царя-батюшку, а что Ульянов с Романовым Россию не поделил, так то не мое дело. Мое дело присягу принять да за нее держаться…
Чуть покачиваясь в седле навстречу вылетел посланный в дозор Анфитка
Воронов, племяш Михея, сын брательника Степана, скончавшегося от ран полученных еще в русско- японскую, прошедший с Михеем от станичной околицы до таежной глухомани бок о бок и выслужившийся из рядовых казаков в хорунжие. Круто осадив коня, Анфитка шагом подъехал вплотную к Михею и жарко зашептал в лицо:
— Впереди с полверсты отряд, дядько. Человек десять конных, на тачанке 'максим'. Старший — офицер. Вроде наши, а, дядько?
Крутанув рыжий ус Анфитка лукаво прищурился на Михея ожидая похвалы за расторопность. Подъесаул только сморщился. Свои то они свои, да иной раз и свои хуже чужих…
— Возьми Гладько и Загидуллина, езжайте вперед, переговори с ними. Мы здесь обождем…
Вернулся Анфитка с казаками скоро, поигрывая нагайкой и негромко напевая под нос.
— Все путем, дядько Михей. Их благородие хотят тебя видеть.
Выехав вперед Михей вскоре столкнулся с небольшим конным отрядом. Двое фельдфебелей и шестеро рядовых понуро топтались возле лошадей. Позади тачанки гарцевал на кауром жеребце щегольский штабс-капитан в запыленных сапогах и несвежей рубашке, видневшейся в вырезе распахнутого на груди френча. Подскакав к Михею офицер одернул поводом коня и резко спросил:
— Кто такие, какой части?
Прежде чем ответить, Михей смерил штабс-капитана тяжелым взглядом. По возрасту молод еще, не многим старше Анфитки, а гонору, видать, много. Красавчик, из тех, по ком барыши млеют. Нос тонкий, скулы чуть выступающие но не грубые. Брови широкие вразлет, и тонкая полоска усиков над чуть припухшими губами. А вояка, видать, хороший, не стебаная штабная крыса.' Маузер' в замшевой кобуре сидит ловко, клапан расстегнут на экстренный случай,
и две 'лимонки' на поясе елочными игрушками не кажутся. И в седле, дворянский выб…к, ловко сидит…
Хмыкнув, Михей процедил, зажав зубами кончик уса:
— Сотник Воронов, командир полусотни отдельного казачьего полка армии генерала Самсонова…
— Издеваетесь, подъесаул?! — вскипел штабс-капитан. — Армии генерала Самсонова, как и самого генерала, давно нет. Извольте говорить серьезно, вы не на вашем шутовском кругу. Здесь война, и у меня на хвосте сидят партизаны.
Михей, словно не слыша офицера, чеканным голосом закончил:
— … а нынче походный атаман второй сотни Оренбургского казачьего полка подъесаул Воронов.
И, чуть подумав, едко добавил:
— Честь имею… Вчера нарвались на партизан в Петушках, большая часть сотни полегла. Командир сотни есаул Головко тоже погиб. Как старший по чину я принял на себя командование… над теми кто остался жив.
Штабс-капитан резко уточнил, тоном отметая всякий намек на сентиментальность:
— Сколько у вас человек?
— Восемнадцать.
— Отлично. Я — штабс-капитан Вяземский, командир второго батальона Волжского корпуса генерала Каппеля. Имею предписание на сопровождение особо ценного груза. К сожалению у меня осталось всего восемь человек, нас тоже потрепали большевички. Вы со своими людьми поступаете в мое распоряжение. Леса, как вы знаете, кишат красными бандитами, а мне необходимо доставить груз по назначению.
— Куда? — негромко спросил Михей. — Мои люди устали и нуждаются в отдыхе.
И почему я должен…
Словно не слыша его Вяземский чуть привстал в стременах и гаркнул:
— Отряд, по коням!
Снова обернувшись к Михею холодно ответил:
— Не будьте слишком любопытны, подъесаул. Полагаю, вы знаете что в армии это не поощряется, иначе не дослужились бы до своего чина. Считайте что это приказ командующего.
Вырвав из кармана френча лист плотной бумаги, Вяземский протянул его Михею. Под убористым текстом 'Ремингтона' лиловела большая круглая печать и размашистая подпись Колчака.
— Удовлетворены?
Не дожидаясь ответа Вяземский пришпорил коня и отъехал в сторону.
Бегло глянув на окованный металлическими полосами сундук в тачанке, Михей хлестнул жеребца и поскакал к своим.
Больше он ни о чем Вяземского не спрашивал, и вообще молчал до самой темноты, пока Анфитка, по-прежнему ехавший в дозоре, не выскочил к отряду. На этот раз он обратился к штабс-капитану.
— Сельцо, ваше благородие, дворов сорок. Прикажите заночевать?
Вяземский небрежно махнул рукой, затянутой в лайковую перчатку.
— Разместите людей и выставьте караулы. Мне найдите избу в центре, да получше.
— Анфитий, — окликнул Михей племянника, когда офицер отъехал. — Как село называется?
— Пожары, дядько.
— Ну, ну… Подыщи мне избу поплоше…
— Да они все здесь не ахти.
— Цыть! — прикрикнул Михей. — Такую найди, чтоб к офицеру поближе. Понял ли?
Прищурившись Анфитка проводил взглядом ускакавшего вперед штабс-капитана.
— Ага… Думаешь, дядько…
— Ничего я не думаю. А вот бумага мне его не нравится. Доводилось мне видеть подписи Колчака, не его рука в бумаге. И езжай давай, езжай. Да нос по ветру держи…
Кирилл, управившись с покупками, закрыл набитый багажник и, посвистывая, подошел к стойке летнего кафе. Взяв банку импортного пива, присел на ажурный стул у столика и с наслаждением стал пить густой темный напиток. Несмотря на жару, посетителей в кафе почти не было. На улицах было малолюдно, не повалил еще народ с работы по магазинам и домам.
В дальнем углу сидела парочка, взявшись за руки и ничего вокруг не замечая. іА она прехорошенькаяі, - подумал Кирилл по своей привычке отмечать каждую симпатичную мордашку.
К кафе подкатила серебристо-белая іТойотаі. Из нее вышли двое плечистых ребят и, взяв пива, вернулись в машину. Однако машина не отъезжала, а осталась стоять на месте, впритык к Кимовой ішестеркеі.
Допив и бросив пустую банку в урну, Кирилл не спеша направился к машине.
В тот момент, когда он открывал дверцу, кто-то положил ему руку на плечо. Покосившись, Кирилл узнал одного из тех двоих, что брали пиво пять минут назад. Его заклеенная пластырем физиономия не внушала доверия.
— А где дружок твой, Воронов? — рыкнул парень.
Кирилл, почувствовав неладное, сделал удивленные глаза:
— Воронов? Кто такой Воронов? Не знаю такого.
— Не финти. Мне его тачка хорошо знакома. Только не говори, что ты ее угнал час тому назад.
Кирилл бросил короткий взгляд на іТойотуі. Еще трое парней сидели в наряженных позах, внимательно наблюдая за разговором.
— Ты знаешь, старик… — начал Кирилл. Неожиданно он резко ударил парня в живот и, схватив его за ворот рубахи и за брючный ремень, швырнул в лобовое стекло іТойотыі. Под треск лопнувшего стекла и вой парня упал на сиденье и с места рванул так, что завизжали покрышки. Мелькнула не к месту мысль: іВот черт! Резину сожгу…і
Что нужно было этим парням, он не знал, но сообразил, что они не миссионеры Христа-спасителя. Трижды он пролетел на красный свет, сопровождаемый трелями милицейских свистков. Но останавливаться было нельзя. Он не был большим боссом в городе, но где он живет, знала практически вся городская шпана. И если этим парням был нужен Ким и те двое, то опередить іТойотуі было просто необходимо. Явно, Киму эта
