плечах.
– С 8 Марта, – растерянно произнес он, не зная, что сделать в первую очередь: то ли схватить огромный пакет, то ли побежать за букетом, то ли поцеловать долгожданную гостью.
– Спасибо, – с чувством ответила Леночка, вручая ему куль. – Как же я по тебе соскучилась – минуты считала…
Поясница подвела, и Макс, присев, выдал кривую улыбку, а затем крякнул.
– Болит? – заботливо спросила Леночка, имея в виду уши.
– Да-а-а, – просипел он, пятясь назад. Вспомнив о бинтах и компрессе, он покраснел и добавил: – Я говорил… у меня отит…
– Плохо, но я сейчас буду тебя лечить.
Она прошла в комнату, забрала пакет, ловко развязала веревку и начала быстро выкладывать на журнальный столик свое богатство. Место быстро закончилось, и некоторые вещи пришлось размещать на полу.
Банка малинового варенья, шарф, «батон» ваты, грелка, куча лекарств, банка с медом, витамины, петрушка, укроп, чеснок, лимон, пластмассовая оранжевая терка и даже маленькая плоская бутылка коньяка не вызвали у Макса удивления, но вот стопка нижнего белья, тапочки, махровый халат, зубная щетка, пижама в горошек, абрикосовая пена для ванны, фен и многое другое повергли в безграничный шок. Это зачем… а?
– У тебя душно, но окна лучше не открывать. Намучился, мой маленький. – Леночка подошла к Максу, поправила бинтовую повязку и прижалась к нему. – Какой же ты замечательный… Я должна заботиться о тебе с утра и до ночи – возьму отпуск и буду лично тебе делать спа-процедуры. Это очень полезно. Согревающие массажи, обертывания, обтирания… тебе понравится.
В этом Макс как раз не сомневался. Из Леночкиных уст подобные обещания звучали весьма эротично.
Он в секунду превратился в податливый пластилин и, пропустив прострел в ухе, обнял свою милую, славную, кудрявую красавицу за талию. Пусть она обертывает его сколько хочет! Поскорей бы!
За последние два дня их отношения существенно изменились – началась стадия продолжительных поцелуев, томных и робких взглядов, ласковых слов и некоторой неловкости. Макс, обычно форсирующий события, млел и временами действительно начинал смущаться (Полинища порчу навела!). Он безумно боялся обидеть Леночку и каждый раз, когда она смотрела в его сторону, чувствовал жар в груди. Блондинки и брюнетки из клуба «Гангстер» практически не вспоминались.
– Букет! – вдруг выкрикнул Макс и потащил Леночку к вазе с белыми хризантемами. – Это тебе… вот… от меня… с 8 Марта, – вновь поздравил он.
Леночка от волнения даже всхлипнула.
– Спасибо, – тихо произнесла она и подняла на Макса переполненные любовью глаза. – Ты для меня так много делаешь…
– Э-э… пустяки, – пожал он плечами, поправил компрессы и не к месту добавил: – Я, наверное, водкой пахну.
– А я-то думаю, от чего голова кружится, – Леночка провела ладонью по лбу и остановила взгляд на Максе.
В ответ по его телу мгновенно пробежал электрический ток – колючий, как миллион ежиков, и приятный, как расшалившийся весенний ветерок. Поясница, к глубокому огорчению, напомнила очередной болью, что он сегодня не в форме, а оба уха запульсировали одновременно.
– Приляг, пожалуйста, – попросила девушка дрогнувшим голосом.
– А… ну, да… процедуры… – выдохнул Макс, пятясь.
– Да… процедуры, – горячо подтвердила Леночка.
Легко сказать – приляг, но как это сделать без кряхтения и охов, а главное – дальше-то что будет?
В четыре приема, сменив несколько поз, Макс мужественно принял горизонтальное положение и, как только голова коснулась подушки, почувствовал себя самым беспомощным и несчастным человеком на свете. Беспомощным, потому что шевелить он мог только руками, несчастным, потому что Леночка, заботливо наклонившись над ним, сначала продемонстрировала глубокое декольте, а затем, взяв со столика баночку с чем-то мутным – серого цвета, предложила:
– Я помажу тебя.
О! Она рядом, и она мажет, но он не в состоянии… Немыслимое расстройство – почти трагедия!
Но в состоянии была Леночка…
– Мне кажется, мой ненаглядный, нам не нужно тянуть… – Она медленно задрала край его футболки и положила теплую ладонь на пухлый живот. – Я готова… сама удивляюсь… я готова, – посмотрев на аккуратные стопки вещей, она улыбнулась.
Но мозг Макса полунамеков не воспринимал. Теперь пульсировали не только уши, но и все остальное.
– И я готов! – выпалил он, пытаясь красивым жестом сорвать компрессы (не получилось). И тут же, осознав плачевность своего положения, горестно добавил: – Но я не могу… э-э… я это… отит…
– Я все сделаю сама, – строго сказала Леночка и потянула хвостик завязки на его спортивных брюках.
«Сама так сама», – подумал Макс и зажмурился.
Через час он по-прежнему лежал на спине и счастливо смотрел в потолок, рядом пристроилась Леночка, прижавшись щекой к его плечу. В комнате пахло водкой и, как ни странно… хризантемами, будто они вдруг научились источать сладкий аромат. Отит прошел, поясница – неизвестно, даже шевелиться сейчас не хотелось.
«Отличная вещь – спа-процедуры», – подумал Макс и поцеловал Леночку в нос.
– Я вот думаю… – неторопливо произнесла она тихим, убаюкивающим голосом, – почему мне повезло? Вероятность того, что я могла встретить на своем пути тебя, – ничтожно мала, но тем не менее мы вместе… Спасибо.
– За что? – тоже тихо спросил он.
– Ну, ты такой необыкновенный человек.
Макс поправил на подбородке бинт и, боясь глупо расплакаться, с чувством сказал:
– И тебе спасибо.
Наверное, он бы все же разрыдался от умилительности момента, но загудел мобильник. С трудом отыскав его на краю журнального столика, в куче вещей Леночки, Макс обрадовался, увидев в окошке имя – Андрюха.
– Привет, ты как? – начал он, надеясь, что хандра друга волшебным образом прошла.
– Приезжай, – раздался короткий ответ.
Мысленно постанывая, Макс неторопливо поднялся – поясницу нужно еще немного полечить (вот вернется и долечит), отыскал футболку и стал ее натягивать.
– Я свинтус, – сказал он, выдавая искреннюю извинительную гримасу, – но мне нужно уйти, прости, тысячу раз прости! Другу плохо, понимаешь? Я сбегаю к нему и сразу обратно, ладно? Прости!
– Конечно, конечно, – улыбнулась Леночка, смущенно натягивая на плечи простынку. – Друзья – это очень важно, и я тобой горжусь. Ты – верный.
Собравшись, Макс захлопнул дверь и по мере возможности заспешил к лифту, бинты он оставил дома и теперь нервно приглаживал волосы, надеясь, что видок у него более-менее приличный. Ничего, Андрюха… в жизни столько хорошего… а еще Полинища к деньгам неравнодушна… зачем ей клуб, похорохорится и успокоится… столько в жизни счастья…
Двери лифта разъехались в стороны, но Макс вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов и припустил обратно к своей квартире. Нет, он не может так просто уйти… ему нужны гарантии, что Леночка не исчезнет, не испарится…
Вынув из кармана ключи, он закрыл дверь на два оборота и только после этого почувствовал уверенность и облегчение. Всем можно, а ему – нельзя? Ну уж нет! Он свою «певунью» никому не отдаст! И вещи пусть ее остаются, и еще пусть принесет!
Абсолютно счастливый, он вызвал лифт снова.
