У королевы в самом разгаре были роды.
Тело свернулось на полу, испустив отравляющее зеленоватое облако; затем расправило влажные крылья и выпустило когти, пытаясь подняться. Это был новорожденный скалтум.
Зависшее над детенышем существо зашипело, вытягивая липкие щупальца в сторону стоящего перед ней одинокого воина.
Веннар.
Но дварф не обращал внимания на угрожающего вида существо. Он был недосягаем для его щупалец, но зато имел множество безотлагательных задач, прыгая с топором в одной руке и мечом в другой.
Его окружил выводок новорожденных скалтумов.
Брызгая вонючей слизью, костлявые твари тянулись к нему и шипели, словно сгусток змей. Клинки Веннара не причиняли им вреда, пока темная магия защищала их плоть. Все, что он мог сделать, — это держать их на расстоянии. Новорожденные скалтумы не самые опасные противники, пока не совершат свое первое убийство.
Мульготра позади Веннара продолжала выталкивать своих отвратительных детей, ее живот содрогался от спазмов.
— Освободи его, — сказала Елена, махнув рукой Эррилу и дварфам. — Выведите его из окружения. — Она вынула из ножен свой кинжал.
Эррил мгновение колебался, посмотрел ей в глаза, затем кивнул. Вместе с оставшимися дварфами он побежал на помощь Веннару. Толчук встал рядом с Еленой, защищая ее с тыла.
Елена прорезала огненные линии на каждой ладони концом серебряного лезвия и напитала свои руки магией. Внезапное появление новых противников встревожило недозрелых скалтумов. Большинство поспешило к матери, тех же, кто остался, сбила более мощная сила.
Освободившись, Веннар повалился на землю, но его тут же подхватили соплеменники. Дварфы оттащили его, Эррил и остальные расчищали отступающим путь.
Веннар глубоко вздохнул, приблизившись к Елене:
— Я не видел их, пока не стало слишком поздно.
Потерявшись в собственной магии, Елена едва слышала его. Энергия волнами проходила сквозь нее. Она сделала шаг вперед и подняла руки. Сцепив пальцы, слила воедино лед и пламя, нагнетая бурю между ладонями.
Скалтумы напротив нее перестроились, осмелев от собственной численности. Они шипели и карабкались к ней, расправляя крошечные крылья и цепляясь за воздух, слишком юные, чтобы взлететь.
Елена шагнула навстречу к ним.
— Оставайтесь на месте, — предупредила она товарищей.
Медленно, заставляя бурю неистово трепыхаться в своих ладонях, Елена надвигалась на них. За беременной Мульготрой она увидела залитые лунным светом очертания вытянутой руки статуи Мантикора и мглистый кусок эбонита.
Почти отведя взгляд, ведьма заметила небольшое движение уголком глаза: три новорожденных скалтума, из тех, что прятались возле матери, пробирались от гранитной руки к эбонитовому валуну. Встревоженная и удивленная, она наблюдала за ними.
Первый из новорожденных добрался до камня. Он казался напуганным, пятился назад, но ноги не слушались его. Добравшись до камня, он с визгом провалился в него, словно в черный колодец, и исчез. Елена слышала, как затухает его полный ужаса крик. Остальные последовали за ним.
Внимание Елены вновь обратилось к Мульготре. Она внезапно поняла, что делало здесь это существо и какой процесс они прервали. Беременную Мульготру, наверное, тянуло к этому месту, как мотылька к черному пламени. Высиживая на этом высоком насесте свое уродливое потомство, питая им Плотину, она делала его рабом Темного Лорда. В этом был источник бесконечной крылатой армии Черного Сердца.
Елена еще сильнее убедилась: Врата Мантикора необходимо разрушить во что бы то ни стало.
— Чего ты ждешь? — спросил позади нее Эррил, подступаясь к ней.
— Не двигайся, — повторила она, указывая руками на столпившихся скалтумов. Она раскрыла пальцы в виде цветка и выпустила неистовый поток льда и пламени. Засверкали молнии, бешено завыли ветры. Елена направила штормовой огонь через туннель, пытаясь прорваться сквозь дополнительную защиту новорожденных демонов.
Глубоко внутри она почувствовала, что ее магия проникла в толпу скалтумов, задувая искры жизни, одну за другой, подавляя их свирепствующей силой.
С каждой новой смертью ведьма в ней ликовала, еще громче, чем обычно, не позволяя сопротивляться ей, будто грань между ведьмой и женщиной стала еще тоньше. Елена пыталась сосредоточиться, утвердить свой контроль. Но что-то внутри нее изменилось после слияния с Чо прошлой ночью. Ведьма внутри нее стала сильнее, взывая к необузданным страстям и ломая внутренние запреты.
Отдавшись бешеной магии. Елена вновь ощущала все тончайшие жизненные связи, особенно всех тех, кто находился в комнате. Она чувствовала вспышки энергии своих товарищей и свирепый огонь Мульготры.
Ведьма продолжала пожирать крошечные искры новорожденных скалтумов; но Елена знала, что, если отпустить контроль, ведьма не удовлетворится такой скудной трапезой. Она жаждала сжечь все вокруг, — не только Мульготру, но и своих товарищей. Ведьма не делала различий. Она хотела все, в том числе и саму Елену.
Съежившись от подобных порочных страстей, Елена сдержала свою магию. Огонь в ее руках медленно затухал. Безумная песня ведьмы стихла, сменившись завываниями Мульготры.
Взгляд Елены изменил направление. Она увидела дымящиеся обожженные тела скалтумов. Остался лишь один новорожденный, свернувшийся под животом своей матери. Его свистящий шепот сменился жалобным плачем. Мульготра нависла над своим последним детенышем, продолжая реветь мучительно и скорбно. Она нежно обвила детеныша щупальцами и притянула его к себе, защищая.
Эррил шагнул к Елене.
— Почему ты остановилась? Покончи с этим.
Елена закусила губу, затем проговорила:
— Я… я не могу. — Она видела крошечные языки пламени убитых детенышей. Жизнь есть жизнь, и эта мать лишь хотела защитить свое дитя. Мульготра была таким же рабом, как и все остальные. Она не хотела скармливать своих детенышей Плотине, но не имела выбора. Темная магия подчинила ее инстинкты для противоестественных целей.
Приблизившись к чудовищу, Елена махнула рукой.
— Иди! Возьми ребенка и уходи!
Мульготра зашипела на нее, свернувшись над ребенком. Видя, что Елена не нападает, она вновь испуганно и удивленно завыла.
Елена вновь махнула рукой:
— Убирайся!
Тысячи круглых глаз уставились на нее, изучая. Затем ноги Мульготры резко дернулись, она рванула в туннель и наружу, зажимая в щупальцах детеныша. Огромные крылья разметались, ловя ночной бриз. Она сделала круг, затем метнулась к заостренным пикам гор и исчезла за ними.
— Зачем ты позволила ей уйти? — спросил Эррил.
Елена покачала головой.
— Мне это нужно. — Она двинулась вперед. — Не будем об этом.
Вместе они пробирались через сгоревшие останки скалтумов наружу. Елена глубоко вздохнула, освобождая легкие от тяжелого запаха обуглившейся плоти. Гранитная рука статуи простиралась вперед, словно широкий мост, ведущий к массивному куску эбонита в ее ладони.
Толчук пошел первым, держа в руках Трайсил.
Елена и Эррил следовали за ним.
Елена посмотрела под ноги. Верхняя поверхность руки была гладкой и легкой для преодоления. Она
