Она не могла сказать ему правду, ведь она старалась не встречаться с ним именно потому, что он ей нравился. Ее тянуло к нему. Нежный взгляд его темных глаз снился ей по ночам. Но Слоан ухаживал за Оливией, которая уверяла подругу, что не может жить без него, поэтому Рэйчел ни в коем случае не хотела мешать ей.
Теперь она боялась, что он не так ее поймет.
И не ошиблась.
– Сознайтесь, – сказал Слоан, – вы меня недолюбливали.
– Как вы могли так подумать? – удивленно спросила Рэйчел. Она была расстроена. Как ему это пришло в голову? Тем более что все происшедшее в последнее время опровергало его предположение. Но она не могла сказать правду.
– Должно быть, – он продолжал рассматривать диски, – вы не любили меня очень сильно, если переехали в другую комнату в общежитии, когда узнали, что Оливия собирается выйти за меня замуж.
Она возразила:
– Я поступила так не из-за вас. – Ей сделалось жарко, душно. Она ушла тогда не из-за него, а из-за того, что ей внушал ужас составленный Оливией план, чтобы завладеть Слоаном. Если бы Рэйчел осталась, то стала бы ее сообщницей или же вынуждена была бы предупредить Слоана.
Рассказать ему все. Но она предпочла отойти в сторону, поскольку любила Оливию.
Теперь, спустя много лет, она жалела, что не рассказала ему тогда всю правду.
– Я переехала из-за Оливии, – продолжала она, – мы поссорились, она собиралась… – Рэйчел замолчала, сжав губы. – Мы поссорились, потому что не могли договориться в отношении некоторых вещей.
Он повернулся и посмотрел на нее, но Рэйчел выдержала его пристальный взгляд.
– И из-за чего же вы поссорились?
Разве она может открыть правду? Оливия была матерью его детей. Если она расскажет, как было дело, его отношение к покойной жене изменится. Он может возненавидеть Оливию.
Мать его детей.
Наконец Рэйчел прошептала:
– Ничего особенного, Слоан, ничего особенного.
Она не хотела лгать ему.
Рассказать ему все – значит использовать прошлое, нелицеприятное поведение Оливии, чтобы показать себя с лучшей стороны. Рэй считала недостойным возвысить себя таким образом. Она не хотела манипулировать Слоаном. Она же не обманывала его, а всего лишь не хотела рассказывать то, что могло причинить ему боль.
Вернувшись к прилавку с дисками, она снова начала просматривать их. Но мысли ее витали далеко, пока она перебирала коробки. Она все время возвращалась к их разговору.
– Вот! – Рэйчел вынула диск. – Саша любит латиноамериканскую музыку, – вертя коробку в руках, сказала она. – Я бы хотела сама заплатить за него. Вы мне позволите?
И, не дожидаясь ответа, она взяла диск и направилась к кассе.
– Это подойдет идеально.
Слоан посмотрел на ценник, прикрепленный к свитеру, и провел пальцами по красивой фабричной вязке.
– Как вы полагаете? – спросил он Рэйчел. Они все такие разные и в то же время похожи.
Рэйчел улыбнулась, внимательно рассматривая рисунок на свитере, и сказала:
– Они выглядят похожими, но различны, как небо и земля, да и вкусы ваших девочек тоже не имеют ничего общего.
Он посмотрел на свитеры.
– Как же мне угадать, кому какой понравятся?
– Вы можете довериться мне. Саша любит, чтобы на нее обращали внимание, ей подойдет черный цвет. Сидни предпочла бы красный. Она будет от него в восторге.
– Но вот не знаю, понравится ли Софи розовый…
– Ну-у…
Протяжное «ну-у…» Рэйчел показалось Слоану чересчур глубокомысленным.
– Я не уверена, что Софи любит розовый цвет, – призналась Рэйчел. – Но думаю, она была бы не против пополнить свой гардероб чем-нибудь в таком роде. – Она задумалась. – Это позволило бы ей предстать перед своим другом в новом облике.
Слоан удивленно поднял брови.
– Мы что же, выбираем подарок, который должен понравиться ее малолетнему дружку?
Рэйчел лукаво улыбнулась, и Слоан подумал, что никогда раньше она не выглядела настолько привлекательной.
– Вы знаете, – его тон стал серьезным, – я очень прошу извинить меня за бесцеремонность поведения.
Она опустила глаза.
Он прикоснулся пальцами к подбородку Рэйчел и заставил ее поднять голову.
– Я хочу сказать, Рэйчел, что прошу у вас прощения. Я никогда больше не позволю себе того, что произошло в кафе. Я тогда, вероятно, очень расстроил вас…
– Пожалуйста, не беспокойтесь об этом, прервала она Слоана, – вы можете всегда обсуждать со мной любые проблемы. Обо всем: о дочерях, пациентах.., или о чем угодно. Я буду только рада.
Ей было свойственно великодушие, и оно согревало его сердце.
– Послушайте, – сказал Слоан, – мы купили и одежду, и музыку, и книги. По-моему, уже достаточно. Может быть, нам самим пора немного отдохнуть? Забыть обо всем. И о подарках, и о дне рождения…
И о воспоминаниях о моей свадьбе, которые мучают меня, едва не добавил он. Продавец вернул ему кредитку и упакованные вещи.
– ..обо всем, – продолжал Слоан, – и просто позволить себе расслабиться.
– Расслабиться?
Скептицизм, прозвучавший в ее голосе, заставил его улыбнуться. Ведь ее прелестное лицо, ее глаза светились радостью.
– Я готова порезвиться, – согласилась Рэйчел.
– Тогда немедленно приступаем к осуществлению задуманного.
В игровом зале было шумно и полно детей.
Одни, совсем маленькие, играли с родителями, другие, постарше, развлекались самостоятельно.
Не видно был никого старше двенадцати лет, как заметила Рэйчел. Это было место, специально предназначенное для детей. Но Слоан вовсе не считал, что они пришли не по адресу.
Они занялись настольным хоккеем. Рэйчел играла с азартом, забыв, что они находятся в мире детских игр. Она радовалась успехам, досадовала на промахи и воспринимала развлечение почти всерьез.
Попав наконец в ворота, она провозгласила:
– Победа! – и запрыгала от радости, размахивая руками над головой.
– Хорошо, хорошо, – пробормотал Слоан, почти влюбленно глядя на нес. – Вы хоть представляете себе настоящего хоккеиста?
Рэйчел засмеялась:
– 'Вы проиграли! И должны это признать. Вы побеждены!
Он насмешливо смотрел, как она торжествует победу, и решил подшутить над ней.
– Ладно, – сказал он, – но ведь я же позволил вам выиграть.
Ее губы вздрогнули от возмущения, а глаза недоверчиво расширились.
– Ничего подобного!
Слоан хохотал, его темные глаза лукаво блестели.
– Вас очень легко провести.
Рэйчел посмотрела на него подозрительно и внимательно. Указав на площадку, она распорядилась:
– Играем еще раз.
– Нет, ни за что. – Слоан обошел вокруг стола. – Я признаю, вы просто ас. Больше я не выдержу. И
