косметикой… юбочки там всякие… финтифлюшки напяливать! Тоска же зеленая…»
– Я отвезу вас домой после спектакля, – неожиданно произнес он и мгновенно встретил благодарный свет ее голубых глаз.
– О, спасибо, вы необыкновенно добры. Честно говоря, я ужасно боюсь ходить вечерами одна, – Инна стала теребить шарфик. – Может, это покажется вам глупым, но вот боюсь… Хулиганы всякие… – она опять смутилась.
«Конечно, глупо, – подумал Воробьев. – Кто на тебя позарится? Сразу же ясно, что ты вцепишься в свою сумочку и умрешь, но не отдашь денег, о маньяках-то я вообще молчу… Они сторона незаинтересованная. И небось в кармане у тебя свисток!»
– Мне не трудно вас подвезти, – ответил он сухо.
– А я в кармане пальто свисток ношу… на всякий случай.
– Очень полезная вещь.
– Да? А мои племянники смеются.
«Опять эти племянники!»
– Не обращайте внимания.
– Ой, посмотрите! – воскликнула Инна и указала пальцем на портрет холеного мужчины, причесанного тщательно, наверняка с использованием геля для волос. – Это же Грушин! Узнали?
– Нет, – буркнул Глеб Сергеевич.
– Он играет Артемия.
«Боже, кто это??? Наверное, я должен был видеть его на сцене…»
– Ну-у, вроде он, – протянул Воробьев с большим сомнением.
– Точно-точно… На фотографии его лицо получилось более мужественным, как вам кажется?
«Совсем обалдела, что ли? – расстроился Глеб Сергеевич. – Без зазрения совести обсуждает достоинства другого мужика при мне… Какой он на фиг мужественный?! Старше меня лет на десять, похож на растолстевшего кота, и усы у него жалкие».
– Мне кажется, рожа у Грушина малосимпатичная, – честно ответил Воробьев, не в силах уже сдерживаться.
– Ну зачем же вы так, – расстроилась Инна, отчего морщины вокруг глаз стали заметнее. – Сейчас я посмотрю в программке – интересно, он или не он…
– Извините, привык говорить то, что думаю.
– А это даже хорошо, – она тут же улыбнулась и заглянула ему в глаза. Глеб Сергеевич почувствовал неловкость, ему захотелось отвести взгляд и немедленно уйти. Но Инна смотрела и смотрела, и он не смел шелохнуться. – Вы правда подвезете меня?
– Подвезу, – коротко ответил Воробьев и добавил: – После спектакля ждите меня здесь, на этом месте. Только не перепутайте! – под конец вспылил он, вдруг испугавшись, что она заблудится в трех соснах, и он, как дурак, будет напрасно ждать и нервничать.
– Да, конечно, – горячо заверила Инна.
Глеб Сергеевич мог пригласить ее сесть рядом – кресло-то было свободным – но не стал. Ему показалось, что он не выдержит часа в ее присутствии – это какое-то немыслимое напряжение, когда нельзя чихнуть или лишний раз пошевелиться…
Почему нельзя?
Он не сможет.
Не сможет, и все.
После пятого танца у Альки тоже проснулся аппетит. Наложив на пластиковую тарелку без особого разбора мини-бутерброды и пирожные, взяв бутылочку минералки и стакан, она удобно устроилась около окна. Даша, приглашенная старостой группы, Лешкой Кнышевым, в это время кружила по залу, изредка размахивая палочкой, смеясь, хватаясь то за колпак, то за плечо кавалера.
– Не скучно? – раздался холодный голос Марго.
– Не-а, – обернувшись, ответила Алька.
«Королева» приплыла вместе со свитой: Пенка висла на плече Максима, Вадим тоже стоял рядом, жадно поедая корзиночку с кремом. Если парни находились в хорошем расположении духа, то девушкам явно не помешала бы прививка от плохого настроения (или злости) – глаза выдавали их тайные мысли и чувства.
– Ты все одна? – с намеком спросила Марго. Теперь, после кражи, она чувствовала себя немного отомщенной. Пусть елочная игрушка (по сути – безделица), но для Воробьевой-то шар что-то значит, не зря же сестрички шептались…
– Не-а, – мотнула головой Алька. – Я в приятном обществе минералки и бутербродов.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем речь, – надавила Пенка и кинула на Максима продолжительный липкий взгляд, мол, вот мой умопомрачительный принц, а где твой?
– Ну, зачем же так, – нарочито укоризненно протянула Марго. – Настоящий мужчина Алевтины Воробьевой обязательно появится, и мы с ним познакомимся. Я свято верю в это, а если и спрашиваю, то только потому, что не терпится поскорее увидеть… Я вообще любопытная, но тут особый случай, – слово «особый» она выделила.
Алька выдала насмешливую улыбку и взяла паузу. Конечно, они ждут ее ответа, надеются одержать верх и выставить на посмешище. Конечно! Что ж, она легко подарит врагам полминуты надежды на скорую победу (не жалко!) – это ее личное шоу, а значит, интрига в ее власти. Вот они стоят в ряд и ждут, у Пенки даже щеки покраснели от нетерпения, Вадим перестал жевать…
Алька перевела взгляд с одного врага на другого и, подыгрывая, произнесла:
– Не понимаю, к чему столько разговоров?
– То есть он не придет? – тут же отреагировала Марго, и ее глаза хищно сверкнули. Еще бы! Теперь она коршуном может спилотировать на жертву и запрыгать от радости.
– Я знала! – выдохнула Пенка.
– Странные вы какие-то, – равнодушно дернула плечом Алька. – Твердите одно и то же, одно и то же… Я уже сто раз сказала, что он будет позже.
– Когда? – спросила Марго.
– Ну-у… Через полчаса, через час… Как освободится. Он же не оболтус какой-нибудь, а взрослый человек, ответственный.
– А ты позвони ему и уточни, – подалась вперед Пенка. – Чтобы мы не волновались.
Алька засмеялась громко и искренне, это помучилось у нее неожиданно, звонко и кое для кого очень обидно.
– А вы-то почему волнуетесь? – успокоившись, спросила она. – Не надо волноваться, идите и веселитесь. Он же приедет ко мне, а не к вам.
– Потому что ты врешь! – взвилась Пенка. Она редко вставляла слово первая, эта привилегия всегда была за Марго, но тут не утерпела. – Никто с тобой больше двух дней встречаться не станет. Факт! А если и станет, то потом все равно бросит.
– Мне кажется, вам пора выпить прохладительные напитки, – усмехнулась Алька, не желая вступать в дешевую перепалку, подчеркивая свое превосходство. – Очень, знаете ли, успокаивает нервную систему.
Какие страсти! А ведь она еще даже не начала толком водить их за нос. Что же будет через час? Алька сдержала улыбку, взяла бутерброд с тарелки и принялась есть с аппетитом. Ступайте, девочки, ступайте, не мешайте… А самый лучший мужчина на свете скоро появится – обязательно. Не сомневайтесь! И вас, конечно, позовут и познакомят…
Но в душе грусть уже дала первые всходы. Невольно Алька вспомнила и о предателе Костике, и о прежних чувствах, которые теперь казались ненастоящими, и о том, как совсем недавно она собиралась на эту новогоднюю вечеринку… Слова врагов занозами засели в сердце, и выдернуть их пока не получалось. Алька думала, что справится, что игра ее взбодрит, что все пустяк, и… Почему же тяжело и обидно? Неужели не хватит сил? Принцы, женихи, кто лучше, кто хуже, кого любят, а кого нет… Ерунда же.
– Здесь так хорошо! Так здорово! – Даша, пролетая мимо, резко остановилась и, тяжело дыша, продолжила: – Представляете, будут разыгрывать призы! Можно получить чайник или фен!
