— То есть? — нервно уточнил Дизмарум, чувствуя, что никак не может отойти от встречи со скалтумом.
— Такой бешеной активностью мы только спугнем их, они просто не пойдут в город. — Рокингем указал на двери: — И двух шагов не пройдешь, как наткнешься на вооруженного солдата. Я бы лично в такой ситуации сюда не сунулся.
Провидец кивнул и потер глаза. Может, этот глупец и прав на сей раз. Если бы он сам так не устал, то, верно, тоже обошел бы город стороной.
— И что ты предлагаешь?
— Верните солдат в кордегардию. Я разнес необходимые слухи, и люди уже взволнованы выше меры. Они сами поймают нам детей.
Дизмарум тяжело оперся на посох:
— Она не должна ускользнуть. Не должна.
— Как только она окажется в городе, ей нет спасения. Пожар и слухи о дьяволах озлобили людей, и за каждой улицей следит тысяча глаз.
— Ладно, хватит охоты, — согласился старик. — Просто станем ждать. — Он снова представил себе скалтума в подземелье, напрягшегося, как собака, которой обещали кость. Обмануть его ожидания, как и жажду хозяина, было бы сущим безумием.
Но Дизмарум слишком долго ждал этого часа.
Впереди за гребенчатым краем леса показалась красная крыша городской мельницы. Огонь остался далеко позади, хотя дым все еще стелился по утреннему небу вплоть до самого города. Вид островерхих крыш придал Елене новые силы, и она зашагала быстрее, таща упиравшуюся Мист.
— Мы почти пришли, — с облегчением вздохнул Джоах.
— А что, если тети Филы не будет в пекарне?
— Да нет, что ты. Она всегда там, не беспокойся.
Брат с сестрой уже давно решили сразу же отправиться к своей вдовой тетке, которая была хозяйкой городской пекарни. Сестра их матери слыла женщиной жесткой, с железными нервами и несгибаемой спиной. И она-то уж точно знала, что делать со всеми этими ночными кошмарами.
Подойдя к небольшому ручью, дети увидели мельницу и искренне обрадовались ее стенам из красного кирпича и узким окнам. Елена часто бегала сюда к матери, которая меняла здесь пшеницу на муку.
Большое мельничное колесо почти беззвучно крутилось в серебряных струях, словно ручей всегда с радостью умывал великую труженицу. Сразу за зданием виднелся мост Милбенд, каменное сооружение, соединявшее городскую дорогу с проселочной, ведущей в малонаселенные горные районы.
Джоах предостерегающе положил руку на плечо сестры, чтобы она пока не выходила из надежного прикрытия деревьев на опушке.
— Давай-ка сначала я посмотрю, есть ли кто на мельнице. А ты стой и не высовывайся.
Девочка кивнула и дернула за узду кобылу, отводя Мист на несколько шагов в глубину. Лошадь заупиралась, копыта застучали о подмерзшую землю. Елена понимала, что она рвется из леса на луг, все еще призывно зеленевший за деревьями.
— Ш-ш, подожди, моя хорошая, — зашептала девушка Мист прямо в шелковое горячее ухо, и эта ласка успокоила животное. Но не Елену.
Она смотрела, как Джоах осторожно переходит открытое пространство между лесом и мельницей, трогает железную калитку, налегает на нее… Напрасно. Калитка заперта. Тогда юноша встал на пустую бочку и заглянул в окно, спрыгнул, покачал головой и скрылся за углом.
Елена с ужасом смотрела, как скрылся из глаз последний член ее семьи. А что, если он больше не вернется? И если она останется совсем одна? Девушка представила себе одинокую жизнь круглой сироты, и ей стало по-настоящему страшно. Неужели она останется последней из Моринсталей?! Елена схватилась за горло, удерживая рыдания.
В это время с ближайшей ветки запела свою одинокую, грустную песню птица какора, а от травы, оживленной росой, пошел тонкий нежный аромат, перебивающий даже смрад гари. Кролик выскочил из норки в густых зарослях и скрылся за деревьями. Встревоженный его прыжками, откуда-то взмыл целый рой бабочек. Казалось, что на этом укромном лугу навсегда поселилось лето.
Елена вздохнула. После страшной минувшей ночи она бы уверена, что вокруг изменился весь мир, что, когда взойдет солнце она увидит поваленные деревья, безжизненные тельца зверюшек, а на самом деле жизнь в долине продолжалась как ни в чем не бывало. И странным образом это успокоило девушку.
Жизнь продолжалась, значит, будет жить и она.
Неожиданно Елена заметила у мельницы какое-то движение — это Джоах вышел из-за угла и помахал ей рукой. Благодарю тебя, Сладчайшая матерь! И Елена побежала вперед стремясь преодолеть пространство до мельницы как можно быстрее. Мист же как нарочно не хотела уходить от сочной травы. Однако когда Елена добежала, то увидела, что лицо у Джоаха сумрачно.
— Пусто, — печально сказал он. — Наверное, все отправились тушить пожар.
— А если и тетя Фила тоже? — спросила Елена, оттаскивая лошадь от кустов, на которые та сразу набросилась:
— Да не может быть, Эл! Она слишком пожилая, чтобы ей позволили помогать в таком деле. Она непременно дома.
— Хорошо, если так.
— Пойдем и проверим, — и дети направились к мосту, на каждом шагу останавливаясь, чтобы оторвать изголодавшуюся Мист, твердо намеренную наесться вдоволь.
Наконец кое-как животное затащили на мост, и копыта ко застучали по истертым камням. Вдруг на середине моста она обернулась и краем глаза успела заметить неожиданно метнувшуюся в окне второго этажа пеструю занавеску.
— Там, кто-то
— Странно. Они не могли меня не слышать. Я стучал подряд во все окна.
— Может, это кто-то из мельниковских детей? Сидят одни, вот и перепугались.
— Да что ты! Сесель и Гаранта я прекрасно знаю, как и они меня. Что-то не нравится мне все это, — и на лицо Джоаха при этих словах легла тень.
Тут издали навстречу им показалась повозка, явно направляющаяся к мосту. Джоах дернул Мист, и все трое быстро скрылись в лесочке на северной стороне дороги. Лошадь рвалась, и Елена с трудом ее удерживала.
— Но, может, это кто-то из знакомых, — робко предположила Елена. — Может, они нам помогут?
— А может, и те, кто пришел к нам этой ночью.
Девушка прижалась к лошади и стала ждать повозку. Вот та приблизилась, и Елена увидела там одетых в красное и черное мужчин — солдат гарнизона. Она сразу же вспомнила, что приходивший ночью человек тоже был оттуда.
Ни она, ни Джоах не окликнули проезжавшую мимо повозку.
Наоборот, брат сделал ей знак отойти как можно дальше, и Елена удачно завела Мист на бывшую оленью стоянку, где лошадь было совсем не видно. Зато повозка оттуда просматривалась как на ладони. Вот повозка остановилась, и выпрыгнувшие солдаты расположились караулом у моста. Двое из них сразу же последовали к мельнице.
И только брат с сестрой намеревались уйти, как увидели, что дверь мельницы отворилась, и навстречу солдатам вышли и мельник, и его жена. Что они говорили, слышно, конечно, не было, но они явно указывали руками в сторону города.
— Не понимаю, — пробормотала Елена.
— Залезай быстро, — приказал Джоах и, подсадив ее на лошадь, сел сам. — Надо добраться до тетки, пока никто нас не увидел.
— Но почему? У отца и мамы в городе столько друзей!
Джоах махнул в сторону мельницы:
— Да, особенно таких, как мельник и его жена.
Испуганная Елена стала погонять Мист все быстрее по оленьей тропе.
— Так что же нам теперь делать?
