако Гарри покорился ее настойчивым рукам, сел и начал чистить яйцо.
После того, как Гарри полностью уничтожил пирог, пару яиц, апельсин и выпил целую кружку чая, они отправились на прогулку. Повинуясь желанию Поппи, Гарри не стал надевать сюртук и жилет, за что в некоторых районах Лондона его, пожалуй, могли бы арестовать. Он даже не стал застегивать верхние пуговицы рубашки и закатал рукава. Очарованный пылом Поппи, он взял ее за руку и позволил увести себя.
Перейдя поле, Гарри и Поппи очутились у лесной чащи прямо на широкой, усыпанной листьями тропинке. Ветви деревьев, массивных тисов и морщинистых дубов, переплелись у них над головами, однако солнечным лучам местами удавалось пробиться сквозь плотную завесу. Жизнь в лесу кипела, растения бурно росли, образуя почти сплошную стену. Бледно-зеленый лишайник опоясывал ветви дубов, а побеги жимолости спускались к самой земле.
Постепенно слух Гарри стал привыкать к отсутствию городского шума, и его уши начали улавливать абсолютно новые звуки: трели лесных птиц, шорох листьев, журчание лесного ручейка, едва уловимый скрежет, как будто кто-то водил пальцем по зубьям расчески.
– Цикады, – объяснила Поппи. – Это единственное место в Англии, где их можно услышать. Обычно они обитают в тропиках. Так стрекочут только самцы, они поют брачные песни.
– Откуда ты знаешь, может, они щебечут о погоде?
Поппи бросила на него провокационный взгляд и пробормотала:
– Ну, тебе не кажется, что мужчин гораздо больше занимают брачные игры, чем погода?
Гарри улыбнулся.
– По правде говоря, лично я еще не обнаружил более интересного предмета.
Воздух был сладким и пряным. Он благоухал ароматами жимолости, прелых листьев и незнакомых Гарри цветов. Как только они продвинулись глубже в лес, показалось, что весь мир остался далеко позади.
– Я разговаривала с Кэтрин, – проговорила Поппи.
Гарри бросил на нее тревожный взгляд.
– Она рассказала мне, почему ты приехал в Англию, – продолжила Поппи, – и о том, что она твоя сводная сестра.
Гарри сконцентрировался на тропинке, по которой они шагали.
– Все остальные тоже об этом знают?
– Нет, только Амелия, Кэм и я.
