«У меня все еще есть шанс встретиться с Андреем», – радовалась Ирочка.
Сергей, как ни странно, действительно не выгнал, а Егор Васильевич остался доволен увиденным и, немного почаевничав, отбыл к ожидающей его Таисии Аркадьевне. Все хорошо, можно даже сказать, отлично. Осталось только найти убийцу…
В девять часов Ольга развила бурную активность. В душе плескался энтузиазм, с которым нужно было срочно что-то делать. Не откладывая в долгий ящик знакомство с еще одним пациентом Самаринского, она объявила:
– Сегодняшний день посвятим расследованию.
Ирочка, которая с радостью посвятила бы день Андрею Ларионову, обреченно кивнула головой – любимый мужчина пока не звонил, так почему бы не навестить еще кого-нибудь.
– Ладно, – ответила она, – к кому на этот раз поедем?
Выбор был небольшой: Песиков Герман Ярославович и Ухов Евгений Саввич. Старика Ухова Ольга видела как-то мельком, может, поэтому его кандидатура интересовала больше. Но как продолжить начатое расследование? Как подступиться к Ухову? Лидочка говорила, будто он пишет мемуары, больше о нем ничего не известно.
– Здравствуйте, вы хотели меня убить, ну так я пришла, – задумчиво произнесла Ольга.
– Ты чего? – не поняла Ирочка.
– Репетирую. Если убийца Ухов, то как-то глупо идти к нему домой, все равно что самой засовывать голову в петлю.
– Точно. А зачем нам вообще с ним встречаться, лучше поговорить с соседями. Помнишь соседку Маши, невесты Самаринского? Она быстро и с радостью выложила все тайны Соловьевой: и про возраст, и про то, что та вовсе не любила своего жениха.
– М-м-м, – протянула Ольга. – Не знаю, почему меня так тянет к этим подозреваемым… Кажется, вот увижу реакцию при встрече – и сразу пойму, хочет этот человек моей смерти или нет.
– Может, ты и поймешь, – хмыкнула Ирочка, – но только долго ли проживешь после этого. Да и все равно преступник не расскажет тебе ничего важного, не дурак же он, чтобы добровольно в тюрьму садиться.
– Если честно, то Ухова я не боюсь. У него есть алиби. Помнишь, Лидочка говорила про друга- собутыльника, с которым Евгений Саввич пьянствовал в день убийства Самаринского. Мы просто с ним пообщаемся, вдруг он расскажет что-нибудь интересное про других пациентов или натолкнет на нужную мысль.
Ольга решительно стала собираться.
– А если он подговорил дружка? – предположила Ирочка.
– Не думаю, – дернула Ольга плечом и улыбнулась. Представить, что Самаринского пристрелил щупленький старикашка, она не могла, к тому же его алиби служило некоторым утешением. – Прикинусь чокнутой, и, может быть, Ухов, если он все-таки убийца, подумает, что я не опасна.
– Замечательно! Ты прикинешься чокнутой, он прикинется чокнутым, а я-то что делать буду? О! Я буду с телефоном стоять за дверью – на шухере. Как услышу выстрелы, так сразу же позвоню в милицию.
– Шутки у тебя дурацкие, – фыркнула Ольга.
– Если раньше ты всегда находилась в одном удручающем состоянии, то теперь тебя кидает из стороны в сторону – это меня беспокоит. К Ухову пойдем вместе, – строго сказала Ирочка. – С двумя ему не справиться.
– Только если у него не осталось патронов, – тихо возразила Ольга.
Скользя по улицам в собственной машине, она думала об Уварове. Когда же он стал ей нравиться?.. А он ей нравится? Да, чего уж кривить душой. Карие глаза, серьга в ухе, рубашка почти всегда расстегнута, обаятельная улыбка… А как он злится! Любо-дорого посмотреть. И не выдал их вчера, сидел за столом и старательно производил благоприятное впечатление на Егора Васильевича. Ну разве не замечательный?
И уже давно она поняла, что не хочет возвращаться домой, потому что там пусто и одиноко и, главное – там нет его… Сергея Юрьевича Уварова.
– Я влюбилась, – тихо сказала Ольга.
– Чего? – переспросила Ирочка, запихивая в «бардачок» карту Москвы.
– Я влюбилась.
– В кого?
– В Уварова.
В машине повисла тишина. Первой ее нарушила Ирочка:
– Он хороший… И что ты теперь будешь делать? – осторожно спросила она, вспоминая, как Ольга лупцевала его палкой. Как бы опять ей не захотелось взяться за старое.
– Не знаю. Мне кажется, он относится ко мне просто как к чокнутой пациентке.
– Вряд ли, ты уже сто лет к нему на прием не записывалась.
– Думаешь записаться?
– Угу.
– А что я ему скажу?
– Не знаю, – вздохнула Ирочка. – Любить очень тяжело.
Дверь открыл сухонький старичок. Ольга, видевшая его ранее у Самаринского, лишний раз убедилась в том, что Ухов благоприятного впечатления не производит. Глазки бегают, губы постоянно съезжают куда-то набок, а тощие руки, точно две венские сосиски, ходят ходуном, живя какой-то своей жизнью.
– Доброе утро, – отчеканила Ольга. Картинно закатила глаза, пошатнулась и стала медленно сползать на пол.
Шок Ирочки был неподдельным: они, конечно, договорились, что Ольга будет изображать неврастеничку, но не до такой же степени…
– Воды! – крикнула Ирочка и стала втаскивать родственницу в квартиру к Ухову.
Евгений Саввич, пока мало понимая происходящее, бочком заторопился на кухню. Вернулся со стаканом, наполненным водой, и наконец-то задал вполне обоснованный вопрос:
– Вы кто и что все это значит?
– Не видите, что ли, человеку плохо… Она так спешила к вам, так хотела увидеться. Нервы не выдержали, – сокрушенно выдала Ирочка, вяло похлопывая по щекам Ольгу, уже устроившуюся на маленьком пропыленном диванчике в прихожей.
Ольга открыла глаза, с сомнением посмотрела на стакан (уж не отравленная ли там водичка?), выдохнула: «Мне уже значительно лучше», – вскочила и бросилась с объятиями на растерявшегося старика.
– Как вы?! Как вы?! До чего же я рада вас видеть!
– Спасибо, хорошо, – промямлил Ухов, старательно отцепляя Ольгу от себя. – Мы с вами знакомы?
– Вы не узнали меня? – недоумение и горечь.
– Э…
– Поливанова Ольга, а это моя сестра – Ирочка. С тех пор как приключилось несчастье, она постоянно со мной. Одна я из дома боюсь выйти.
– Какое несчастье? – Глаза Ухова округлились, а уши, казалось, заострились кверху.
Ольга посмотрела на Ирочку, жалостно всхлипнула и полезла в сумочку за носовым платком.
– Илью Петровича уби-и-и-ли, вся моя жизнь рухнула, – протянула она.
Ухов согласно кивнул – убили психоаналитика, есть такой факт.
– Значит, вы тоже к нему хаживали? – сощурился он. – Так, так…
Это «так, так» отозвалось в душе у Ирочки болезненным уколом. Что он имеет в виду? Убьет сейчас или попозже?
– Да я без него жить не могла и сейчас так страдаю, так страдаю… – обреченно махнула рукой Ольга. – Чувствую себя сиротой. Встречалась с Адой Кирилловной, тоже пациентка Ильи Петровича, может,
