делать…
Камелькранц подумал, подумал, и велел своему племяннику Карлу отвезти больного работника догмой.
Опираясь на лопату, Левка поковылял к бричке. Он хотел сесть рядом с Карлом, но тот брезгливо кивнул на козлы. Я, дескать, хозяин, ты мой невольник, и знай свое место. Но в дороге, как мы узнали потом, Левка заставил маленького барона кое-что понять.
Вначале они ехали молча. Но Большое Ухо не умел долго молчать. Ему непременно надо было с кем- нибудь говорить. Он и решил перекинуться парой слов с Карлом.
– Послушай, Фердаммт…
– Это кого ты зовешь Фердаммтом? – обиделся Карл.
– Тебя, кого еще… Ты не крути, Фердаммт, а отвечай на вопрос. Почему ты такой толстый?
– Я – больной, – важно ответил барон.
Левка расхохотался:
– Я так и знал. Ты – не жилец на белом свете и к тому еще – дурак.
– Я тебя сейчас выброшу из коляски, – вспылил маленький барон. – И ты пойдешь, как пленник за колесницей победителя.
– Это еще вопрос, – ухмыльнулся Большое Ухо. – Я, видишь, не люблю, когда меня выбрасывают. Я люблю сам выбрасывать.
Карл ухватил Левку за плечи, но тот вывернулся и ткнул немца локтем в лицо.
– Тир, куси его, куси! – вопил Карл.
Но Левка уже успел приручить собаку. Тир бежал рядом с бричкой, лаял, вилял хвостом и не знал, кого здесь надо брать.
И, путая падежи, перевирая окончания немецких слов Левка принялся втолковывать:
– Немцы вообще против русских никуда не годятся. В тринадцатом веке были такие же псы-рыцари. И вздумали они схватиться с нашими на Чудском озере. Пришли – страшнее не придумать: одеты в железные сетки, на головах рога. А наш Васька Буслаев взял оглоблю да как начал гвоздить по вашим, так от псов куда руки, куда ноги, куда головы полетели с рогами…
– Этого не может быть, – важно сказал Карл. – Арийцы – непобедимая раса.
– А ты тоже из этой расы?
– Конечно, – убежденно ответил Карл. – Мама говорила, что наш род идет от самого Фридриха Барбароссы.
– Тогда выходи из брички и давай сразимся на кулаках, – предложил Левка.
Карл не понимал, что это такое – сражаться на кулаках. Но Левка быстро разъяснил суть дела. Он спихнул Не Жильца на свете с тележки и, дав несколько зуботычин, так разозлил, что Карл бросился к Большому Уху с кулаками.
– Ну вот, а говорил – не умеешь, – подбадривал его Левка и так обрабатывал, что бедный потомок непобедимой расы бросился бежать. – Вот видишь, Фердаммт… Плохой из тебя ариец, – ехидно произнес наш друг. – Теперь ты будешь служить мне.
Он усадил Карла на козлы, а сам разлегся в бричке:
– Давай погоняй, надо поскорее ногу лечить!
У ворот замка Карл почувствовал себя хозяином:
– Иди открывай ворота!
– А кто кому теперь должен служить: я – тебе или ты – мне? – спросил Левка.
Но Фердаммт уже все забыл. Он соскочил с повозки, с ревом убежал во двор и появился оттуда лишь в сопровождении мамаши. На баронессу страшно было смотреть. Глаза ее совсем остановились, а тонкий красный язычок все время бегал по губам.
– Ты сказал, что мой сын должен тебе служить? – сипела фрау.
– Да нет, – пытался оправдаться Левка. – Мы с ним шутили…
– Ты с ним шутил? – еще пуще озверела Птичка. Она схватила Левку за шиворот и сбросила с тележки.
Фердаммт тут же подскочил и ударил врага пинком в лицо.
«Ну все! Теперь мне конец», – подумал Левка, видя, как Птичка поднимает для удара свою гигантскую ногу.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Овчарка, которая беспокойно металась, не зная, на чью сторону ей перейти в этой расправе, вдруг клацнула зубами и схватила железными челюстями мучительницу за ногу. Баронесса дико вскрикнула и, выпучив от страха глаза, стала медленно садиться на землю.
– Тир! – крикнул Левка. – Тубо!
Собака отпустила баронессу и, прикрыв лежащего, принялась угрожающе рычать на хозяев.
Баронесса кое-как встала и вместе с незадачливым сыном поднялась на крыльцо. Через минуту из дома выскочила Луиза и, сбросив с себя фартук, куда-то побежала.
– Ты куда, Луиза? – крикнул ей вдогонку Левка.
