Ладно. Раз уж тебя послали нам помогать, будешь нашим проводником. Мы должны попасть в Атену, чтобы найти Дерлока Хайта и передать ему одно письмо.
— Ну нет! — воскликнул хотх. — Так дело не пойдет! Мы, конечно, отправимся в Кейлор, но вашему посланию придется немного подождать. Дело в том, что в Алироне, Городе Мечты, в Белом Дворце вас уже ждут. И ждут с нетерпением.
— Кто? — с подозрением спросила Тоня, чувствуя, как страх змеей заползает в душу.
— Борис Кочкин, Старший Маг Кейлора, — мысль Тора прозвучала в голове девушки так, словно хотх усмехнулся.
— Имя какое-то русское, — удивился Денис. — А не из нашего ли мира парень будет?
— Может, и из вашего, — согласился Тор. — Но уж точно не из нашего. (Тоне показалось, что он опять усмехнулся).
— А не поможет ли нам этот Борис вернуться?! — радостно воскликнула Тоня. — Тогда надо спешить только к нему!
— А мне, если честно, уже глубоко до фонаря, куда идти, — зевнул Харитонов, — все равно местности не знаем. Но одно я скажу точно: сегодня-то я уже никуда не пойду, ибо резвы ноженьки уж не держат усталого рыцаря.
— Да, — кивнула Тоня. — Мы ужасно устали и хотим спать. Понимаешь, за сегодняшний день мы пережили больше, чем за весь последний год. И, по-моему, с нас пока хватит приключений.
Хотх снова мысленно усмехнулся.
— Хорошо, — ответил он. — Так и быть, спите спокойно, но завтра мы отправимся в дорогу без промедления.
Обрадованные тем, что сегодня им больше не придется бороться с усталостью, Тоня и Денис устроились на ночлег, сложив постели из еловых веток: хоть жестко и колюче, но зато не на голой земле.
Глава 6. РАЗВЕДЧИКИ МОНКАРТА
Ночью Антонии приснилась ее квартира в Москве. В комнатах ярко горел свет. По телевизору шло «Поле чудес», а по кухне витал изумительный аромат: Серафима Ивановна, бабушка Тони, пекла пирожки.
Харитонов сидел за столом и пил чай, между делом болтая со старушкой о магии и приворотных зельях, а Тоня с Люсей, молодой теткой Дениса, смотрели капитал-шоу.
— Ну, как там нынче в Кейлоре? — спросила бабушка. — всё ещё воюет с Норткаром?
— Ага, — кивнула Антония. — Монкарт засылает разведчиков в соседние страны. Я их, правда, пока не видела, но уверена, что это — премерзкие твари. Бессмертный Тиран все еще проводит магические эксперименты над людьми. Представь себе, ужас какой!
— Навела бы ты там порядок, — предложила Серафима Ивановна, вынимая противень с пирожками из духовки. — Ты у меня девочка способная, неглупая, да и к тому же колдунья.
— Нет, — покачала головой Тоня. — Не хочу. Не мое это дело — воевать. Да, я слышала, что у них в Кейлоре таких способных и неглупых без меня хватает.
— Если б хватало, давно бы победили, — вздохнула бабушка. — Так вы с Денисом завтра, значит, в Кейлор идете? Через Хмурый лес?
— Ага, — снова кивнула Тоня, совершенно не удивившись тому, что Серафима Ивановна так хорошо осведомлена обо всех ее делах. — Нас Тор ведет, сын Инкарна и Сквеллы… Только постой…
Девушка нахмурилась, впервые почувствовав что-то неладное.
— Зачем нам туда? Мы ведь шли в Кейлор для того, чтобы найти способ вернуться домой, в Москву. Но мы же и так дома! Правда ведь?
Все поплыло у нее перед глазами. Комната стала растворяться. Голос Якубовича из телевизора постепенно затих. Что-то легонько толкнуло Тоню в бок, и она проснулась.
«Вставай, волшебница, — пронеслась в голове девушки чужая мысль. — Ты и так проспала больше положенного: рыцарь тебя пожалел. Поднимайся, пора идти в Алирон, Город Мечты».
Тоня поморщилась и присела на своем неудобном, колючем ложе из еловых веток.
Было раннее утро: часов пять или того меньше. Хмурый лес, как назвала его во сне Тонина бабушка, застилал густой туман. Было немного прохладно. Небо затянули тонкие белые облака. Лес по-прежнему шумел, хотя там, где сидела Антония, не чувствовалось ни малейшего дуновения.
Денис давно уже проснулся и теперь вовсю готовился к предстоящему путешествию. Он обернул ноги огромными коричневыми листьями какого-то местного растения и подвязал эту странную обувь гибким и прочным стеблем. Из таких же листьев он сделал походный мешок, который старательно наполнял ярко- красными сочными ягодами с ближайшего куста.
Заметив, что Тоня проснулась, Денис прервал свое занятие, зачерпнул из самодельного мешка горсть ягод и притянул ей.
— Попробуй красновицу, — предложил он. — Очень вкусная. Насыщает не хуже хорошего завтрака. И, кстати, три ягоды на час обостряют зрение. Так что теперь я вполне могу обойтись без очков.
Ягоды оказались и вправду на редкость вкусными, может быть, потому, что Тоня со вчерашнего дня ничего не ела. Насытившись, девушка тоже изготовила для себя мешок и по примеру друга доверху наполнила его красновицей.
Теперь путешественникам не грозила голодная смерть. Это немного приободрило Антонию, и у нее появились силы идти дальше.
«До чего же вы, люди, медлительны, — мысленно ворчал Тор, глядя на Тоню и Дениса, которые пытались закрепить мешки за спиной. — Так мы потратим целый месяц на дорогу. Для хотха это, конечно, не срок, но для человека довольно много».
— Пошли, — сказал Харитонов, которому наконец удалось соорудить для мешка прочные лямки. — Надеюсь, этот Алирон не очень далеко.
Тор вслух фыркнул и потряс мохнатой головой, а друзья поняли, что так хотхи смеются…
Эстарика — чудесная страна. В ней все красиво; холмы, покрытые сочной травой, которая радует глаз своей зеленью, леса, которые кажутся дикими, непроходимыми и таинственными, полноводные реки с кристально чистой водой. Жаль только, что жители Эстарики почти не замечали этой красоты. Редкие, встав поутру, распахивали настежь окно и любовались природой, освещенной золотистыми лучами солнца. Остальные первым делом прислушивались к разговорам на улице.
Эсты — вообще не романтики по натуре. Среди них мало поэтов, художников и музыкантов, а если и есть, то у тех предки — кейлорцы или выходцы из других земель. Собственной культуры у эстов не было: они перенимали ее у соседних государств. Разумеется, многие из жителей Эстарики были большими ценителями прекрасного, но оценивали они произведение искусства лишь с точки зрения материальной — золотая ли рама, дорогие ли краски, качественное ли полотно…
У кейлорцев есть поговорка: «жаден, как эст». В Эстарике, и особенно в Священной Столице, самой высшей ценностью были не дружба, не любовь, не патриотизм, а деньги. За деньги в этой стране могли продать и лучшего друга, и отца родного.
Что поделать, любил местный люд презренный металл. и Арлин Сойри не была исключением. Все-таки чистокровная эста.
Был жаркий полдень следующего дня после того, как молодая колдунья организовала побег Тони и Дениса из тюрьмы. До сих пор ни Абмолин Эл, ни приехавший утром Левари Горнэм не догадались, кто помог двум самым обычным на вид молодым людям проделать волшебную дыру в каменной стене и бесследно исчезнуть.
На Арлин не упала даже бледная тень подозрения. Жаль было, правда, тех бедняг-стражей, что охраняли камеру. Левари сгоряча превратил их в жаб. Но не настолько жаль, чтобы рисковать собственной жизнью и красотой.
Рисковать стоило, по мнению юной колдуньи, только ради двух вещей: любви и денег. Причем Арлин была лдной из тех немногих, кто ставил любовь на первое место.
Правда, сегодня девушка рисковала во имя звонких монет. Проклиная в душе свою подлую эстову натуру и не в силах оторвать взгляд от мешочка с золотом, который лежал перед ней на широких перилах Дафнийского Моста, она рассказывала обо всем, что произошло вчера в Колдовской Академии, двум
