Она любит тебя, как никого прежде. — Шаман открыл глаза. — Думаю, то же самое можно сказать и о тебе в отношении нее.
Щеки Джоаха запылали жарким румянцем. Он попытался опровергнуть слова шамана, но у него вырвались лишь нечленораздельные звуки.
— Не отказывайся от своего сердца, мальчик, — зло проговорил Партус. — Я не слышал в Ошале ни слова лжи.
Джоах проглотил все дальнейшие протесты. Притихнув, он кивнул шаману, чтобы тот продолжил разговор. Поворчав, Партус смягчил тон.
— Прежде чем Кесла отправилась в Алоа Глен, я капнул ее кровь на эти кости. Это прием, который используют шаманы, чтобы следить за передвижением человека. — Он постучал костяшками, зажатыми в кулак. — Но при первом же броске я узнал кое-что интересное. Кости открыли истинное имя Кеслы и ее место рождения.
Джоах приподнял брови.
— Кесла рассказывала, что ее нашел блуждающей по пустыне глава Гильдии Убийц, выходил и выучил всему в Алказаре. Она раскрыла не все? Что ты узнал?
— Это трудно проговорить вслух. Я никому это не рассказывал, даже Мастеру Гильдии Белгану. — Шаман погрузил кости в песок и поднялся.
Джоах посмотрел на упавшие кости, затем вверх на шамана.
— Что они говорят о Кесле?
— Уже поздно, — ответил Партус, отходя. — Завтра у нас трудный путь в Алказар.
Джоах резко вскочил, присыпав кости песком. Он потянулся за локтем шамана, но тот пресек его попытку. Партус повернулся.
— В последний раз — ты действительно хочешь знать правду? О Кесле, о ее связи с тобой? Почему она отметила тебя как ваятеля?
Джоаха охватило сомнение, страх перед возможным ответом. Но часть его хотела знать эту тайну, не желая удовлетворяться пустой верой. Не в силах ответить. Джоах лишь мотнул головой.
— Нет, — промолвил Партус. — Хочу это от тебя услышать.
Джоах с большим трудом прочистил горло.
— Скажи мне, — выдохнул он.
— Ты должен поклясться никому об этом не рассказывать. Ни друзьям, ни даже Кесле.
— Клянусь.
Партус вздохнул, оседая.
— Девушка, которую ты любишь, Кесла, — она не та, кем кажется.
— Не понимаю.
Партус отошел.
— Кесла — это мечта, фикция, созданная пустыней, получившая материальную оболочку, чтобы попасть в наш мир. Раз она выбрала тебя, значит, тебя выбрала сама пустыня. Она призвала ваятеля обратно в пески, к делу хранителей, чтобы избавить Тулар от охватившей его чумы. — Шаман удалялся, покидая ошеломленного и застывшего в одном положении Джоаха. — Но Кесла, эта девушка, — она не настоящая.
Онемев, Джоах так и остался стоять на поляне. Слова шамана крепче веревок пригвоздили его к земле. Дрожа, он представлял себе рыжеватые волосы Кеслы, ее усталую улыбку, привычку постукивать по бедру, рассказывая шутку, мягкость ее руки в его ладони. Большая слеза скатилась по его щеке, а глубоко внутри что-то разбилось на тысячи острых и хрупких осколков.
Над водами Ошала раздался его аполненный тоской и болью голос:
— Кесла…
Глава 11
Когда солнце уже давно взошло, Кесла взбиралась на гребень горы, забежав вперед по пути следования медленного каравана. Она хотела первой увидеть Алказар, в одиночку насладиться видом родного дома. Она сорвала с шеи серебристый шарф и скинула капюшон пустынного плаща.
На расстоянии лье из песков возвышалась отвесная Алказара из красного песчаника, словно одинокая громадина, гигантский корабль в пустыне. Его округлые очертания мерцали в блеске солнечных лучей, плотно расположенные кремнистые кристаллы сверкали, словно драгоценные камни. Нужен был очень зоркий глаз, чтобы догадаться, что гора, вытачанная ветром из скальных пород, укрывает в своем нутре замок. Но Кесла знала скалистую громадину так же хорошо, как саму себя. Алказар был ее единственным домом, который не стал бы утаивать от нее секретов под своими каменными сводами. С высоты песчаной насыпи она разглядела небольшие щели разломы по всей высоте скалы, за которыми прятались окна и смотровые отверстия. Она представила, как чьи-то глаза сейчас наблюдают за ней, держа караул наготове для их встречи.
Она помахала рукой этим незримым наблюдателям в знак приветствия.
Подождав и не получив ответного жеста, даже привычного блеска сигнального зеркала, Кесла опустила руку и нахмурилась. На восходе Партус послал вперед двух гонцов с вестью о их прибытии. Те должны были прибыть на четверть суток раньше них.
Кесла тяжело вздохнула и посмотрела через плечо. Ее спутники перебирались через последний холм, направляясь к ней. Она переминалась с ноги на ногу в нетерпеливом желании продолжить путь. При виде Алказара она не могла позволить себе остановку. Прошло много лун с тех пор, как она в последний раз видела друзей и покровителей: Шаргил, полную экономку, давшую ей навыки посудомойки; Хумфа, длинноухого смотрителя конюшен, надзирающего за злобными маллюками; Граннуса, мастера по ядам, любителя рассказывать пошлые шутки. Но больше всего она скучала по Мастеру Белгану, — учителю, советчику. Он был ей как отец, которого у нее никогда не было.
При последней мысли ее охватила печаль. Она всматривалась в бескрайние просторы Пустошей. Откуда она пришла? Где в этих обдуваемых всеми ветрами песках ее настоящий дом? Ее взгляд вновь обратился на Алказар. Ответ был очевиден: дом здесь.
Вздохнув, она вновь обернулась назад и посмотрела, как караван пустынников, в котором двигались и ее собственные товарищи, пробирался на вершину холма. Джоах первым добрался до нее. Его глаза мгновенно устремились на скалистые очертания и песчаные выступы Алказара.
— Такой большой, — проговорил он, вытягивая шею.
Робко улыбнувшись, Кесла кивнула.
— В нем живут больше четырехсот учеников, путешественники и мастера гильдии.
— Даже не скажешь, что в нем может кто-то жить.
— Это было сделано преднамеренно. Пятьсот лет назад, когда башня Алказара еще только была выкована из скалы, Гильдия бежала из разлагающегося замка Дракк на юге Аласии. Они хотели уединения, прибежища от любопытных глаз и преследователей Гульготы, безопасной твердыни, в которой можно было бы набраться сил и восстановить Гильдию Убийц.
— Понятно, — пробормотал Джоах.
Кесла приблизилась на шаг, но Джоах отпрянул в сторону. Ей показалось, он попытался глубже закутаться в плащ. Она наблюдала за ним уголками глаз. Весь день он держался на расстоянии: не смотрел ей в глаза, немногословно изъяснялся, казался слишком занятым, чтобы вообще разговаривать с ней. И хотя его отношение было не таким грубым и недоверчивым, как в начале путешествия из Алоа Глен, оно заметно похолодело с момента их теплой беседы под пустынными звездами.
— Джоах… — ласково начала она, ненавязчиво пытаясь получить кое-какие ответы. Но Джоах заспешил прочь, как только появились носилки с Ричальдом.
— Я должен помочь им. — Он торопливо подставил свое плечо, чтобы поднять и перенести капитана через холм. Позади него Хант с трудом преодолевал последний склон вместе с сидевшей на его плечах Шишон.
