жилья.
Сначала она собиралась соорудить нечто прочное и обязательно красивое: ровненькие стены из веток, крыша холмиком, широкая кровать, которая не расползется во все стороны после первой же ночи, небольшая дверка и клумба под окном (ну окно-то сделать не проблема...). Но натаскав веток, ободрав коленку и порезав ножом палец, Катя передумала.
Кому вообще нужны стены?
Зачем нужна дверь? От кого запираться? От москитов?
Продержаться-то надо всего девять дней, так что самое важное – это крыша! Если зарядит дождь, то будет где спрятаться – о большем можно не беспокоиться.
Катя взяла тонкую веточку и начертила на песке нечто напоминающее этажерку.
– Да, – кивнула она, считая себя в данную минуту выдающимся архитектором современности.
Час ушел на то, чтобы найти подходящий для строительства материал. Выбор пал на полые, тонкие, но крепкие стволы отживших свой век деревьев – вылитые водопроводные трубы. Притащив шесть штук к берегу, Катя счастливо вздохнула и, буркнув: «А жизнь-то налаживается», принялась крепить их горизонтально к четырем кучненько растущим пальмам. Веревку заменили напоминающие змей лианы – с трудом, но их все же удалось перепилить в нужных местах уже затупившимся ножом.
Катя пыхтела, кряхтела, злилась, покусывала губы, откидывала с глаз золотистую челку и продолжала трудиться. Сейчас ей хотелось доказать, что она может многое и доказать хотелось не только дядюшке или даже всему миру, но главное – себе самой.
Вытянув руки вверх, Катя вязала узлы, которые для крепости обматывала еще раз лианой. Крепость была весьма относительной, но все же конструкция медленно, но верно обрастала деталями, все больше напоминая желанную этажерку.
Через два с половиной часа Катя отошла к морю и со стороны посмотрела на дело рук своих. К четырем пальмам приблизительно на два метра от земли были привязаны гладкие стволы, образующие прямоугольник с крестом внутри. Осталось только положить сверху подходящие широкие листья, и крыша готова!
Сбор и укладка листьев оказались самым легким этапом в строительстве. С этим Катя справилась довольно быстро. Уставшая, но счастливая, она отложила конструирование кровати на вечер и бодро отправилась к ручью за бананами.
Запись в дневнике:
– Доброе утро, мои голубчики, – задрав голову, поприветствовала Катя бананы и тут же добавила, поглаживая живот: – Сейчас, сейчас... Потерпи еще немного.
Разбег! Прыжок!.. И вниз на землю...
Ничего, ничего, где наша не пропадала!
Разбег! Прыжок! Держаться! Держаться! А теперь вверх – так, так... десять сантиметров... подтянуться... как там учил в свое время физрук?.. Еще. Ноги поджать... У-у-ух! И вниз на землю...
– Мне нужна обезьяна, – с твердой уверенностью сказала Катя, поднимаясь с колен. – Я научу ее приносить мне бананы, и проблема решится сама собой. Обезьяна! Ау! Обезьяна!!! Где ты?!!
– У-йа! У-йа! – раздалось в ответ, и кусты за спиной зашевелились.
Катя от неожиданности подскочила, обернулась, зажала рот рукой, чтобы не заорать, и стала отступать назад, пока не уперлась в пальму. Воображение нарисовало огромного Кинг-Конга, который сегодня тоже еще не завтракал...
Листья раздвинулись, и Катя увидела маленькую несколько вытянутую обезьянью мордашку. На голове светлый пучок волос, плоский нос, тонкие губы и весьма ехидный взгляд.
– Здрасти, – на всякий случай выдохнула Катя и тут же перешла к мирным переговорам. – Я тут у вас ненадолго...
– У-йа, – спокойно ответила обезьянка, почесывая затылок длинным пальцем.
– Не могли бы вы, если это, конечно, вас не затруднит, достать хотя бы один банан вот с этой пальмы и отдать его мне... Понимаете, мой дядюшка – граф Карл Август фон Пфлюгге, весьма своеобразный человек, и он... предложил мне пожить на этом острове в качестве испытания... Э-э-э... – Катя на секунду задумалась – стоит ли доверять обезьяне? Решив, что лучше сохранять нейтральные соседские отношения, не подразумевающие дружбу, она продолжила: – Мне здесь очень нравится, но только хочется есть... Так как насчет банана?
Обезьянка с интересом изучила то, что она отыскала в собственной голове, облизала палец, сморщила физиономию (мол, что пристала ненормальная) и прыгнула сначала на ветку повыше, а затем и вовсе исчезла в листве деревьев.
– Дядюшкин прихвостень! – крикнула ей вслед Катя и с тоской посмотрела на пальму.
Напившись из ручья воды, она сделала еще несколько попыток добраться до зеленых бананов, но все они оказались тщетными. Сбить их длинной палкой не получилось, а сама пальма – зараза такая! – практически не наклонялась. Запрещая себе впадать в отчаяние, Катя решила переключиться на рыбную ловлю.
Удочки нет, лески нет, крючка тоже нет – но это не такая уж и проблема. Смекалку еще никто не отменял! Если хорошенько подумать, если попытаться вспомнить все, чему учили в школе, если откопать в памяти пару-тройку книжек и фильмов по нужной тематике, то выход найдется.
Катя беспощадно оторвала от сарафана одну лямку и с ее помощью прикрепила нож к концу ровной и прочной ветки. Немного прогулялась по берегу, подбирая наилучшее место для ловли, и зашла в воду. Вскинув на плечо только что сделанное копье, она хищно улыбнулась.
– Сейчас, сейчас... – прошептала она, щурясь.
Простояв в воде около пятнадцати минут, изучив до песчинки ровное дно, Катя наконец-то увидела долгожданную рыбешку. Плоская, золотистая с красноватым брюшком, она, не торопясь, плыла по своим делам, не подозревая, что ей уже вынесен смертный приговор.
– Иди сюда, иди сюда, моя вкусненькая... – тихо протянула Катя и от волнения закусила губу.
Рыба не то по молодости и глупости, не то вообще по наивности, подплыла поближе и сделала маленький почетный круг вокруг Кати, демонстрируя свою красоту.
У-у-ух! Копье полетело в воду, и на секунду видимость пропала.
Катя, опустив задранный подол сарафана, предвкушая отличный обед, бросилась вперед. Но реальность оказалось несколько иной – нож скользнул сантиметров за тридцать от рыбы, которая, струхнув, драпанула изо всех сил куда подальше от опасных для жизни мест.
– Ничего... первый блин комом...
Следующую жертву пришлось ждать еще дольше. Ею оказалась круглая пузатая рыба с ярко-голубыми плавниками и оранжевым хвостом. Будь она чуть поменьше, то вполне бы сошла за обитательницу роскошного аквариума, которую и есть-то неловко, но размеры оказались очень даже неплохими, да и Катя сейчас находилась в таком голодном состоянии, что приступы щепетильности сошли на нет.
Вторая попытка оказалась еще плачевнее первой – рыба среагировала на взмах руки и исчезла из вида задолго до того, как кончик копья коснулся воды.
– А-а-а! – выдала на это Катя. Гневно переломила копье через колено и вернулась на берег. – Я хочу есть! – крикнула она, подпрыгивая на месте. – Я хочу есть!
Происходящее, мягко говоря, шокировало. Она, конечно, понимала, почти понимала, что раздобыть еду будет непросто, но не до такой же степени... Катя вспомнила о кастрюлях, которые, похоже, так и останутся неиспользованными, вспомнила о макаронах, гречке и прочих продуктах, вынутых Карлом Антоновичем из ее чемодана, вспомнила о консервах, оставленных дома в холодильнике: баклажаны в томатном соусе с чесноком и сельдь пряного посола. Вспомнила заставленные различными коробками и банками полки в супермаркете и почувствовала такую волну ярости по отношению к коварному дядюшке, что будь он рядом, вспыхнул бы пионерским костром и рассыпался пеплом.
Она уже почти собралась разразиться многоэтажными проклятиями, но тут ее взгляд привлекла движущаяся по песку тень и все громогласные выпады были оставлены на потом.
Маленький плоский краб, суетливо перебирая ножками, двигался к воде. «Еда...» – мелькнуло в Катиной
