выгребать песок наружу. Крыша старого логова совсем обвалилась.
Ратха подошла ближе. Зачем он возится с этой старой норой? В ней давным-давно никто не жил, сюда не вела натоптанная тропа. Даже котята держались подальше от этого логова, и не только потому, что оно было темным, пустым и полуразрушенным, а из страха перед рассказами старших, говоривших, будто в этой норе кого-то убили. Поговаривали, что земля перед заброшенным логовом до сих пор пахнет кровью.
Стоило Ратхе задуматься об этом мрачном логове, как она вдруг вспомнила, что однажды видела здесь одного Имеющего Имя. Она даже вздрогнула, когда поняла, кто это был.
Такур. Она видела здесь Такура.
Упав на траву, Ратха поползла против ветра, стараясь не спугнуть Костегрыза. Он стоял перед старым логовом и смотрел на него с каким-то странным выражением, которое Ратха уже видела в других глазах — только зеленых, а не янтарных.
И тут все вдруг встало на свои места, и Ратха чуть не выпрыгнула из травы. Она все поняла. Решара родила двойню — двух самцов, отличавшихся только цветом глаз.
«Он ищет старые воспоминания и хоронит их, — подумала Ратха, глядя, как Костегрыз забрасывает песок в осыпавшееся логово. — Неужели это то самое место, где Решара родила котят?»
Она отползла назад, чтобы Костегрыз ее не заметил. Потом встала и отряхнула шерсть от травы. Спросить его напрямую? Нет. Теперь она знает правду. Какая разница — признает ее Костегрыз или станет отрицать?
Молодой кот, возглавлявший ее стаю, попытался поселить Ратху в логово вместе с серой старухой и двумя мышастыми самцами, но она сбежала и забралась на дерево.
Здесь она долго сидела, глядя на копошащихся внизу Безымянных, твердо решив, что лучше будет спать под открытым небом или на дереве, чем войдет в логово, еще недавно принадлежавшее ее народу.
Несмотря на угрозы и оскорбления Безымянных, Ратха осталась жить на дереве, спускаясь только для того, чтобы поесть или встать в дозор, охраняя новое поселение бесклановых от возможного нападения уцелевших хозяев. Было известно, что некоторым Имеющим Имя удалось спастись, однако никто не знал ни сколько их, ни куда они подевались.
Тем временем становилось все холоднее. Дожди сменились снегами, мороз сковал землю, слякоть замерзла в камень.
Однажды утром Ратха проснулась на своей ветке, укутанная белой шкурой снега. Внизу под ней расстилалась мягкая нетронутая белизна.
Она спустилась на землю. Неподалеку валялся почти дочиста обглоданный труп пестроспинки. Ратха откопала его из-под снега и подкрепилась мороженым мясом, кое-где оставшимся на костях.
Жуя жалкие остатки, она с тоской думала о сочных внутренностях и филейных частях, которые вожаки Безымянных первым делом растащили по своим логовам. Может быть, Костегрыз принесет ей какой-нибудь лакомый кусочек?
Подкрепившись, Ратха разыскала серую старуху, которая обычно караулила поселение вместе с ней. Ратха уже привыкла к этой дряхлой кошке, к ее бессловесному бормотанию и злобным пустым глазам. Она прекрасно понимала, что серая старуха могла охранять только ее, Ратху, ибо ни на что другое она не годилась и при любой атаке была бы совершенно бесполезна.
В былые времена Ратха возмутилась бы, но теперь ей было все равно, более того, она даже радовалась хоть какому-то обществу, пусть даже такому тупому и молчаливому.
Она смотрела, как старуха пометила дерево, потом подошла и оставила еще одну метку рядом с Ратхой. Это был сложившийся ритуал, с которого они начинали каждый дозор. Затем серая уселась на расстоянии нескольких хвостов от Ратхи и повернула голову в сторону. Ратха повернулась в другую.
Прошло утро, наступил день. Колючий ветер не приносил никаких новых запахов, лес стоял тихий и молчаливый. Тени медленно поползли по блестящему насту. Ратха решила, что Костегрыз сегодня уже не придет. Она с трудом сглотнула и съела немного снега, чтобы смягчить пересохшее горло. Наверное она ему надоела, он устал от ее постоянной раздражительности, ему противно смотреть на ее раздувшийся живот. Может быть, он нашел себе другую супругу, с мягкой и блестящей шерстью, с ласковым характером…
Ратха с бешенством уверяла себя, что горло у нее горит от голода, а не от обиды. Она снова зарылась мордой в снег и вдруг услышала, как серая негромко зарычала. Затем рычание превратилось в тоненький скулеж, а следом что-то с мягким шлепком упало на землю.
Ратха обернулась. Серая старуха жадно пожирала кусок мяса, пачкая белый снег алыми пятнами. За ее спиной стоял Костегрыз. Ратха ждала, что он кинет и ей кусочек, но в пасти у Костегрыза больше ничего не было.
Боль разочарования когтями стиснула ее желудок.
— Я сегодня ничего не получу? — спросила Ратха.
— Я приготовил для тебя мясо, — ответил Костегрыз. — Но сначала ты должна пойти со мной. Я хочу показать тебе кое-что.
— Я не могу. Я должна сторожить. Старуха поднимет шум, если я оставлю свой пост. Мой вожак…
— Твой вожак еще ответит мне за то, как он с тобой обращается, — перебил ее Костегрыз, оскалив клыки. — Что до серой старухи, то она ничего не видит, кроме мяса. Идем.
Не прибавив больше ни слова, он повернулся и побежал.
С опаской покосившись на свою напарницу, Ратха встала и пошла следом. Она заметила, что следы лап Костегрыза перепачканы чем-то бурым и красным. Нахмурившись, она побежала быстрее, торопясь догнать его и спросить, что это такое. Она понеслась галопом, забрасывая снегом ближайшие кусты. Потом снова нахмурилась, сдвинув брови.
Следы Костегрыза вели к покрытому снегом склону, поднимались на вершину и исчезали с другой стороны. На верхушке невысокой скалы они вдруг оборвались, и сколько ни крутилась Ратха, кругом не было ни единого отпечатка. На миг она перепугалась. Может быть, Костегрыз разыграл ее? Заставил оставить пост, заманил подальше и бросил? Если ее найдут вдали от места несения стражи, она станет законной добычей любого Безымянного, ибо все решат, будто она сбежала!
— Костегрыз! — взвыла Ратха, голос у нее стал пронзительным и грубым от страха.
— Я здесь, — послышался глухой ответ откуда-то, как ей показалось, у нее из-под лап.
Ратха свесила голову над крутым берегом и увидела рыжую макушку Костегрыза с торчавшими над снегом ушами. Он повернулся к ней и ухмыльнулся.
— Где ты? — закричала Ратха, решив, что он нарочно закопался в снег, чтобы пошутить над ней.
Рыжая голова снова исчезла.
Ратха еще сильнее вытянула шею и осторожно направилась вниз по крутому склону. Она боялась провалиться в какую-нибудь занесенную снегом яму или споткнуться о невидимые камни или корни.
Как оказалось, опасения ее были не напрасны. Внезапно передние лапы у нее потеряли опору, и Ратха рухнула в какую-то глубокую нору. Не удержавшись, она перекувырнулась через голову и всей тяжестью упала на спину.
Некоторое время она лежала в снегу, бешено размахивая всеми четырьмя лапами. Голова у нее шла кругом, перед глазами все плыло. Затем она увидела над собой морду Костегрыза, оказавшуюся прямо между ее передними лапами.
— Ты что делаешь? Хочешь его обрушить?
Ратха в изумлении разинула пасть.
— Кого «его»?
— Логово!
Она медленно перекатилась на бок, так что хлопья снега посыпались с ее шерсти.
— Логово? Это и есть то, что ты хотел мне показать? — Ратха посмотрела на берег, возвышавшийся за спиной Костегрыза. Теперь она разглядела низко расположенное отверстие входа и цепочку грязных следов, протянувшуюся по белому снегу. — Я уже говорила тебе, что не хочу жить в племенных логовах! — пробурчала Ратха, с трудом поднимаясь на ноги.
— А это не племенное логово, — ответил Костегрыз.
— Я тебе не верю! Оно слишком большое для любого другого зверя. Кто же его выкопал, если не
