ящик для инструмента, уложили топорики, веревки, саперную лопатку, запасные фонари в отдельных коробках. Особенно осторожно укрепили ящик с динамитом. Покончив со всеми делами, вернулись в дом.
Оксана с Таней пили чай в кухне. Дразняще пахло свежим медом. Заметив Сергея с Кимом, Таня вскочила, придвинула им табуретки.
— Садитесь, ребята, чаю с нами попейте.
Оба сели за стол, приняли чашки с горячим чаем. Ким, прихлебывая чай с душистым медом, сказал:
— Ну что же. Завтра подъем в шесть ноль-ноль и — в путь. Сергей, Оксана, примерьте комбинезоны и сапоги, у двери на лавке. Ксана, ты портянки, конечно, не умеешь наматывать?
Оксана фыркнула:
— Откуда, господи?
— Значит пойдем учиться. В носках ноги собьешь в сапогах.
— Ким, но мы же на вездеходе поедем?
Тот ответил уклончиво:
— В тайге всякое может случиться. Пойдем, не ленись.
Оксана, недоуменно пожав плечами, не стала возражать и вышла следом за Кимом. Таня подсела к Сергею, посмотрела на него настороженно, как затравленный зверек, осторожно спросила:
— Ты будешь скучать без меня? Не забудешь?
Сергей взял ее за руку, покорно кивнул головой.
— Буду. Не забуду. Подождешь меня немного?
Таня улыбнулась невесело:
— Сколько, немного?
Сергей посмотрел на нее долгим взглядом.
— Ты что меня, как на войну провожаешь?…
Сказал и осекся, обожженный мыслью: насколько близки его слова к истине. Не верилось, при всем желании, что команда, сейчас или позже, оставит их в покое. Будущее пугало своей неопределенностью. Ведь если даже им удастся сейчас выйти сухими из воды, то потом все равно долго (как долго?) придется скрываться от команды и милиции. Легко их в покое не оставят, сейчас эта мысль оформилась совершенно отчетливо. Зная, что они живы, да еще и с золотом из тайника, команда не оставит их в покое, и из чувства мести (сколько их боевиков покрошили), и из-за золота, которое и явилось причиной конфликта. Да… іКонфликті несколько мягко сказано… Не оставят в покое, не оставят. Если только… Дальше мысли обрывались в ворохе предположений.
Таня, словно почувствовав его внутреннюю борьбу, заговорила:
— Сереженька, миленький, возьмите меня с собой, а? Поговори с Кимом, он послушает тебя, ну, пожалуйста. Я сильная, выносливая, я же выросла в этих местах, я бы вам как проводник пригодилась. Сережа, ну, что же ты молчишь?!
В голосе ее звенели близкие слезы. Сергей молчал, мучаясь от чувства неловкости, от необходимости обманывать эту так быстро ставшую близкой и дорогой девушку.
— Таня, я… я не знаю. Я не могу тебе ничего сказать. Я вернусь к тебе, верь мне. Обязательно вернусь…
Она посмотрела на Сергея потухшим взглядом:
— Да, конечно. Я верю тебе…
Не в силах находиться рядом с ней в эту минуту, Сергей резко поднялся, вышел на улицу, подошел к забору и стал яростно бить кулаком по серым от времени и дождей доскам, поминая вполголоса всех богов и их родственников. Немного отведя душу, он вернулся в дом мрачным и нахохленным.
Все трое взглянули на него вопросительно, но промолчали. Таня поднялась:
— Ребята, я вас на сеновале устрою, хорошо?
Виновато улыбнувшись, добавила:
— Это лучше, чем здесь, в тесноте…
Ким успокоил девушку:
— Да, конечно, Таня. Там вольготнее будет, и воздух свежий… Пойдемте, ребятки.
Прихватив фонарь, он вышел. Сергей и Оксана последовали за ним.
Устроившись на сене, Оксана заявила:
— Мальчики, у меня такое чувство, что все мы считаем себя последними негодяями из-за Тани. Я права?
Оба угрюмо молчали. Оксана продолжила:
— Давайте не будем друг с другом в прятки играть. Сережа, мне кажется, у вас с ней отношения не просто дружеские, по-моему она неравнодушна к тебе. Да и ты тоже… К чему хитрить? Она хорошая девушка, лично я одобряю твой выбор. Мы, все трое, знаем, что едва ли когда-нибудь вернемся сюда, неужели ты сможешь оставить ее здесь, зная, что не будешь иметь возможности за ней вернуться? Она догадывается, что мы не те, за кого себя выдаем…
Сергей вскинулся.
— Как догадывается?
— Вот так. Вы пока в бане были, мы с ней поболтали немного. Не верит она нашей сказке. Да и нужно быть круглой дурой, чего о ней не скажешь, чтобы поверить. Все же белыми нитками шито.
Сергей обронил мрачно:
— И что же ты предлагаешь? Взять ее с собой? Ты убеждена, что от команды мы отделались окончательно? А ты, Ким? Вот и я — нет. Неизвестно еще, чем наша іпрогулкаі закончится. Мы для себя все решили, а ее жизнью я рисковать не могу. И не могу я ей всего рассказать, пойми.
Оксана взялась за Кима:
— Ким, а ты почему молчишь? Ведь ты среди нас старший.
До сих пор молчавший Ким подал голос:
— Я вас послушал и так понимаю, что вы оба не против взять ее с собой?
Оба подтвердили его предположение молчаливым согласием.
— Хорошо. Давайте спросим у нее самой, а потом…
— Я согласна, ребята!…
Голова Тани появилась в люке сеновала.
— Вы извините, что я подслушала, я случайно. Я вам одеяла и подушки принесла, а тут услышала, что вы обо мне говорите…
Ким поманил ее рукой:
— Иди сюда. Ничего страшного, что ни случается, все к лучшему. Ну, и что ты поняла из нашего разговора?
— Многое, но не все.
— Хорошо, Сергей, расскажи ей все. С самого начала, но сжато…
Когда Сергей закончил, Таня посмотрела на всех троих по очереди, пытаясь понять, не шутят ли над ней. Ким перехватил ее взгляд:
— Я понимаю, о чем ты сейчас подумала. Нет, мы не шутим. Посмотри, — он распахнул рубашку, обнажив бинты. — И это всего-навсего мелочи, понимаешь? Могло быть хуже, и не исключено, что еще будет. Вспомни о Кирилле, или о стороже в садах, который и вовсе случайно у них на пути оказался. Не думай, что мафия — это порождение кинематографа. Теперь обдумай все и скажи, хочешь ли ты составить нам компанию, зная, что мы, видимо, уже не сможем вернуться туда, где жили, и ты тоже вернуться не сможешь. Подумай.
Таня заговорила, быстро, взволнованно:
— Нечего мне думать, я согласна. Пусть так будет, я хочу с вами. Что меня здесь ждет? Дядька совсем спился, родни у меня больше нет. По мне плакать особенно некому… В лучшем случае, дядя Петя на поминках поплачет, да и то хорошо напившись… Я хочу с вами, я это твердо решила. Возьмите меня, ребята. Я умею многое, я… я стреляю хорошо. Не верите, да?
Она едва сдерживалась, чтобы не зареветь. Ким положил ей руку на плечо, успокоил:
