однако кто-то явно посильнее выбил массивную дверь. Могвид в изумлении уставился на обломки тяжелой дубовой панели.
Как ни удивительно, в коридоре действительно оказался Ротскилдер. Его обмякшее тело держало за тонкую шею жуткое приземистое существо, будто высеченное из черного камня. Оно вошло в зал, яростно сверкая глазами. Взгляд чудовища остановился на Могвиде, а затем сполз к бездыханным братьям.
— Что ты сотворил с моими слугами? — спросило чудище, отбрасывая труп дворецкого.
Оборотень попятился. Он понял, что перед ним могучий хозяин Твердыни — охотник, повелитель темных стражей. Здесь ложь не поможет.
— Они встали на моем пути, — ответил он как можно более спокойно. — Я пришел встретиться с вами, но они задержали меня.
Д'варф направился к Могвиду. Он подошел на расстояние вытянутой руки, но си'лура не двинулся с места, понимая, что нельзя проявлять слабость перед противником. Слова потекли, словно лава:
— Видимо, ты собираешься сообщить что-то чрезвычайно важное, раз дерзнул убить мои создания.
Могвид снял с пояса кожаный мешочек и нащупал локон Элены.
— Мне известно…
Ему пришлось сглотнуть и начать снова:
— Мне известно, что Черное Сердце ищет ведьму. Я могу отвести вас к ней. — Он вынул рыжую прядь. — Вот доказательство.
Д'варф заинтересованно прищурился, шагнул вперед, и мраморная плитка затрещала под его весом. Он протянул руку.
Оборотень осторожно положил волосы на ладонь чудовища, и едва его пальцы оказались рядом с черной кожей, он ощутил такое же головокружение, как когда прикасался к черной чаше. Си'лура отпрянул.
Неопределенно хмыкнув, д'варф поднес рыжую прядь к приплюснутому носу и осторожно принюхался, словно собака к тухлой рыбе. Вдруг один глаз широко раскрылся — чудовище посмотрело на Могвида.
— Ты не солгал!
Тот облегченно вздохнул, и на его лице появилась глуповатая улыбка.
— Могу отвести вас к ведьме, я проследил за ней. Она сейчас на корабле и направляется в… — Казалось, Могвид не может замолчать.
— Достаточно, — прервал его д'варф.
Он снова втянул воздух широкими ноздрями. Закрыв глаза, охотник откинул голову, и с губ слетел стон наслаждения и боли. Маслянистая оболочка потекла тающим льдом по изгибам и серебряным прожилкам плоти, темное пламя побежало по телу, оно набирало силу, пока над камнем не появился мощный столб. Скоро темно-красный огонь слился с черным, и д'варф превратился в пылающую колонну.
И тут его глаза распахнулись.
Могвид ахнул. Си'лура понял, что теперь на него смотрит вовсе не охотник, а нечто куда более страшное и отвратительное и он совершенно беззащитен перед этими бездонными зрачками. Оборотень физически ощутил жуткий взгляд — словно любовное прикосновение чьих-то липких рук.
Оборотень попытался вырваться, но из пылающей гортани донеслось низкое шипение, вгрызающееся в мозг, точно голодные угри.
— Чего ты хочешь?
Объятый ужасом, Могвид упал на колени. К горлу подступила тошнота. Что он расшевелил, показав волосы ведьмы? Си'лура отполз назад, и изо рта д'варфа вырвался язык пламени. Он закричал, но едва огонь коснулся груди, дыхание прервалось. Пальцы метнулись к горлу в желании разодрать собственную плоть.
Вдруг пламя исчезло, и способность дышать вернулась. Могвид оперся ладонями о мраморный пол.
Д'варф склонился над ним, черные губы раздвинулись в холодной улыбке. Си'луру обдало жаром, когда охотник заговорил:
— Я насквозь вижу твою трусливую душонку, оборотень.
Могвид сжался. Он знал, что от злого духа ничего не утаишь, малейшая хитрость лишь приблизит встречу с черным пламенем. Могвид коснулся лбом пола, присягая на верность ужасному существу.
— Лживостью своей ты добрался ко мне и принес аромат моей самой желанной жертвы. За это я сохраню тебе жизнь. Но способность менять форму в награду ты не получишь.
Слезы отчаяния потекли по перепуганному лицу.
— Брось ведьму к моим ногам, и будешь свободен, — проскрежетал Черное Сердце.
Могвид осмелился поднять лицо.
— Но я могу привести вас…
Пылающие глаза остановились на нем, и желудок сжался, язык онемел.
— Я переплавил этого д'варфа в кровавого охотника, он прекрасно справится и без твоих подсказок, оборотень. Едва учуяв магию, он возьмет след.
— Так чего же вы хотите от меня? — Могвид в отчаянии склонил голову. — Теперь вы и так доберетесь до ведьмы.
Д'варф наклонился еще ближе, и пламя лизнуло бледную шею.
— Случается, следы остывают. Поэтому пока ты останешься с теми, кто помогает ей. Придет время, и я попрошу тебя о большем.
Из самых глубин Твердыни донесся оглушительный удар, дверной проем заволокло дымом. Пол задрожал так сильно, что Могвид распластался на холодном мраморе и закрыл голову руками, с потолка посыпались мелкие осколки. Где-то сбоку рухнул светильник. Когда гул смолк, оборотень приподнялся.
Рядом как ни в чем не бывало стоял д'варф. Пламя больше не струилось по его коже, и Могвид понял, что тот вновь властен над своим черным телом. Демон щурился, защищая глаза от пыли.
— Лучше выбирайся из Твердыни, — глухо проговорил охотник. — Здание с гнилым фундаментом долго не протянет.
Потеряв всякий интерес к гостю, он направился к выходу. Черное пламя ударило из поднятой руки, и огромная парадная дверь разлетелась в щепки; зал заволокло дымом и засыпало обломками. Не оборачиваясь, д'варф исчез в туче пыли.
С противоположной стороны помещения послышался грохот, и Могвид вскочил на ноги. В Музыкальный зал вбежали Крал и Тол'чак с Мериком на руках.
— Вы нашли его! — воскликнул оборотень.
Он изо всех сил старался изобразить радость, но не был уверен, что получается, — все его существо еще ныло от жутких прикосновений Темного Властелина.
Крал посмотрел на распростертые тела лордов.
— Как ты с ними справился?
— Напомни мне поблагодарить твою мать, Тол'чак, — ответил Могвид, указывая носком сапога на грудь Римана, где покоился нефритовый флакон. — Ее ядовитые подарочки очень мне пригодились.
— Ты удивляешь меня все больше, си'лура!
Горец радостно стукнул Могвида по плечу, едва не сбив того с ног, затем подхватил ящики с реквизитом. Оборотень тоскливо посмотрел ему в спину.
— То ли еще будет, — прошептал он.
Кровавый охотник второй день шел по следу, не зная усталости и не нуждаясь в отдыхе. Лишь одинокий зверолов или фермер, оказавшийся у реки, были ему пищей — свежее сердце разжигало внутренний огонь с новой силой. День и ночь он бежал по течению, хлюпая в грязи и раздвигая камыш, заполонивший южный берег. Запах жертвы становился невероятно отчетлив при морском ветре, а потому он держался как можно ближе к воде. Нельзя потерять след.
Торврен перебрался через небольшой приток, оставив Тенистый Поток южнее, с наветренной стороны. Оказавшись на противоположном берегу, д'варф поспешил дальше. Ничто не могло остановить