Тоня осталась одна в темной, наполненной водой камере.
Глава 6. ГЛАС ВОПИЮЩЕГО
Эскора и Денис сидели друг против друга в глубоких креслах в темном кабинете. Рассвет только начал вступать в свои права. Черное небо постепенно заливало приятной утренней синевой. Бушевавшая вчера ночью свирепая буря покатилась дальше на восток, и теперь с хмурых туч лишь изредка падали мелкие снежинки.
Хранительница Древних Архивов сидела ссутулившись, в отчаянии обхватив голову руками. Эту ночь она провела без сна, размышляя о том, как спасти Антонию и оправдаться перед Борисом, чей гнев страшнее сотни Монкартов.
Весть о пленении юной волшебницы повергла Эскору в ужас. Ведьма не могла даже представить себе подобного поворота событий. Уж лучше бы, в самом деле, Тоня утонула в водах Аскирсии. Тогда Кейлор потерял бы не столь многое. Монкарт без труда сломает девчонку. Как бы оперативно ни действовали кейлорские маги, им не удастся спасти ее. Через день или два она присягнет на верность Бессмертному Тирану.
У врага есть немало отличных методов обращения строптивых волшебниц в верных слуг, в этом Хранительница не сомневалась. Что он сделает с Антонией? Промоет ей мозги сильной магией? Или прибегнет к самому простому и эффективному способу — телесным пыткам? Или придумает что-нибудь еще более изощренное и ужасное?
Эскора скрипнула зубами и стукнула кулаком по подлокотнику. Денис Харитонов, дремавший от невыносимой усталости в соседнем кресле, резко открыл глаза.
— Госпожа! Вы видели? — спросил он шепотом, потянувшись левой рукой к ножнам.
— Нет, — тихо ответила Хранительница. — А что я должна была увидеть?
— Тень, — лаконично ответил воин, вынимая Синий Меч. — Только что мимо башни пронеслась большая тень.
Эскора покачала головой, в который раз подивившись наблюдательности и зоркости Дениса. В царившем в кабинете полумраке она не заметила никаких перемен.
Харитонов подбежал к окну, распахнул его и выглянул во двор.
— Великие Силы! — изумленно воскликнул он в тот же миг. — Здесь дракон! Живой!
Эскору как ветром сдуло с кресла. Не сказав ни слова Денису, она опрометью бросилась во внутренний двор, где так любил приземляться Илот. Молодой воин поспешил за ней.
Покоритель Небес лежал неподвижно, распластав гигантские крылья. Из желтых змеиных глаз струились топкими ручейками слезы. Сказывалось напряжение последнего дня. В слезах дракон изливал всю горечь, боль и ненависть к себе, которые успели накопиться в его душе.
Илот считал виновным в пленении Тони лишь себя. Утомительные часы полета и борьбы со снежной бурей распалили чувство вины до такой степени, что дракон открыто рыдал, не стесняясь Квинн, которая к тому времени уже пришла в сознание.
Эшендорская ведьма с трудом освободилась от страховочных ремней и обессиленно свалилась в снег. Kсep, который раньше Дениса заметил Илота и поспешил ему навстречу, помог ей подняться.
— Что случилось с ним, и кто ты? — спросил грифон у женщины. — Силами клянусь, я вижу тебя первый раз в жизни!
— Меня зовут Квинн, — ответила ведьма и больше не проронила ни слова. Впрочем, и этого было достаточно
— Вот так-так! — тихо воскликнул Kсep, разглядывая ее с головы до ног. — Хотел бы я знать, что за каша начинает здесь завариваться…
— Илот! — вдруг раздался пронзительный крик Эскоры. — Илот!
Хранительница подбежала к Покорителю Небес и, не обращая внимания на Квинн, обвила руками его шею. Денис, появившийся во дворе следом за ней, остановился чуть поодаль.
— Что случилось?! — кричала Эскора в самое ухо дракона. — Где Тоня?
— Конец, Эскора! — стонал Илот. — Все пропало, и нет мне прощения!
— Он прав? — Хранительница исступленно указывала в сторону Дениса. — Скажи мне, он прав? Девочка у Монкарта?
— Да, — с трудом выдавил из себя дракон. — Я — старый дурак. Ну зачем я послушал ее? Зачем полетел в Эшендор? Горе мне, горе… Все пропало!
Эскора взвыла и рухнула в снег, обхватив голову руками. До этого в ней еще теплилась надежда на то, что Харитонов ошибся. Теперь сомнений не осталось. Впервые в жизни она так позорно потеряла самообладание и так сильно поддалась отчаянию. Kсep, ожидавший от Хранительницы чего угодно, только не этого, потерял дар речи и растерянно смотрел то на Квинн, то на Дениса. Эшендорская ведьма и сама опешила, но не от бурных проявлений чувств Эскоры, а оттого, что воочию увидела возлюбленную своего сына.
— Это Эскора? — шепотом спросила она грифона. — Это правда Эскора?!
— Ага, — кивнул Kсep да так и остался стоять с открытым клювом.
Квинн на глазах ожила. Подскочив к Хранительнице, она поспешно обняла ее за плечи и заговорила неожиданно по-матерински ласковым тоном, не вязавшимся с внешностью восемнадцатилетней девушки.
— Милая моя, не убивайся так! Ну вставай же, вставай! Ах, бедная моя девочка! — Квинн помогла Эскоре подняться и отряхнуть снег с ее одежды.
— Кто ты? — безжизненным голосом произнесла Хранительница.
— Не важно, — ласково ответила эшендорская ведьма. — Я — твой друг. Прошу тебя, успокойся. Еще не все потеряно. Убиваясь и проливая слезы, мы только дарим Монкарту лишнее время.
— Она права! — вмешался наконец в ситуацию Денис. — Надо что-то делать! Каждая минута промедления может стоить Тоне жизни! Эскора, я прекрасно понимаю истинную причину ваших слез и не строю иллюзий. Вы боитесь гнева Бориса. Понимаю, что во всем случившемся вы виноваты меньше всех, но вам действительно есть чего опасаться. И все же мы должны немедленно лететь в Алирон. Все вместе.
— Нет! — всхлипнула Эскора. — Он меня убьет! Лететь в Алирон — для меня верная смерть! Борис не станет даже разбираться, виновата я или нет. Мне доверили самое ценное, что есть у Кейлора, и я упустила это! Разве после этого он простит меня?
— Не так страшен Боря, как его малюют, — невесело усмехнулся Денис. — Госпожа, вы правили Атером не один год. И, если правдива молва, правили прекрасно Ваша вина не настолько страшна, чтоб снимать с поста Хранительницы Архивов верного Кейлору человека. На месте Бориса я бы вообще не расценивал случившееся как предательство.
Харитонов перевел дух и продолжил с еще большей убежденностью:
— Мы тратим время впустую! Уговаривая вас лететь в Алирон, я дарю врагу лишний час. Неизвестно, что он сделает с Тоней за это время. Не хотите покидать Архивы, не надо. Но я лечу немедленно! Kсep! — Денис повернулся к грифону. — Ты не слишком устал? Выдержишь полет?
— Мне-то что! — фыркнул Древний. — Тебе бы самому выдержать…
— За меня не беспокойся. О Тоне надо сейчас беспокоиться, — ответил молодой воин, взбираясь на его спину.
— Погодите! Я с вами! — крикнула Квинн, подбегая к грифону.
Илот наконец-то оторвал голову от земли и вытер лапой слезы.
— Я тоже полечу. Пленение Антонии — полностью моя вина, и я буду отвечать перед Борисом.
— Хорошо, — сказала Эскора. — Летите. А я останусь здесь и займусь сборами армии. Могу предсказать решение Бориса. Он не отдаст девочку без боя. Атеру нужно готовиться к походу.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Боря с армией ступит на территорию Монкарта?! — изумился Илот. — Даже я теперь боюсь над ней летать!
— Конечно, — обреченно ответила Хранительница. — А что еще ему остается?
Когда глаза Антонии привыкли к полумраку, она смогла разглядеть небольшое возвышение посреди камеры, наполненной ледяной водой. Оно походило на постамент памятника: полметра высотой и около метра в длину и ширину. Девушка взобралась на него и села, обхватив колени руками.
«Неужели придется здесь спать?!» — подумала она с содроганием.
