– Тогда помоги мне! – Лали с мольбой уставилась в зеленые глаза Аньеса.
– Об этом не проси.
– Джаноцци рассказал, что ты поднял бунт против него на корабле. Отчего же теперь стал таким послушным? – презрительно процедила Лали.
– Каталонец Фернандо Аньес бережет свою честь. Честь пирата. Джаноцци выкупил меня и дал свободу, хотя мог усадить рядом с рабами на весла.
– Ясно. Тогда хотя бы расскажи: каким злым ветром вас обоих занесло в Италию? – потребовала мрачная Лали.
Аньес проглотил кусок сыра, запил вином из бутылки и лишь потом начал рассказ:
– Я был на корабле, когда тебя похитили, и знаю о происшедшем лишь со слов самого капитана. Когда Миккеле очнулся и понял, что тебя рядом с ним нет, то едва не разнес по частям гостиницу. Слуги рассказали ему о том, что какие-то два человека вынесли из его комнаты свернутый ковер. Джаноцци поднял на ноги своих людей и вскоре узнал, что ранним утром из Стамбула отплыл венецианский корабль «Наяда». Перед самым отплытием к этой галере направилась лодка, в которую с чрезмерной осторожностью опустили ковер. Трудно было не сообразить, кого переправили на корабль. Миккеле незамедлительно отправился в погоню, но в пути нам пришлось несколько задержаться и изменить курс корабля. Поэтому оказались мы не в Венеции, а в Генуе. Отыскать тебя Джаноцци уже не надеялся и занялся другими делами. Но совершенно случайно с неделю назад встретил приятеля, который предложил ему помочь одному важному синьору. Остальное ты знаешь лучше меня.
– Я ничего не знаю. Кто приказал меня похитить?
– Мне неизвестно это. Попробуй догадаться сама – кому успела испортить жизнь?
Лали грустно покачала головой. Предполагать, что ее врагом может оказаться Монна или епископ, было ужасно. Как и подозревать еще кого-либо.
– Я попробую узнать что-нибудь о твоем недруге. А тебе стоит отдохнуть и собраться с силами. Миккеле скоро вернется.
Лали послушно улеглась в постель. Аньес старательно укутал ее в теплое одеяло.
– Прости меня… – в глазах каталонца промелькнула волна сочувствия и жалости.
Надежда шевельнулась в душе несчастной девушки. Может, Фернандо все-таки захочет ей помочь?
74
– Синьор, к вам граф де Бельфлер.
Нахмурившись, Карриоццо повернул голову к оруженосцу.
– Что ему нужно?
– Он ужасно сердит, – предупредил юноша. – Прибыл со свитой своих людей.
– Проклятье! – выругался Антонио. Накинув на себя отороченную мехом плотную куртку, в которой были зашиты металлические нагрудные пластины, он коротко приказал оруженосцу: – Подай меч и кинжал.
– Что происходит? – Филиппо с тревогой смотрел на старшего брата.
– Не знаю.
Снаружи слышались гневные голоса и бряцание оружия.
– Я не оставлю тебя. Буду прикрывать твою спину, – юноша вытащил свой кинжал из ножен.
– Антонио ди Карриоццо, выходи немедленно! – раздался гневный крик Людовико.
– Останься у входа, – велел Антонио брату и, откинув полог палатки, уставился хмурым взглядом на отряд, столпившийся за спиной Бельфлера. – Что ты хотел от меня?
– Если ты оскорбил ее, то горько пожалеешь о том, что не погиб на чужбине! – зарычал Людовико, похожий на обозленного волка.
– Что случилось? С какой стати ты явился ко мне вооруженным?
– Мерзавец! Украл мою дочь, а теперь пытаешься уверить, что ничего не знаешь?!
Лали… Внутри Антонио все перевернулось.
– Лали исчезла?
– Исчезла? – заорал Людовико. – Верни мою дочь, подлец!
Не обращая внимания на оскорбления, за которые в другой ситуации Бельфлер расплатился бы сполна, побледневший Карриоццо покачал головой.
– Ты не прав. Расскажи мне все. До мельчайших подробностей.
– Не лги! – в руках у Бельфлера сверкнул кинжал. – Где моя дочь?
– Я не похищал ее, – в глазах Антонио собрались тучи.
– Ты отрицаешь, что передал ей письмо?
– Этого я не отрицаю. Я просил передать ей записку.
– А дальше?
– Ничего.
– Ничего? – гневно переспросил Людовико. – Ты хочешь сказать, что она не пришла к тебе ночью?
– Именно так. Я напрасно ждал ее.
Людовико рассек кинжалом воздух, и лезвие прижалось к груди Антонио. Тот стоял, не шевелясь, но знал – еще мгновение, и Бельфлер поплатится за клевету.
– Лжешь! – закричал Бельфлер. – Ты похитил мою дочь и продал ее в рабство, как когда-то давно сделал один из твоих родственников!
В тот же миг Антонио сжал кисть Людовико и приставил свой кинжал к его горлу. Бросив предупреждающие взгляды на двух вооруженных рыцарей – людей Бельфлера, одним из которых был его кузен, Антонио прохрипел:
– Слушай меня хорошенько, Людовико де Бельфлер. Никто из моей семьи не повинен в похищении твоей дочери. Точно так же, как никто из твоей родни не виновен в смерти моего отца. Оставь глупые упреки и расскажи, как исчезла Лали!
– Ее зовут Мальвина! И я не верю тебе. Именно ты привез ее обратно. Полагаешь, это не наводит на некоторые мысли? Ты все рассчитал, вернув мне дочь и снова отняв. Ты желаешь моей смерти!
Глаза Антонио налились кровью.
«Терпение», – успокаивал он себя.
– Ты ошибаешься. Я никогда не смог бы предать Лали. Потому что люблю ее, – он оттолкнул Бельфлера и спрятал кинжал.
Людовико дотронулся до горла, где лезвие оставило тоненькую полоску крови.
– Тогда почему ты отказался жениться на ней?
– По многим причинам, – Антонио покачал головой. – Смерть моего отца – главная. Я считал, что ты причастен к ней.
– Как глупо! Мы были друзьями с Алессандро и мечтали, чтобы наши семьи породнились, – потрясенно покачал головой Людовико. – А вторая?
– Монна. Мне было трудно смириться с мыслью, что я стану ее зятем, – было заметно, что Карриоццо с трудом далось это признание.
Бельфлер долго вглядывался в его лицо, не решаясь поверить бывшему сопернику в любви, затем обреченно опустился на землю и обхватил голову руками.
– Все повторилось! Я потерял свою дочь! Надеяться не на что…
– Не смей сдаваться! – рявкнул Антонио.
Он заставил Бельфлера подняться на ноги и сильно встряхнул его за плечи:
– Я хочу знать все. Как пропала Лали? Когда исчезла?
– Известно лишь то, что вечером она получила записку от тебя. А утром не вышла к завтраку, – сообщил дель Уциано, державшийся до этого в отдалении от кузена и Карриоццо. – Следовательно, Мальвина покинула замок ночью. Упрямый характер вечно заставляет ее поступать неразумно. В первый раз ей вздумалось полюбоваться звездным дождем, а теперь – помчаться на свидание к реке.
– О характере Лали мы поговорим позже. Когда вернем ее домой, – нахмурился Антонио и повернулся к Людовико: – Вы пытались отыскать ее?
– Мои люди рыщут по округе. Но все безрезультатно.
– А собаки? Неужели они не взяли след?
– Сначала взяли, но в перелеске возле ручья остановились.
