того человека там, где ты и предсказывала, и сделал то, что должно. Хоть я и не люблю змей.
– Он оставил послание?
– Конечно, ты же знаешь, что я умею уговаривать. – Знакомый оскал.
– Хорошо. Теперь река судьбы направлена в нужное Русло. Тот, кто нам нужен, непременно попадет в ее водоворот и рано или поздно мы с ним встретимся. – Голос хозяйки звучал ровно, и все же чуткое ухо гостя уловило нотку скрытого беспокойства. Он знал, что это значит. Извечные сомнения, боязнь ошибиться в выборе, несмотря на кажущиеся ясные указания в пророчествах и видениях. Такое уже бывало. Просто сейчас цена ошибки непомерно высока, времени оставалось слишком мало. Мир менялся.
Она подняла голову. Пристально посмотрела на гостя своими проницательными глазами.
– Сомнения есть всегда, даже я не лишена их.
Идлейн непроизвольно вздрогнул. Не любил он, когда рылись у него в голове, пусть это и сама Избранная, ему от этого не легче.
Не замечая его реакции, она продолжила:
– Слишком много совпадений, слишком много. Просто он еще не знает, какие силы в нем скрыты, и, возможно, будет лучше, если до определенного времени и не узнает.
Она отерла лицо рукой, словно снимая паутину. Тяжело быть всевидящей, ох тяжело.
– Наши судьбы с тобой давно решены, но не в нас дело. Ты же понимаешь это не хуже меня. Если он тот, кого мы искали, в нем спасение и одновременно проклятие всего сущего. Мы сможем выжить, только изменившись, и неизвестно, понравится ли это нам. Впрочем, последнее относится ко всем. Даже к нему самому.
Идлейн задумчиво чертил вилкой круги на столе.
– Ты, как всегда, права. – Он поднял на нее свои странные глаза. – А что же делать мне?
– Просто постарайся быть рядом с ним. – Она устало вздохнула. – Большего пока не требуется. Если что-то изменится, я найду способ известить тебя. И, конечно, не забывай о втором, он не менее важен. А пока прощай, волк.
– Как скажешь, Избранная. – Идлейн поклонился.
Повинуясь ее взмаху, двое мужчин шагнули из-за спины, взялись за специальные ручки, вделанные в кресло, и с превеликой осторожностью, стараясь не делать резких движений, понесли ее во мрак зала.
Идлейн еще немного посидел, разглядывая остатки позднего ужина, задумчиво крутя вилкой. Затем, наконец приняв для себя какое-то решение, с размаху всадил ее в стол.
– Хороша была оленина! – ни к кому не обращаясь, буркнул он. – Но пора и честь знать.
Мягко поднялся и легкой неслышной походкой отправился к выходу.
Салдейские леса не лучшее место для прогулок, хотя, поломка руку на сердце, стоит признать, что по красоте им нет равных в Ариделе. Особенно летом. Густо зеленеющие кроны деревьев, высокое разнотравье подлеска. Шорох ветра, игра света и тени, щебет птиц создают чарующую атмосферу полного покоя. Но покой этот обманчив. Выбеленные временем останки тех, кто поддался колдовству леса, тут и там встречаются по заросшим обочинам дорог. Скалят пожелтевшие зубы в вечной улыбке черепа незадачливых героев, темными провалами глазниц провожая своих более удачливых товарищей. Они стали его частью, преумножая дурную славу этого прекрасного места.
Трое всадников не спеша, практически шагом двигались по почти полностью заросшей травой тропе. Лошади ступали совершенно неслышно, и со стороны могло показаться, что это три призрака плывут через лес в предрассветном тумане. Но призраки не сжимают настороженно оружия.
Один из группы, тот, что ехал чуть впереди своих товарищей, держал поперек седла длинный лук прекрасной валдейской работы. Одет он был в потертые кожаные доспехи и украшенный позолотой стальной нагрудник. Шлем он не носил, открывая свежему утреннему ветерку густую светло-русую шевелюру. Загорелое лицо гладко выбрито.
Двое других, бок о бок следовавшие за ним, являли собой совершенно не сочетающуюся пару. Один из них, что повыше, вообще не носил доспехов. Его просторная белоснежная рубаха была заправлена в черные узкие брюки. Широкий пояс перехватывал узкую талию, на ногах – щегольские узконосые сапоги. Массивная серебряная заколка в виде головы птицы удерживала тонкий плащ. Оружия тоже не было видно.
Другой, короткостриженый крепыш, носил полные латы. Судя по виду наездника, он давно свыкся с такой экипировкой, и ни их вес, ни определенная скованность движений его ничуть не беспокоила. Шлем он тоже снял, открыв на всеобщее обозрение густую черную бороду, из-за которой практически не было видно лица. Он небрежно поигрывал тяжелым боевым молотом, подозрительно осматриваясь вокруг. Наконец ему надоело затянувшееся молчание, и он окликнул спутника, едущего первым:
– Долго еще, Дивс? Мне уже порядком опротивели здешние красоты.
Тот, к кому он обратился, оглянулся на своего угрюмого товарища и, улыбнувшись одними губами, ответил:
– Не ворчи, Годжерт, еще четверть часа – и мы будем на месте. Мне самому не очень по душе Истинные, но, как утверждает наш друг Солерайн, это вопрос жизни и смерти нашего мира. Хотя я и не очень верю, что несколько человек могут что-либо изменить в целом мире, будь они хоть полубогами.
– Могут, Дивс, еще как могут. – Третий всадник тоже решил поддержать разговор. – Это как камнепад в горах. Вроде стоят совершенно недвижимые скалы, и вот срывается сначала небольшой, совершенно невесомый камешек, за ним другой, третий. Они сами по себе ничто, и все же постепенно сдвигаются более мощные глыбы, и уже разрушительная лавина летит вниз, все сметая на своем пути.
– А, вечно ты со своими поэтическими сравнениями, Солерайн. – Чернобородый смачно сплюнул, отер внутренней стороной перчатки рот. – Просто покажи, кому нужно расшибить череп, чтоб все встало на свои места, и я это сделаю.
Дивс улыбнулся, покачал головой.
– Эх, друг мой, если бы все было настолько просто.
Солерайн буркнул себе под нос что-то типа «неотесанная деревенщина», но не настолько громко, чтоб его услышали, и замолчал.
– Конечно, не просто. – Годжерт взмахнул молотом, острый шип клевца сверкнул на солнце. Туман почти растаял, и блики света заиграли на листве. – Только вместо того чтоб ползти сюда, на встречу с выжившим из ума от старости оборотнем, пусть и Истинной крови, надо было подаваться к Черным холмам. Оттуда вся мерзость и тянется. Нутром чую, что там главная зараза.
– Как знать, старина, может, придется еще и там побывать. – Дивс уже не улыбался.
Черные холмы, незаживающая рана Аридела. Когда-то давно их склоны были зелены и прекрасны. Меж ними, петляя и извиваясь, текла неширокая река Урза. По ней проходила граница с Мираной. И именно там и случилась однажды такая рубка, такая свистопляска магических энергий, что и поныне аукается.
Междоусобными войнами никого не удивишь, но то была особая война. Сейчас уже не скажешь, какая из сторон использовала те разрушительные чары и откуда черпала силу. Но факт остается фактом: победивших не было. Люди, пришедшие на место сражения, не нашли даже тел. Только черный пепел. Вместе с исчезнувшими армиями исчезла и Мирана. Противоположная сторона реки скрылась под густым покровом тумана, и кто бы ни пытался проникнуть за его завесу, никогда не возвращался.
Со временем на пепелище выросли новые деревья, но вместо живой зелени их листва имела странный буро-коричневый оттенок запекшейся крови. Кроме того, спустя какое-то время местность наводнили такие твари, о которых раньше и не слышал никто. Говорили, что это порождение тумана. Вдоль границы понаставили крепостей и, как могли, сдерживали все новые волны нечисти, только силы были явно не равны. Но что оставалось делать?
Трое спутников замолчали, вновь погрузившись в свои мысли. В тишине прошло несколько минут, пока наконец тропа, по которой они ехали, не вывела на небольшой взгорок. Внизу виднелась большая поляна. Даже отсюда можно было разглядеть огромные каменные глыбы на ней. Установленные неизвестно кем и неизвестно когда они казались совершенно неуместными в глубине леса. Менгиры Древних.
– Ну вот и приехали. – Дивс поудобней перехватил лук.
– Надеюсь, оно того стоило, – процедил Годжерт.
Он, пришпорив лошадь, стал спускаться вниз. Остальные последовали его примеру. Но до поляны доехать не успели.
