места гибели Кирилла. Каждый думал о своем, и все трое — об одном и том же. Со смертью Кирилла каждый из троих отчетливо понял всю серьезность положения. Обратной дороги для них теперь, действительно, не было.
Остановив машину в глухом переулке, Ким заглушил двигатель и, опустив голову на руки, задумался. Сергей шепотом матерился, нервно затягиваясь сигаретой и часто сплевывая в окно. Оксана молча и с надеждой смотрела на Кима, ожидая его решения, чувствуя, что теперь от этого человека зависит дальнейшее и вообще их жизни.
Минуту спустя она заговорила:
— Сергей, перестань. Ругаешься, как пьяный сапожник. Ким, что будем делать? Не молчи, Ким, пожалуйста. Мне страшно, Ким, скажи же что-нибудь.
Ким приподнял голову, сказал глухо:
— Сволочи, Кирилла убили. Мужик совсем ни при чем был.
Сергей взорвался:
— Кирилл, Кирилл!.. Что нам до Кирилла? О себе думать надо.
Оксана возмутилась:
— Сережа! Как тебе не стыдно?! Он нам жизнь спас! Если бы он машины не вывел из строя, еще неизвестно, чем бы все кончилось.
Сергей замолчал. Оксана обратилась к Киму:
— А кто он, Кирилл? Он твой родственник?
— Нет. У меня нет никого. А Кирилл… В прошлом году я ему помог немного. Конкуренты его порезать хотели, он наперсточник и ікаталаі, ас своего дела. Я случайно рядом оказался, вмешался. Нечестно, когда вшестером на одного…
— А что, у тебя совсем никого нет?
Ким устало потер лицо ладонями:
— Совсем. Родители умерли, брат с семьей в машине погиб, в аварии.
— А жена, дети?
— Детей нет. А жена бросила, после того как меня из армии поперли. Решила, что не стоит свою жизнь с таким идиотом гробить.
Он усмехнулся своим воспоминаниям:
— Ну, ладно, оставим ностальгию по прошлому. Сейчас в мое загородное бунгало поедем…
— А это не опасно?
— Не думаю. Про него никто не знает. Я с тех пор, как купил его, был там раза два или три. Отсидимся пару дней и рванем отсюда. Билетами, покупками и прочим я сам займусь, вам лучше не высовываться. Кирилл за продуктами ездил, в багажнике наверное хватит на пару дней. Вот пока и все.
Приехали уже в темноте. Ким взялся приводить в божеский вид заброшенный летний домик, а Сергей и Оксана принялись выгружать содержимое багажника, складывая все на круглый столик посредине единственной жилой комнаты. Вскоре горела под потолком керосиновая лампа, Оксана хлопотала с ужином. Немного погодя сели за стол. Ким разлил по стаканам водку.
— Выпьем. Помянем Кирилла. Славный он был парень, хоть и шебутной. Мы ему жизнью обязаны.
Оксана взяла свой стакан:
— Земля ему пухом…
Сергей молча выпил и принялся за еду. После ужина стали готовиться спать. Перед сном Ким сказал Сергею:
— Я завтра утром уеду, ты на всякий случай будь настороже. Вот тебе еще одна іпушкаі, там четыре патрона осталось. Постараюсь вернуться к обеду.
Оксане уступили единственную кровать. Сергей устроился рядом на полу. Ким бросил старую телогрейку на веранде.
Проснувшись утром, Ким осторожно, чтобы не разбудить спящих, наспех выпил чаю и уехал.
Часа два он крутился по городу, чтобы убедиться, что за ним нет хвоста. Заправив бак на станции, остановился в небольшой забегаловке перекусить. Позавтракав и закурив, снова сел за руль.
В ломбард он приехал к открытию. Посетителей в столь ранний час еще не было. Сухонький, хитрого вида мужичок стоял за стойкой с казенной улыбкой на лице.
— Желаете что-нибудь заложить? Или приобрести? Подарок девушке? На юбилей?
Ким протянул руку, поиграл массивной золотой печаткой.
— На сколько это потянет?
— Позвольте…
Сняв перстень, Ким протянул его приемщику. Тот принялся изучать кольцо через лупу, потом, хмыкнув, сказал:
— Золото, проба і583і, вес граммов двадцать. Я думаю… сто пятьдесят тысяч. Вас устроит?
— Мало. Мне надо больше, много больше.
Приемщик сухо поджал губы:
— Ну, извините, молодой человек. На імного большеі надо и сдавать імного большеі.
— А если сдам, найдешь чем платить?
— Приносите, потом и поговорим.
Ким вынул из кармана куртки крест и молча протянул приемщику. У того глаза полыхнули алчным блеском. Он жадно схватил крест, подошел к маленькому столику за конторкой, включил яркую лампу и, положив крест на стол, принялся внимательно его изучать с лупой в руках. Пару минут спустя выключил свет, задумчиво побарабанил пальцами по столу и взглянул на Кима:
— Вы хотите продать или заложить?
— Продать. Мне нужны деньги.
— Эта вещь стоит очень много, не стану скрывать. Так много, что я не смогу с вами сразу, сейчас рассчитаться. И еще. Я полагаю, что вы желаете, чтобы сделка была конфиденциальной?
— Разумеется.
— Тогда давайте отложим разговор до вечера. Приходите к закрытию магазина. Договорились?
— Договорились.
Ким сунул крест за пазуху, повернулся и направился к двери. Приемщик окликнул его:
— Э-э-э… Молодой человек! А перстень? Вы не оставите его?
Ким ухмыльнулся.
— Нет, не оставлю. Память о моей бедной бабушке.
— А, понимаю, понимаю. Небольшая проверка на вшивость, да? Вы деловой человек. Я тоже деловой человек. Увидимся вечером.
Проехав на вокзал, Ким купил три билета на ближайший поезд до Абакана. Затем еще три в центре города, в предварительной кассе, на день вперед. Сунув билеты в бардачок, поехал в гараж, где в тайнике лежали спрятанные стволы. Из предосторожности, не доехав километр, заглушил двигатель и прошелся пешком, пытаясь обнаружить возможных наблюдателей. Покрутившись вокруг гаражей и не заметив ничего подозрительного, вернулся к машине.
Минут десять спустя он уже отъезжал от гаражей. В багажнике, замотанные в ветошь, лежали обрез двустволки и автомат Калашникова с полным магазином.
Перед обедом он зашел в магазин кожгалантереи и купил два новеньких, хрустящей кожи чемодана. После магазина, попетляв еще немного по городу и убедившись, что никто его по-прежнему не пасет, остановился у телефона-автомата. Выйдя из машины, вошел в будку и набрал номер знакомого прапорщика из военкомата.
— Володя? Привет, это Ким.
— Привет, Ким. Ты где пропадал?
— Да так… Пытался побить рекорд папанинцев, на льдине дрейфовал.
— Ну и как?
— Уши отморозил.
