— Ха-ха-ха! Только уши? А как остальное?
— Остальное в порядке, не переживай.
— Да? А мне Леночка недавно жаловалась, что давно тебя не видела. Вот я и подумал…
— А ты поменьше думай, Володя. Тебя к этому звание обязывает.
— Ладно, ладно. Не заносись. Сам-то ведь тоже не родился майором. Так зачем звонишь? Ты ведь без дела носа не показываешь.
— Дело есть, Володя. Только не по телефону. Давай вечерком состыкуемся, раздавим бутылочку?
— Давай. Часов в шесть устроит?
— Устроит. У тебя?
— Давай у меня.
— Ну, до вечера?
— До вечера. Леночку пригласить?
Леночка работала в архиве военкомата. Богиня памяти, как представил ее Володя Киму, знакомя их полгода назад на своем дне рождения.
— Не надо. Я еще не все отогрел после экспедиции, — отшутился Ким.
Через несколько минут машина уносила его в сторону садов.
Сергей проснулся часов в девять. Размяв занемевшее на полу тело, поднялся и пару секунд непонимающе смотрел на стены. Потом, все вспомнив, нахмурился. От воспоминаний о вчерашнем дне настроение стало пасмурным и тревожным. Он никогда не был пай-мальчиком и размазней, но все происшедшее тревожило и взвинчивало нервы.
Детство без матери, под суровым взглядом отца приучило его сдерживать чувства, быть жестким и готовым к отпору в любую минуту. Необходимость этого была вызвана еще и тем, что он был единственным другом и защитником младшей сестры. Отец, человек справедливый, но суровый, мало вникал в жизнь детей. Не то чтобы он не любил их, напротив. Но трудная молодость приучила его к сдержанности и невозмутимости. Поэтому жили Сергей с Оксаной своей жизнью, далекой от жизни отца. Повзрослел Сергей рано. В небольшом городке, где каждый на виду, свою репутацию нужно было уметь поддерживать, причем часто кулаками и жестокостью, как это принято в мальчишеской среде. А когда повзрослела Оксана, немало местных дон-жуанов претендовало на ее благосклонность. Была она девушкой редкой красоты и ума, в мать, как говорил отец. И, оберегая ее покой, Сергею немало пришлось выдержать баталий на задворках местной дискотеки. Славу бесстрашного и надежного парня он приобрел быстро и по праву считался одним из самых ікрутыхі местных парней. Немало ему помогла в этом секция бокса, где он четыре года учился бить безжалостно и защищаться умело. Сестренку он горячо любил, и она платила ему тем же. А после смерти отца, которого он обожал, хотя и прятал свои чувства, их родственная близость обострилась еще более.
Заботливо поправив одеяло на спящей сестре, он вышел на крыльцо. Солнце уже припекало, несмотря на ранний час. Легкие облака скользили по небу, маня куда-то вдаль, словно обещая что-то прекрасное и неизведанное. Трава от еще не высохшей росы переливалась изумрудами. Так тихо и спокойно было вокруг, что не хотелось думать о мытарствах последних двух дней, о запахе пороха и крови.
Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Сергей подошел к голубому умывальнику, висящему на столбе, и с удовольствием умылся прохладной чистой водой.
Спустя пять минут он занимался приготовлением завтрака, размышляя о происшедшем. От невеселых мыслей его оторвал голос Оксаны:
— Сережа…
Он обернулся, подошел к ней, присел, улыбаясь, на кровать.
— Доброе утро. Ну, как, выспалась?
— Спасибо, выспалась. А как ты? Плохо было на полу?
— Ничего, не беспокойся за меня, я привык уже.
— А где Ким?
— Уехал. Давно. Я еще спал.
При упоминании о Киме он нахмурился. Озабоченно посмотрев на сестру, спросил:
— Послушай. Тебе что, этот Ким нравится? Что-то уж больно ласково ты на него смотришь.
— Сереж! Ну как тебе не стыдно! И ничего не ласково. Просто я благодарна ему за все, что он для нас делает. Ты подумай, совсем чужой человек, мы ему столько неприятностей доставили, втянули в такую историю, а он о нас еще заботится. Надо же быть элементарно благодарным.
— Ну да, еще бы. За четыре іарбузаі будешь заботливым.
— Сергей! Не будь циником. Ты же совсем не такой. А до золота еще добраться надо. Еще неизвестно, что нас там ждет. Ведь почти сорок лет прошло. Знаешь, иногда мне кажется, что все это пустые хлопоты. И все, что происходит, это… это так ужасно. Вчера погиб Кирилл, убиты уже четверо из команды. Я вчера думала: а стоит ли это золото человеческих жизней? Мне страшно, Сережа. Может, оставим эту затею?
— Ну уж нет! Надо идти до конца. И потом, в покое нас все равно не оставят. И хватит об этом. Вернуться домой мы не можем. Где и чем мы станем жить? Команда не оставит нас в покое. Так что у нас нет другого выхода.
— Да, ты прав, конечно. Только я боюсь, Сережа.
— Ну-ну, сестренка. Успокойся. Я тебя никому в обиду не дам, ты же знаешь. Все будет хорошо. Давай позавтракаем? Я сделал роскошную яичницу с колбасой, кофе сварил. Иди умывайся и за стол.
После завтрака Сергей, пошарив в чулане, нашел канистру машинного масла и принялся чистить оружие, соорудив из найденного там же, в чулане, электрода шомпол. Оксана взялась перебирать продукты, соображая, что приготовить на обед. Сергей, любовно протирая пистолет масляной тряпочкой, возобновил прерванный завтраком разговор:
— Послушай, сестренка. Ким этот… Он же лет на десять тебя старше…
— Сергей! Прекрати! Я же тебе уже сказала. И вообще… Мне уже двадцать один год, я взрослая девушка и сама могу решить, с кем и когда мне быть.
За окном послышался шум мотора. Сергей резко поднялся, осторожно подошел к окну, держа пистолет в опущенной руке. Посмотрев в окно, спрятал пистолет за ремень, поставив его на предохранитель:
— А вот и он, герой нашего времени. Легок на помине.
Минуту спустя вошел Ким, держа в руках какой-то сверток.
— Общий привет! Как спалось? Надеюсь, вам понравилась моя хижина?
Он положил сверток на край стола и развернул его. Блеснула вороненая сталь, Сергей присвистнул:
— Вот это дело, это артиллерия. А что, патроны есть к автомату?
— Будут патроны. Сегодня вечером с одним человеком надо встретиться. А для дробовика дома патроны возьму. Эх, обронил я Кириллову вертикалку в суматохе. Пригодилась бы, пожалуй.
Оксана спросила встревоженно:
— А не опасно тебе домой? Ведь там тебя ждут, наверное?
— Да уж, наверное, ждут. Я еще удивляюсь, как гараж не блокировали, людей-то у них хватает. Кстати, весь день сегодня приемник слушаю. Ни о той стычке, ни о вчерашнем — ни слова. Замели, видимо, парни следы. Ну что же, нашим легче. Не хватало еще, чтобы наша доблестная милиция на хвосте сидела. Да, чуть не забыл…
Он хлопнул себя по лбу и вышел на улицу. Через минуту вернулся с бутылкой шампанского и свертком из газеты. Поставив шампанское на стол, сказал:
— Это за знакомство, а это…
Он развернул газету, обнажив букет роскошных нежнорозовых роз со сверкающими капельками воды на лепестках.
— Это тебе, Оксана.
Девушка взяла цветы, посмотрела восторженно на Кима и прикрыла порозовевшие щеки букетом.
— Спасибо, Ким. Какая прелесть!
