в Пожары. Что же, ехать сейчас обратно, прямо этим шакалам в лапы? Нет уж. Ты, Ким, мне сам говорил, что это не шутки, вот и давайте действовать соответственно. Я, например, ко всему готова, можете за меня не опасаться. Я свою жизнь и Сережину просто так не отдам…
Сергей сжал ей руку. Таня замолчала, глядя на него. Оксана тоже высказалась:
— Я согласна с Таней. Мы знали, на что шли, и другого выхода нет. И за меня с Таней не беспокойтесь, мальчики. Мы вас не подведем, бороться будем до конца, и за вас, и за себя.
Ким устало потер лоб ладонью:
— Ладно, попробуем уйти. Ну, а если не удастся… Тогда будем драться. Давайте заканчивать и собираться, теперь время особенно дорого.
Делали все быстро и четко. От недавнего благодушия не осталось и следа. Все четверо были напряжены и сосредоточены. Быстро свернули лагерь, погрузили все вещи в вездеход.
Уже когда собрались трогаться, откуда-то из-за верхушек деревьев вынырнул вертолет. Прошел низко над головами, зависнув на несколько секунд, набрал высоту и удалился, грохоча лопастями винта. Ким спросил у Тани:
— И часто у вас вертолеты летают?
Девушка беспечно ответила:
— Часто. Пожарные, геологические… Ты не обращай внимания.
Кима это не успокоило, и он продолжал допытываться:
— И что, всегда так низко, на бреющем? И так часто? Я их за дорогу раз пять или шесть заметил.
Таня задержала ногу на подножке вездехода, сказала озадаченно:
— Да нет… Раньше я этого не замечала. А ты что думаешь?..
— Я не думаю, я предполагаю. В нашем нынешнем положении всего надо опасаться. Ну ладно, заводи, Сергей, поехали.
Ехали молча почти до темноты. Разговаривать никому не хотелось. Все были погружены в свои размышления, да и все равно ничего не было бы слышно за лязгом и грохотом. Только переглядывались время от времени, подбадривая друг друга. Сергей сосредоточенно наблюдал за дорогой. Ким через небольшие промежутки времени смотрел на карту и сверялся по компасу, знаками указывая Сергею направление движения. Девушки сидели на боковой скамье, обнявшись, нахохлившись, как воробьи под дождем.
Следующий привал сделали уже в сумерках. Темнело быстро. Едва успели поставить палатку и собрать топливо для костра, как все вокруг окутала чернильная темнота. Небо было усыпано яркими звездами. Казались они такими близкими, что хотелось протянуть руку и потрогать каждую. Тайга дышала, волновалась вокруг, было немного жутко от ее необузданного величия. Из всех четверых только Таня воспринимала окружающее спокойно. Деловито хозяйничая у костра, она, казалось, ничего вокруг не замечала, была спокойна и уверенна, словно находилась не в глухой тайге у костра, а у себя дома, на кухне. Но за этим кажущимся безразличием чувствовалась хватка коренного таежника. Не отрываясь от своих дел, она слышала все, впитывала в себя запахи тайги. Заметив неуверенность Сергея, Кима и Оксаны, успокоила:
— Да вы не пугайтесь, ребята, тайга, она только кажется чужой и страшной. Она добрая, надо только уметь себя здесь вести. Я когда-то тоже шарахалась от всего, а потом, когда у дяденьки стала жить, привыкла. Он меня с собой часто по тайге таскал. Ох, и выдумщик он. Помню, раз под дождь попали, страшный такой ливень. Так дядя дров посырее набрал и под елкой костер развел. Дым от костра плотный, тяжелый, забил лапник — и сухо под елкой, как под зонтом. А то помню, учил меня хариуса ловить на перекатах. На голый крючок ловили, честное слово. Он меня и стрелять научил, часто с собой на белку брал. Я из мелкашки белку в глаз бью. Не верите?!
Сергей погладил ее по руке:
— Верим, Таня, верим. Хороший у тебя дядя?
— Хороший… Только, — она потускнела, сникла, — не пил бы он. После того, как маму с папой похоронили, он и запил. Он ведь любил маму мою. Они с папой вместе за ней ухаживали, а она вот папку выбрала. Дядя Петя так и не женился потом, всю жизнь бобылем и прожил.
Таня вздохнула, взялась помешивать половником в котелке. Оксана заговорила, пытаясь разрушить пасмурное настроение:
— Ну что вы, ребята, приуныли? Ей Богу, как будто хороним себя заранее. Ведь все же хорошо будет, правда, Ким? Встряхнись, я тебя не узнаю. Все будет хорошо, ведь так?
Ким обнял ее, притянул к себе:
— Так, солнышко, так. Конечно, все будет хорошо. Выкрутимся. Вот закончится вся эта чехарда, уедем куда-нибудь и заживем всем на зависть…
Сергей добавил:
— Ничего, вот вырвемся отсюда и устроим междусобойчик по поводу победы. Обязательно устроим…
Таня спохватилась:
— Ой, я же совсем про ужин забыла, заговорилась… Уже готово все.
Поужинав, стали устраиваться на ночлег. Ким начал было говорить Сергею:
— Ну что, по-джентльменски вездеход девушкам уступим?
Оксана вкрадчиво перебила его:
— Что значит — девушкам уступим? Уже бежишь от меня?
Сергей хохотнул:
— Все, Ким Воронов. Похоже, кончилась твоя холостяцкая воля. Ну, а нам с Таней выбирать не приходится, верно Таня?
Он невинно посмотрел на девушку, отчего та смутилась и покраснела. Оксана пришла ей на выручку:
— Да ладно тебе, не смущайся. Устраивайтесь в вездеходе, а мы с Кимом в палатке.
Потом пригрозила брату пальцем шутливо:
— Ну, смотри у меня… Попробуй только не жениться.
Сергей потупил глаза:
— На все воля господня, а я только смиренный раб его…
Ким проснулся, когда рассвет еще едва брезжил сквозь брезент палатки. Поцеловав спящую Оксану, плотнее прикрыл ее расстегнутым спальником, выбрался наружу. Стараясь никого не тревожить, развел костер и занялся приготовлением завтрака. Повесив над костром котелки с чистой, хрустальной водой из ручья, примеченного с вечера, решил дозаправить вездеход, чтобы не терять времени на остановку днем. Покончив с этим, разбудил всех.
Из вездехода, чертыхаясь, показался Сергей, помятый и взлохмаченный. Подрагивая от утреннего холода, он принялся проклинать гнуса, тайгу, парней из команды и черт знает кого еще, правого и виноватого. Ким хмыкнул:
— Ну, начинается, Сережка в своем репертуаре… Иди завтракать, быстрее согреешься у огня.
Сергей ворчал еще несколько минут, но, уткнувшись носом в кружку с горячим чаем, затих, засопел довольно.
Покончив с завтраком, не теряя времени тронулись в путь. Ким гнал на предельной скорости. Сдвинув густые брови, он машинально жал на рычаги, когда того требовала дорога, полностью погрузившись в невеселые размышления. Острее всего он сейчас чувствовал тяжесть их положения, и только выработанная годами службы командирская привычка не поддаваться отчаянию, умение сжимать волю в кулак в тяжелые моменты не позволяли ему раскиснуть. Но там, в армии, все же было легче. Там в его подчинении находился взвод суперсолдат, обученных, отлично подготовленных, осознающих меру риска и грозящей им опасности. Эти парни знали, на что шли, с ними было легче. А здесь… Оксана, ставшая такой родной и близкой, молодая, цветущая. Ее брат, драчун и забияка, но так еще и не осознавший до конца, что смерть — это навсегда. Ведь жизнь обрывается только один раз, и это единственное, что нельзя изменить, исправить… И, наконец, Таня. Совсем юная, едва узнавшая первые ласки. Они все надеются на него, верят ему, Киму, ждут от него чуда. А что он сможет сделать, когда до них доберутся двадцать головорезов, не знающих ни
