Лаура ожидала чего угодно, но не этой завуалированной агрессивности. Было ясно, что решение принято и дальнейшие пререкания ни к чему не приведут. Оставалось на практике учиться хладнокровным манерам у кратера ожившего вулкана.
— Итак, куда же именно мы направляемся? — холодно осведомилась она. — Что я должна взять с собой в первую и, увы, последнюю очередь?
Джесс равнодушно пожал плечами.
— Могла бы и сама сообразить. Кажется, колесо фортуны посылает мне случай приобщить жену к моим иноземным корням.
— Неужели Корсика!? — Едва ли речь могла идти о чем-то другом. Догадка заставила ее затрепетать от возбуждения и мигом забыть о досаде, вызванной деспотическим произволом. — Это же просто чудесно! Нелли мне столько рассказывала об острове…
— Я рад, что ты одобряешь мой выбор. — Насмешливый огонек в его глазах обидно напомнил, что одобрение жены — отнюдь не высшая инстанция для властелина «гарема». — И все же вынужден предупредить тебя, что нас вовсе не ждет первоклассный отель на одном из шикарных курортов. Гасьеры обитали в небольшом горном селении восточнее залива Порто. Сейчас туда забредают туристы, но все же это пока еще мало похоже на крупные прибрежные курорты с яхтами и прочей показной роскошью. Так что не стоит особенно ломать голову над гардеробом. Пара джинсов, несколько футболок, теплый свитер и, конечно, соответствующая обувь… Этого вполне достаточно.
Он скользнул взглядом по ее стройным щиколоткам и узким ступням в изящных лодочках. И удовлетворенно хмыкнул.
— Видите ли, корсиканские тропки не рассчитаны на золушку, умчавшуюся с бала. Кругом камни, ухабы… Колючки и шипы.
— Там нам предстоит пеший поход? — насторожилась Лаура, задетая его менторским тоном. — Если бы я узнала об этом раньше, то могла бы купить рюкзак. Не запихивать же теперь мой скудный гардероб в пакет из местного супермаркета!
— Небольшой дорожный чемодан вполне сгодится. — Джесс пропустил мимо ушей ее сарказм, явно считая это ниже своего достоинства. — Со стиркой не будет никаких осложнений. На таком солнце с ветром вещи сохнут буквально на глазах. Не забудь только о зубной щетке и… сама понимаешь.
Но Лауре было не до того, чтобы копаться в его намеках.
— Как же все-таки здорово! Я сгораю от нетерпения оказаться на Корсике. Хорошо, что мой паспорт в порядке.
— М-да, — вяло поддержал он. — Хотя отсутствие паспорта задержало бы нас не более суток. Катастрофы бы из-за этого не случилось.
Это правда, но тогда она имела бы целый день передышки для того, чтобы мысленно свыкнуться с последствиями неожиданных решений, которые Джесс принял единолично! Раздражение, вызванное недостатком чуткости с его стороны, тем временем улеглось, уступив место радостному волнению от предстоящей встречи с местами, где прошло детство Нелли. Ласковое море, величественные горы вокруг, легкий запах маки, оливковые рощи…
— А вы… ты хорошо знаешь остров? — Двигаясь с очаровательной неловкостью и как бы спотыкаясь на высоких каблучках о мужской взгляд, неотступно следовавший за ней по комнате, Лаура извлекла чемодан, лежавший на дне платяного шкафа.
— Не так уж плохо, хотя знатоком назвать себя не могу. Надеюсь, что у меня будет время исправить это упущение.
Четко уловив отзвук сожаления в этих словах, она приостановила сборы и повернулась в его сторону. Джесс продолжал с потухшим лицом:
— Бабушка наверняка тебе говорила, что после свадьбы с дедом она так никогда больше и не смогла попасть на родину и только лелеяла мечту, что в один прекрасный день навестит деревушку, где родилась.
— Нелли мне призналась, что смерть мужа подкосила ее. — Чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, Лаура старательно сложила джинсы, пристроив их поверх стопки белья, уже перекочевавшей в чемодан, и нырнула в шкаф, чтобы выбрать там еще что-нибудь на свой вкус. Она остановилась на джинсовой юбке, летнем платье и легких сандалиях.
— Знаю, — с горечью произнес Джесс. — Но мне не раз доводилось от нее слышать, что потеря мужа — конечно, трагедия, но потеря ребенка — самая ужасная катастрофа, какая только может постигнуть женщину.
А что же говорить о ребенке, который с рождения лишился матери и фактически не имел отца? Лаура сжалась, мучительно осознавая, что ее сострадание слишком запоздало.
— Но у нее был… — осторожно начала она, вновь отрываясь от сборов и глядя в карие глаза, полные невыразимой тоски. Едва скрываемая боль в голосе Джесса еще более усиливала угрызения совести. — По крайней мере, у Нелли оставался bhук, ради которого стоило жить.
— И чье преступное равнодушие выбило у нее из-под ног последнюю опору? Ты это хотела сказать? Считаешь, что мое отсутствие, мое затянувшееся молчание стали причиной последнего приступа и убили ее? Отвечай же!
— Нет! — Она же хотела его утешить… Утешить, а не заклеймить в очередной раз. Похолодев от ужаса, Лаура не сводила глаз с его искаженного лица. — Конечно, ей не хватало тебя. Не собираюсь отрицать это. Но Нелли не сомневалась, что рано или поздно ты вернешься в Хантерс. Верила, что встреча близка…
— И устала ждать? — Вопрос был явно риторический, поскольку Джесс продолжал без всякой паузы: — Она лишилась мужа, затем дочери, и наконец, внук удалился куда-то в неизвестность. Причин цепляться за жизнь не оставалось, а?
Он подошел ближе, с каким-то подсознательным торжеством, будто самоубийца, вынесший себе приговор, взял ее обеими руками за плечи, заставив заглянуть в бездонную глубину мерцающих глаз.
— В суде такое обращение не прошло бы, но ведь это не твоя забота? Ты буквально травила меня, осуждала, как преступника, приняв на веру худшие предположения и даже не попытавшись выяснить, существуют ли смягчающие обстоятельства.
Но это же неправда! Да, в свое время ее просто бесило молчание Джесса. Но она знала достаточно о непредсказуемости инсультов, чтобы оставлять смерть Нелли на совести незадачливого внука. И она знала о смягчающих обстоятельствах. Джесс сам поведал об этом. И ей, знакомой с чувством отчаяния отнюдь не понаслышке, было не так уж сложно представить себе, каким тяжким ударом должен был стать внезапный уход красотки де Буи из его жизни.
Какое-то время Лаура молчала, скованная нервным спазмом. Затем ее накрыла импульсивная волна сопереживания его горю, вместе с которой пришло и нечто поистине пугающее — непроизвольное желание утешить своего мужа. Ощутить вновь его плотскую власть и хоть немного разделить с ним тяжкое бремя, впитав этот яд каждой клеточкой.
— Клянусь, все было не так. — Она настойчиво искала на его лице хотя бы слабый признак того, что сможет проникнуть сквозь сплошную пелену боли. За телесной оболочкой взрослого человека ясно угадывались шрамы от незримых полученных с детства ран.
— Скажи мне… — Его пальцы медленными сомнамбулическими движениями прикасались к шелку ее жакета. — Раз уж ты считаешь себя таким непререкаемым авторитетом во всем, что касается любви… Что чувствует тот, кто потерял любимого человека? Объясни, как можно жить дальше, если память о нем не вытравить ничем, притом, что невозможно протянуть руку и дотронуться до него? Это проходит со временем? Или нужно находить кого-то взамен и зажмуриваться, когда целуешь, чтобы перед глазами вставал именно тот, любимый образ?
— Прошу тебя! — взмолилась Лаура. — Я думала, что мы с тобой говорим о Нелли… — Она почувствовала, как пересохло в горле, когда призрак Элен де Буи адски отозвался мелодичным смехом одновременно изо всех углов комнаты.
— Ну, что ты, Ло… Я говорил о страсти. О любви, которая внешне выглядит ну хотя бы так…
Не успев ничего сообразить, Лаура оказалась в объятиях Джесса и, ощутив на губах пульсирующее давление поцелуя, инстинктивно заметалась, пытаясь уйти от неминуемой расплаты за свою предательскую
