– Нет, спасибо, пока только кофе, – сказал Дорин, когда она вопросительно посмотрела на него.
Гуля кивнула, подняв брови, и молча удалилась.
«Может быть, она чувствует, что я сюда не за женщинами пришел, – догадался Андрей, – тогда я для нее чужой и потенциально – враг. Кто может сюда прийти просто так? Менты, наверное, или налоговая…»
Мулатку на подиуме давно сменила «шведка». Во всяком случае, девушка была высокой, грудастой и блондинистой и изображала она то ли утренний, то ли вечерний туалет, не просто раздеваясь, а меняя детали нижнего белья и демонстрируя результаты публике.
«Плохо, что Гуля меня моментально дешифровала, – подумал Дорин, – на нее, конечно наплевать, но если Эллери почувствует, что она как женщина мне неинтересна, никакого контакта не получится».
– Эта ваша история с ксероксом на Петровке, – услышал он у себя за спиной, – очень хороша, но нуждается в некоторой коррекции.
Номер «шведки» закончился и начался новый, который Дорин в прошлый раз видел с Леной, в сопровождении ноктюрна Шопена. Наверное, тихая музыка и дала возможность услышать реплику про ксерокс. Где-то он слышал недавно что-то подобное.
Андрей медленно, как будто оглядывая зал, повернул голову. Сзади и чуть справа за столиком сидел любитель «салонной живописи» Маленький и высокий лохматый парень в очках.
– А что вам не нравится? – капризно спросил Маленький. – Отличная история для демократически настроенных избирателей. Борец против режима, за возможность получения знаний всеми людьми.
Андрей хотел было поздороваться, но потом сообразил, что Маленький его, Дорина, в парике и с чеховской бородкой вряд ли узнает и получится просто неловкая ситуация.
– Вы, Алексей Севастьянович, правы во многом, – согласился лохматый, – но здесь есть еще один аспект, который вы не учитываете. Среди тех книг, которые вы перечислили, – Соловьев, и это хорошо, и Фрейд, а это никуда не годится. Любителей Фрейда мы уже получили самим фактом того, что вы причастны к самиздату, Соловьев дает нам патриотов, а если Фрейда заменить на Розанова, например… Нет, Розанов никуда не годится, к нему отношение церкви не однозначное, – парень задумался. – Давайте возьмем «Аскетические опыты» Игнатия Брянчанинова, даже нет, не так, святого Игнатия Брянчанинова и получим еще и часть православного электората.
«Ловко… – подумал Андрей. – Кто же мне рассказывал эту историю? Ксерокс, Петровка, Соловьев, Фрейд… Господи, конечно, Митя Вол. Интересно, кто у кого ее украл? По возрасту история скорее Маленького, Вол еще под стол должен был ходить, когда ксеров было мало, или он был самым юным участником диссидентского движения. Но представить себе Маленького, несущего в массы просвещение, тоже что-то не получается…»
– И еще, – лохматый взъерошил волосы, – неплохо было бы сказать, что вы пьете декофеинизированный кофе.
– Зачем? – удивился Маленький. – Почему кто-то должен знать, что у меня повышенное давление? Зачем избирателям больной депутат?
– Смотрите, кроме привлечения православного электората, мы скажем, что вы – страстный любитель кофе, но пьете такой, безалкогольный, потому что не хотите никаких внешних возбудителей, и получим еще и часть людей, которые или сами, или их дети пострадали от наркотиков.
Номер с Шопеном закончился, начались лесбийские игры, музыка снова заглушила разговор за соседним столиком. Если программа всегда здесь повторяется, значит, сейчас или через номер будет Эллери. Оттанцует, и тогда с ней можно будет поговорить. Андрей подозвал проходящую недалеко Гулю.
– Могу я пригласить девушку после выступления к своему столику? – спросил Дорин.
– С раздеванием?
– Нет, просто выпить бокал шампанского или чашку кофе.
Официантка с сомнением поглядела на Андрея:
– Два условия: она может быть с вами только до того момента, когда ей надо готовиться к следующему номеру. И второе: она – стриптизерша, а не проститутка и имеет полное право отказаться от любых ваших предложений. Никто не в праве вам запретить, конечно, но…
Дорин кивнул, соглашаясь.
– А кого я должна позвать? – спросила Гуля, еще раз с сомнением оглядев Андрея.
– Эллери.
– Промашка вышла, – криво усмехнулась официантка, – она на больничном и сегодня здесь не появится.
ГЛАВА 55
После некоторых раздумий Лена решила встретиться с Дудоладовым в парке возле дома. Не звать же домой незнакомого человека с неизвестными намерениями? Да и пойти куда-нибудь в ресторан или кафе в такой ситуации можно днем – это как бы официальная встреча, а вечером – уже что-то слишком интимное.
Они с Верой Васильевной собрали Сонечку, Андреевская решила использовать эту встречу еще и как возможность погулять с дочерью, чего в последнее время ей практически не удавалось.
Дудоладова она узнала сразу, хотя видела до этого только на экране телевизора. С крупными чертами, умное, волевое лицо человека, привыкшего отдавать команды и следить за их исполнением. Он посмотрел внимательно на женщин у детской площадки и направился прямо к Лене.
– Здравствуйте, – приветливо сказал он, – я не ошибся? Вы Андреевская?
– Да, – кивнула Лена, – садитесь, Александр Сергеевич.
Среди ее клиентов были люди рангом и повыше Дудоладова, и намного влиятельней его, но Александра Сергеевича выгодно отличали от них живые глаза и нормальное, немногозначительное выражение лица. Памятником самому себе он, бесспорно, не был.
– Знакомиться не будем, – сказал Дудоладов, – кто я – вы и так знаете, а о вас я тоже справки навел. И об Андрее Сергеевиче тоже.
– Слушаю вас.
Лене не очень понравилась подобная напористость, но в конце концов, может быть у человека просто такая манера общения? Начальник многолетний, можно только пожалеть человека.
– Я хотел бы, чтобы вы мне рассказали, что у вас происходит, – как можно мягче сказал Александр Сергеевич. – Я имею в виду ситуацию с господином Дориным. Так исторически сложилось, что это теперь имеет значение и для меня.
Сонечка выбралась из песочницы, подошла к ним и протянула Дудоладову лопатку.
– На, – совершенно отчетливо сказала она.
– Это – ваша? – приятно улыбнувшись, спросил он.
– Да, – кивнула Лена, – иди ко мне, Сонечка, не мешай дяде. А что вас конкретно интересует?
Девочка обернулась на мамин голос, и мокрый песок с ее лопатки плюхнулся на светлые брюки Александра Сергеевича.
– Извините, пожалуйста, – Лена подхватила дочь, прижала к себе. – Я все расходы, если что, – возмещу. Ну, зачем ты хулиганишь? – обратилась она к Сонечке. – Я же вижу, что ты это сделала специально.
Девочка радостно засмеялась и уткнулась носом в мамину грудь.
– Я встречаю совершенно разумного человека, с которым можно поговорить, и понимающего в ситуации, которой я сейчас занимаюсь, больше, чем все, кого я знаю, – сказал Дудоладов, белоснежным платком отряхивая песок. – Между нами устанавливается нормальный человеческий контакт, и вдруг выясняется, что он выступает под чужим именем и сразу после нашей встречи отправляется убивать двух женщин. Согласитесь, что такой поворот событий навевает на некоторые размышления. Абсолютно нормальный человек оказывается убийцей. Понятно, что здесь что-то не так, поэтому я и хочу узнать у вас, что происходит.
– Вас из-за этого выгнали с работы? – тихо спросила Лена.
– Вы, видимо, звонили мне, – догадался Александр Сергеевич. – Вам это было проще, а мне… Если бы у меня не было знакомых в некоторых серьезных органах, не знаю, как бы я вас нашел.
Лена отпустила Сонечку, которая рвалась из рук на площадку, и внимательно посмотрела на
