Саркастически хмыкнув, Лео взял в руки листок.
— Мариетта Ньюбери?!
— Да, — кивнула Амелия. — А что с ней не так?
— У нее ужасные зубы.
— А как насчет Изабеллы Чаррингтон?
— У нее мать мегера.
— Леди Блоссом Тремейн?
— Кошмарное имя.
— Ради Бога, Лео, бедняжка не виновата, что ее так назвали.
— А мне все равно. Я ни за что не женюсь на женщине по имени Блоссом. Каждую ночь меня будет преследовать чувство, что я зову корову. — Лео раздраженно закатил глаза к потолку. — Я мог бы с тем же успехом взять в жены первую встречную девицу. Не попытать ли мне счастья с Маркс?
Повисла неловкая пауза.
Почувствовав, что взгляды всех Хатауэев обращены к ней, скромно сидевшая в углу комнаты Кэтрин медленно подняла голову. Глаза ее за стеклами очков стали огромными, лицо залилось краской.
— Это не смешно, — гневно бросила она.
— Превосходное решение, — насмешливо возразил Лео. Негодование Кэтрин лишь подзадоривало его. — Мы вечно спорим, препираемся и терпеть друг друга не можем. Такое чувство, что мы уже женаты.
Вскочив на ноги, Кэтрин смерила Лео яростным взглядом:
— Я бы никогда не согласилась стать вашей женой.
— Хорошо, я ведь не просил вас выйти за меня. Я лишь высказывал предположение.
— Впредь не упоминайте моего имени, когда высказываете предположения! — Кэтрин выбежала из комнаты, оставив Лео смотреть ей вслед.
— Знаете, — задумчиво произнесла Уин, — пожалуй, нам нужно дать бал.
— Бал? — Меррипен недоуменно вскинул брови.
— Да, бал. Мы пригласим всех подходящих молодых женщин, каких только знаем. Возможно, одна из них привлечет внимание Лео, и он начнет за ней ухаживать.
— Я не собираюсь ни за кем ухаживать, — возмущенно огрызнулся Лео, но никто и бровью не повел.
— Мне нравится эта мысль, — поддержала сестру Амелия. — Бал, посвященный охоте за невестой.
— Точнее сказать, — сухо заметил Кэм, — бал, посвященный охоте за женихом. Поскольку добычей будет Лео.
— Прямо как в сказке про Золушку, — восторженно воскликнула Беатрикс, — только без прекрасного принца.
Желая охладить разгорающиеся страсти, Кэм предупреждающе поднял руку:
— Потише, успокойтесь. Если так случится, что у нас, не дай Бог, отнимут Рамзи-Хаус, мы сможем построить новую усадьбу на оставшейся части владений.
— Строительство будет тянуться целую вечность и обойдется нам в огромное состояние, — возразила Амелия. — Вдобавок это отнюдь не то же самое. Мы потратили слишком много времени на восстановление усадьбы, вложили душу в этот дом.
— Особенно Меррипен, — тихо добавила Уин.
Меррипен устало пожал плечами:
— Это всего лишь усадьба.
Но все они знали, что Рамзи-Хаус не просто сооружение из кирпича и извести. Усадьба стала их домом. В этих стенах родился сын Кэма и Амелии. Здесь поженились Уин с Меррипеном. Рамзи-Хаус во всем своем небрежном очаровании был неотделим от семьи Хатауэй.
Лео понимал это лучше всех остальных. Как архитектор, он хорошо знал, что некоторые дома обладают собственным характером, и это невозможно объяснить одними лишь особенностями постройки. Рамзи-Хаус был разрушен и восстановлен. Стараниями Хатауэев из заброшенных руин он превратился в прекрасный счастливый дом. Будет настоящим преступлением, если из-за какой-то хитроумной юридической уловки их семью выселят, а в усадьбу въедет пара женщин, не вложивших в нее ни капли своей души.
Бормоча про себя проклятия, Лео взъерошил пальцами волосы.
— Я хочу взглянуть на развалины старого замка, — сказал он. — Меррипен, как лучше всего туда добраться?
— Точно не знаю, — признался Меррипен. — Я редко забираюсь так далеко.
— Я знаю, — вмешалась Беатрикс. — Мы с мисс Маркс ездили туда верхом, рисовали развалины. Они довольно живописные.
— Не хочешь съездить туда со мной? — спросил Лео.
— С удовольствием.
— Зачем тебе смотреть на эти развалины? — недовольно нахмурилась Амелия.
Лео улыбнулся, зная, что эта усмешка всегда выводила Амелию из себя.
— Чтобы снять мерки для штор, разумеется.
Глава 6
— Черт, гром и молния! — воскликнула Беатрикс, вбегая в библиотеку, где ее дожидался Лео. — Я не могу поехать с тобой к развалинам старого замка. Я только что проведала Лаки, она вот-вот родит. Нельзя оставлять ее в такую минуту.
Лео насмешливо улыбнулся, вернув книгу на полку.
— Кто такая Лаки?
— О, я забыла, ты с ней не знаком. Это трехногая кошка, принадлежавшая прежде сыровару из нашей деревни. Бедняжка потеряла лапку, угодив в капкан для крыс. Теперь Лаки почти не ловит мышей, и сыровар отдал ее мне. Он даже не удосужился дать ей имя, представляешь?
— Учитывая, что случилось с кошкой, имя Лаки[3] не слишком-то ей подходит, как по-твоему?
— Я подумала, что это имя, возможно, изменит к лучшему ее судьбу.
— Уверен, так и будет, — весело кивнул Лео.
Стремление Беатрикс помогать несчастным, обездоленным созданиям всегда трогало, но вместе с тем и тревожило остальных Хатауэев. Все признавали, что младшая сестра — самая большая чудачка в семье.
На светских раутах в Лондоне Беатрикс неизменно пользовалась шумным успехом. Она была хорошенькой девушкой, настоящей красавицей с голубыми глазами, темными волосами и высокой, стройной фигурой. Джентльмены, околдованные ее юностью и очарованием, не догадывались, что тот же живой интерес она испытывала к ежикам, полевым мышам и непослушным спаниелям. Когда приходило время всерьез задуматься о женитьбе, мужчины неохотно покидали обворожительную Беатрикс ради менее самобытных молодых особ. С каждым новым светским сезоном шансы Беатрикс на успешное замужество все быстрее таяли.
Но казалось, юную сумасбродку это нисколько не волновало. В свои девятнадцать, почти двадцать лет она еще ни разу не влюблялась. Все Хатауэи сходились во мнении, что лишь немногие мужчины смогли бы понять Беатрикс и вынести ее причуды. Страстная и непостижимая, как сама природа, она жила, не задумываясь об обычных правилах.
— Иди, позаботься о Лаки, — мягко проговорил Лео. — Думаю, я и сам без труда найду эти развалины.
— О нет, ты не поедешь один, — запротестовала Беатрикс. — С тобой поедет мисс Маркс. Я все устроила.
