— Как жаль! А с вами так хотели познакомиться!.. Но, может быть, вы все же присоединитесь к нам попозже, хотя бы за десертом? В своем обычном костюме? — попыталась соблазнить его хозяйка.

— Ho paura di no, signora. Non posso presentarmi cosi come sono[27] , боюсь испортить праздник кислый зеленый физиономия…

Отвертевшись таким образом от обязанности развлекать гостей, снабженный вдобавок множеством добрых пожеланий и полезных для здоровья советов, Винченце наконец обрел свободу.

Глава 16

Полюбил вампир вампирку —

От лобзаний оба в дырках,

Стали точно решето.

Но жениться решено!

Пожелав баронессе доброй ночи, Винченце не поспешил уйти в дом. Наоборот, он углубился в темноту сада. Туда, где тускло светили редкие фонари, точно грибы-гнилушки выросшие на тонких ножках под густыми, сомкнувшимися кронами деревьев.

Винченце остановился недалеко от одного такого, нещадно коптящего, светильника. Зашел в густую тень раскидистой акации, вдохнул освежающий аромат. Подтянул корсет, поправил прическу, отряхнул юбку. Прислушался.

Да уж, в таком наряде, как говорится, его б родная мать не узнала — а эти определили, нюхом учуяли. Ночь, толпа народа, праздник — они это обожают, такой шанс ни за что б не упустили.

Сквозь доносящиеся гулким эхом звуки веселья отчетливо, как стук сердца, слышались приближающиеся быстрые шаги. Шуршание травы, шелка, глухой перестук каблучков — кто-то не захотел оставлять следов на посыпанных белым песком дорожках.

Винченце замер, нахмурился. Из темноты появилась девушка в скромном бирюзовом платье. Еще со «сцены» он заметил ее внимательные темные глаза, нежный овал белого лица.

Она стремительно вышла из-за кустов и, точно испугавшись открывшейся лужайки с перекрестьем дорожек, неуверенно шагнула было назад. Не входя в круг света, очерченный фонарем, ступая по кромке полумрака, девушка сделала несколько шагов, но остановилась, настороженно прислушалась к молчанию ночного сада.

Винченце увидел достаточно. Именно то, что он ожидал. Существо это вовсе не столь слабо и беззащитно, каким желало бы казаться. Да и чертов корсет с кринолином будет мешать…

— Доброй ночи, синьорина. Не меня ищете? — спросил он на французском.

Девушка ответила в тон, легкомысленно-игриво:

— Восхитительно выглядите, месье, превосходный маскарад. Вам очень идет этот наряд. И представление было великолепно, такого и в цирке не увидишь.

— Благодарю, синьорина, рад, что вам понравились наши семейные забавы. Итак, чем обязан, позвольте спросить?

— Я потеряла своего друга. Остаться одной, в чужой стране — это так грустно… Может, вы знаете, куда он пропал?

— Да, печально. К сожалению, ничем не могу помочь.

— Жаль, я так на вас надеялась.

— Напрасно, синьорина. Мне тоже очень жаль. Примите мои соболезнования.

Не успел он это произнести, как услышал:

— Мерзавец! Не делай из меня идиотку!! Ты убил его!.. — Девица вцепилась ему в ворот, пытаясь дотянуться клыками до горла.

— Милочка, если ты порвешь мне платье, я очень разозлюсь, — освобождая вырез декольте, сжав тонкие, но точно стальные запястья, он оттолкнул от себя разъяренную противницу.

— …!..!! Ты мне за все ответишь! — Та, отлетая назад, падая в колючки шиповника и ломая кусты, визжала, точно гарпия.

— Успокойтесь, синьорина. Кажется, вы не в себе, — заметил Винченце, поправляя разъехавшуюся ватную грудь.

…Продравшись сквозь шипы, она взмыла вверх ворохом развевающихся тряпок, но, не рассчитав размаха, не заметив могучую ветвь дуба, стукнулась об нее хребтом. С криком, рычанием и скрежеща зубами бросилась коршуном на спокойно ожидающего внизу врага.

— Ох, синьорина, вы сами на себя не похожи! — крикнул Винченце, отбегая в сторону.

В сажени от земли нападающая круто развернулась, на скорости не успевая резко свернуть, и врезалась в фонарь. Стекла разлетелись в осколки, посыпались искры. Не рассчитанный на такие испытания, вывернутый из земли столб упал. Ее волосы и одежда, облитые маслом, ярко вспыхнули. Взвыв, сдирая с себя горящее платье, она рухнула на землю.

Подбежав, Винченце с головой накрыл катающуюся по траве куском ее же разорванной юбки. Огонь удалось сбить, и через пару секунд дымящаяся, обожженная девица жадно глотала воздух.

Винченце не отпускал ее, крепко держал за плечи, прижимая к земле.

— Ты убил его… — всхлипнула она.

— Ну да, — кивнул Винченце. — Только потому, что он хотел убить меня. Как ты сейчас.

— Я не хотела! — замотала она головой, отчего обгоревшие, свалявшиеся локоны взвились и опали змеиными шкурками. — Мы ведь просто хотели снова стать людьми. Увидеть солнце…

— Так я и поверил, — хмыкнул Винченце. — Дневными упырями собирались стать. Абсолютное бессмертие вам понадобилось.

— Ты же за этим сюда приехал? — глубоко и часто задышала девица. — Ты ведь знаешь рецепт? Знаешь, как приготовить зелье?

— О, я много чего знаю, — улыбнулся Винченце. — Только с вами, кровососы, делиться секретами не намерен.

Девица обиделась, зарычала, забрыкалась. Изогнувшись, дотянулась-таки, вцепилась длинными зубами в грудь противника. Винченце пытался отодрать ее от себя, но она держала мертвой хваткой, с придавленным хрипом вгрызаясь все глубже. Схватившись, они покатились по земле, будто клубок сплетшихся тканей — бело-розовой и черно-бирюзовой.

Оказавшись сверху, он ударил ее коленом в живот. Рыкнув, она еще больше стиснула челюсти. Задрав грязно-розовый подол, он не глядя нащупал рукоять прицепленного к подвязке чулка стилета. С тонким звоном клинок покинул ножны — и немедля вонзился по гарду в грудь, в небьющееся сердце вампира. Девица всхлипнула, разжала пальцы. Взгляд остекленел, из раскрытых губ пролилась струйка крови.

Винченце наконец перевел дух. Смахнул упавшие на глаза волосы, поднялся с земли, подтянул декольте, болтавшееся теперь пустым мешком — девица угодила клыками в изображавшую бюст ватную подушечку, ее-то от ярости всю и изгрызла, пока дрались. Вторую, за ненадобностью, он сам теперь вынул и выкинул…

Винченце вздрогнул. Пригнувшись, подобрался поближе, бесшумно раздвинул ветки.

С той стороны кустов, на садовой дорожке, лицом к такой же «живой изгороди», стоял мужчина. Узнать, кто это, со спины и в темноте Винченце не сумел. Но человек был занят очень важной насущной надобностью. Покачивался, точно сопротивляясь порывам штормового ветра, и насвистывал себе под нос веселенький мотивчик, ужасно фальшивя. Винченце вполне справедливо рассудил, что в подобном состоянии вряд ли возможно за кем-то подсматривать или вообще что-либо заметить. Но все равно подождал, пока мужчина закончит, застегнется и отправится веселиться дальше походкой «бравого матроса».

Однако он не увидел, как, едва скрывшись за деревьями, нетрезвый господин перестал шататься и,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату