пути отступления, бешено извиваясь под толщей песка.
Ловушка.
Сайвин прильнула к Касту.
— Мы можем сбежать с Рагнарком. Взять всех с собой.
Джоах попятился. Какой у них был выбор? Он утвердительно кивнул, но Ричальд ударил клюкой по песку.
— Нет! — холодно проговорил он, закатывая рукава своей робы. — Убежим сейчас, и все будет потеряно. Я не допущу этого. — Он стиснул руки в сторону несущихся на них бестий. Прогнувшись назад, он вызвал всю энергию своего тела.
Энергия ярко переливалась по его обнаженным предплечьям, и во двор ворвался яростный шторм. Завывая, ветры подхватывали песок и с размаху обрушивали его на скалтумов. Бестий отбрасывало к стене. Клубящиеся водовороты засасывали скорпионов и разбивали их о неумолимые камни.
— Бегите! — крикнул Ричальд, раздвигая руки и расчищая проход к туннелю. — Я не могу долго поддерживать этот ветер.
— Ричальд… — начал было возражать Джоах, но быстро понял, что эльф прав. Если и существовал шанс уничтожить Врата Плотины, то он заключался именно в этом. Зло, осевшее здесь, истребило почти всю пустыню. Он вспомнил свое путешествие к серебристому потоку в сонной пустыне, вид распирающего, поглощающего все черного кольца.
Ричальд встретил его взгляд. Лицо эльфа выражало гордость и решительность, но за ними Джоах разглядел страх и напряжение, с которым тот управлял ветрами: храбрец, знающий, что наступил его конец.
— Идите, — проговорил Ричальд сквозь плотно сжатые губы. — Пока мы живы, есть надежда.
Джоах узнал свои собственные слова, сказанные Ричальду, когда тот пытался удержать горящий корабль. Он услышал признательность в словах принца. Ричальд не потерял мужества на этот раз.
— Спасибо, Ричальд.
Принц кивнул, затем все свое внимание обратил вперед, согнувшись и нагнетая силу в последний шквал песчаных ветров.
— Спешите!
Джоах пошел вперед, согнувшись под порывом ветра, срывающего с него плащ, словно бешеная собака. Он устремился по узкому проходу, пока скорпионы и крылатые чудовища преодолевали ветряной штурм. Туннель впереди был пуст.
Джоах залетел в него, остальные последовали за ним. Он остановился у входа и обернулся к Ричальду. Руки эльфа дрожали, он пятился назад.
Кесла потянула Джоаха за рукав и вытащила акулий зуб, чтобы осветить темный туннель.
— Мы должны исчезнуть, затеряться в туннеле прежде, чем они освободятся.
Джоах нахмурился. Ее план был не разумен. Как только Ричальд будет повержен, скалтумы начнут охотиться за ними, прочищая туннели в поисках крови. Нужен другой план.
Джоах стряхнул руку Кеслы и обнажил предплечье. Он провел мечом по руке.
— Что ты делаешь? — спросил Каст, прикрывая Сайвин.
Морщась от острой боли, Джоах вытянул руку и щедро полил своей кровью песок у входа. Он произнес слова, уносясь прочь, в сонную пустыню, легко совершив этот переход благодаря большой дозе пролитой крови.
Пока Джоах концентрировался на красной линии в песке, у входа в туннель возник скорпион. Он с трудом разглядел его, потерявшись между сном и реальностью. Ядовитое создание метнулось к его ноге, но, прежде чем успело ужалить, было пригвождено к песку кинжалом, вонзившимся между его высоко посаженных глаз.
Кесла вынула свое оружие из подергивающегося тела, затем отшвырнула скорпиона ногой в сторону.
— Поспеши, Джоах. Ричальд слабеет.
Впереди Джоах видел, как скалтум ползком пробирался сквозь песчаную бурю. Но его добычей должен был стать другой.
— Он направляется к Ричальду! — крикнул Каст.
Джоах силился удержать внимание. Еще немного. Затем в его поле зрения попало новое движение не во дворе Тулара, а в самой сонной пустыне. Кто-то поднялся из песков слева от него. Пришелец сидел возле излучины серебристой реки посреди голых песков. Даже на расстоянии Джоах узнал знакомую фигуру. Это был шаман Партус.
— Позволь мне помочь, — проговорил Партус.
Шаман двинулся вперед с неестественной для этих мест скоростью, но у Джоаха не оставалось времени.
Когда Партус добрался до него, Кесла выкрикнула:
— Ричальд!
За входом в туннель завывающие ветры стихли. Джоах ухватился за нить между двумя мирами и ввел свой дух в сонные пески.
— Слушайтесь меня! — приказал он, вскидывая руку.
По его команде поднялась песчаная волна и перекрыла вход в туннель, загородив двор.
Вызвав это по своей воле, Джоах все же в изумлении отпрянул назад, возвращаясь в реальный мир. Каст подхватил его, но тот вырвался.
— Мы должны спешить, — проговорил он, глядя на высеченное сооружение. — Я не знаю, как долго эта песчаная гора сможет сдерживать их.
Каст тронул стену, Кесла подняла сверкающий талисман выше.
— Это не песок, — сказал великан. — Это скала.
Сайвин пробежала пальцами по поверхности.
— Песчаник.
Джоах сам прикоснулся к стене. Она была массивна.
— Здесь должен быть поток силы, — пробормотал он, вспомнив, как энергия посоха Грешюма обратила его первую сонную скульптуру в скалу; но он не был убежден в этом. Он вспомнил фигуру в сонной пустыне и нахмурился.
— Может, это сделал шаман Партус? Он сказал, что может помочь.
— Шаман Партус? — Кесла взглянула на него.
Джоах покачал головой.
— Это неважно. Давайте найдем проклятого василиска и прекратим этот ужас.
Кесла кивнула и повернулась вместе с талисманом к черному туннелю, ее лицо озарялось зеленоватым свечением.
— Но где мы начнем поиски?
Грешюм отшвырнул Рукха с дороги, как только выкарабкался из крошечной ниши в освещенную луной пустыню.
— Проклятый мальчишка слишком быстр! — Маг со всей силы ударил посохом о песок. — Он станет кормом для этих кровожадных бестий раньше, чем доберется до цели.
Опершись на посох, Грешюм тяжело вздохнул и покачал головой. Глубоко внутри он был впечатлен способностями Джоаха. Мальчик быстро наращивал свои навыки. Понадобилось совсем немного темной магии Грешюма, чтобы закрепить его песчаную стену. Однажды он станет великим ваятелем — если, конечно, доживет до этого дня.
— М-м-мастер, — промычал Рукх, прижавшись к земле. — Я убить мясо.
Обернувшись, Грешюм увидел распотрошенные тела трех песчаных собак.
— Грызуны. Я тратил свою энергию, ожидая мальчишку, только для того, чтобы выпустить его из своих рук, а мой гном приносит мне песчаных собак. — Закатив глаза, Грешюм протянул ладонь.
Рукх, как всегда покорный, поспешил положить в ладонь мясную тушку. Грешюм принюхался к окровавленному, сырому мясу, затем взглянул на свое вырытое подземелье.
