Потолок над ними как будто ожил, засиял радугой. Искрящиеся пылинки сыпались с него и, медленно кружась, опускались на людей, опадали на ровный каменный пол и угасали тихо, словно таяли. В воздухе разлилось благоухание. Волны света катились все дальше и дальше по потолочным барельефам, расходились неровными концентрическими кругами. Казалось, наступил летний день-яркий и прекрасный. Но мириады танцующих искорок не давали разглядеть, что же творится вокруг. Впрочем, кое-что было видно: толстые колонны, украшенные барельефами, ряды странных статуй, возвышения со ступеньками, похожие на алтари.
— Что это? — спросил Стас, потрясенно оглядываясь.
— Мавзолей, — ответил Хурхас. — Это место наполнено Силой, здесь покоятся останки сотен магов. Назлух ослеп, он не может почуять меня, пока я тут. Так что мы незамеченными выберемся на поверхность и останемся незамеченными еще какое-то время, пока не удалимся от Мавзолея на достаточное расстояние.
— Он догадывается, где мы? — спросил Джош, стряхивая с волос искрящуюся благоухающую пыль.
— Да. Теперь да.
— Но что помешает ему перекрыть выход?
— Здесь их тысячи. И все они невидимы.
— Он может сам спуститься сюда?
— Я же говорю: все входы спрятаны… Даже если бы и мог, он не станет этого делать.
— Почему?
— Он будет ждать меня на поверхности, в стороне от Мавзолея. Это намного проще и надежней. Возможно, он разобьет свою армию на отряды, выставит посты. Но это мало ему поможет. Там, на поверхности… — Хурхас поднял палец к потолку и усмехнулся. — Впрочем, вы сами все увидите… Сейчас сделаем небольшой привал, а потом будем выбираться отсюда.
— Хорошо, — выдохнул Джош, снял длиннополое пальто, бросил его на каменный пол и лег, вытянув ноги. Потянулся, хрустнул позвонками, закряхтел от наслаждения. Прикрыл глаза, собираясь тут же уснуть.
— Джош, — окликнул стрелка Стас. — Дай мне сумку Рудгера.
— Хочешь посмотреть? Бери! — Джош перевернулся на бок, вытащил из-под себя планшетку с бумагами, кинул Стасу. Тот неловко поймал одной рукой, едва не выронив гитару.
Хурхас бродил кругами, разглядывая потолок, трогая колонны, касаясь статуй. Он что-то благоговейно шептал, возможно читал письмена, зашифрованные в причудливой резьбе.
Легорн отошел в сторону, сел, прислонившись спиной к каменному возвышению, похожему на алтарь, подтянул колени к подбородку и, кажется, заснул.
Стас положил футляр, с неимоверным облегчением скинул с плеч рюкзачок и присел. Распутал плотную шнуровку сумки, достал подмокшие бумаги, быстро проглядел их и разложил перед собой. Потом вдруг вспомнил, что в рюкзаке осталось немного хлеба. И соль. Тотчас пустой желудок сжался в узел, живот резануло болью. Стас скорчился, задышал часто и тяжело, пытаясь справиться с приступом. Немного отпустило. Он, забыв про бумаги, торопливо развязал рюкзак, вытащил пластиковый пакет с куском ржаного каравая, достал пачку соли, тяжелую, словно кирпич, тоже в пакете. В который уже раз похвалил себя за предусмотрительность — рюкзак вымок, но хлеб и соль, тщательно упакованные, остались сухими.
Хурхас тем временем пропал из вида, только доносились откуда-то глухие звуки его шагов.
— Эй! — позвал Стас. — Хурхас!
— Что? — донеслось непонятно откуда.
— Иди перекуси.
— У тебя что-то есть? — Маг, оказавшийся неожиданно близко, выступил из мельтешащей пурги светящихся пылинок, и Стас невольно вздрогнул, вспомнив неясные тени, прячущиеся во тьме подземелья.
— Хлеб.
— Откуда?
Стас пожал плечами:
— Взял со стола, когда собирался.
— Ты взял хлеб с собой на поле битвы? — Маг фыркнул.
— Да. А что такого?
— Нет, ничего… — Хурхас покачал головой. — Странный ты все-таки…
— Так будешь?
— Да, я здорово проголодался.
— Ладно… — Стас достал нож, аккуратно разрезал хлеб на четыре части. Свой кусок густо посыпал солью. Маг, глядя на его действия, поморщился.
— Зачем ты приправляешь еду этой гадостью?
— Обычай такой, — сказал Стас и позвал: — Легорн, Джош, поднимайтесь! Перекусите!
Воин и стрелок даже не шевельнулись. Оба крепко спали. Стас хотел разбудить товарищей, но маг удержал его:
— Не надо. Пусть отдыхают. Поедят потом, на ходу. Они быстро съели хлеб, слизали с ладоней крошки, жадно посмотрели на оставшиеся куски.
— Попить, бы, — сказал Стас, уже жалея о том, что солил хлеб.
— Попить? — переспросил маг. — Это как раз несложно… — Он сложил ладони ковшиком, прикрыл глаза, сжал губы. Напрягся. Через несколько секунд на его руках проступили мелкие капли. Повеял прохладный ветерок, закружил искрящиеся невесомые пылинки.
— Пей! — сказал маг, протягивая ладони, роняющие на пол тяжелые капли. Стас поморщился:
— Это что — пот? Маг усмехнулся:
— Это роса. Пей.
Стас колебался недолго. Переборов отвращение, припал к холодным ладоням мага, попробовал. Оторвался. Потом в два глотка допил остатки.
— Ладно, хватит. Спасибо.
— Не за что. — Маг снова наполнил ладони водой, утолил жажду, спросил: — Ты знаешь, что вода всегда есть в воздухе?
— Знаю, — ответил Стас. — А ты знаешь, что на грязных руках полно всякой заразы? Маг вновь усмехнулся:
— Знаю.
Стас убрал остатки хлеба в пакет, сунул в рюкзак. Снова взялся за бумаги.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Хурхас.
— Есть у меня одна мысль.
— Какая?
— Как оторваться от Назлуха.
— Интересно. И как же?
— Надо уйти в Портал. А выйти через другой. Далеко в стороне.
— Для этого надо знать, когда Порталы будут открыты И какие именно.
— Да. Этим-то я сейчас и занимаюсь. Хурхас с интересом посмотрел на Стаса.
— Ты действительно разбираешься в этом?
— Рудгер кое-что мне объяснил. Плохо то, что я так и не научился читать на его языке. Почерк у него — ужас какой-то. Но некоторые надписи я перевел и скопировал.
— Зачем тебе это надо?
— Хочу остановить Рой.
— Зачем?
— Чтобы потом вернуться домой.
— Понятно… — Маг помолчал. Стас, увлекшись, шуршал бумагами, просматривал свои записи, записи Рудгера, сосредоточенно хмуря брови, изучал таблицы и графики.
— Ты хочешь, чтобы я его остановил? — спросил Хурхас.
— Что? — Стас поднял голову.
