– Вот как? Скоро?
Яновская взглянула на часы.
– Ну, не прямо с работы, – она вновь улыбнулась, – но сегодня. Самолет в двадцать один тридцать. А я еще не все собрала. Я вообще человек безалаберный.
Розовски с откровенным недоверием окинул ее безукоризненный наряд и тщательно уложенные золотистые волосы.
– Да-да, – сказала Яновская. – Поверьте, я массу вещей откладываю на последний момент.
– Хорошо, – сказал он. – В таком случае, я постараюсь быть кратким. Скажите, вы были знакомы с Ари Розенфельдом до приезда в Израиль?
– Да, мы были знакомы еще по Москве. И с Галочкой – тоже. Мы с ней одно время были подругами. Потом, правда, немного отошли друг от друга. Просто – жизнь так сложилась. У каждой была своя семья, дети. Свой круг общения.
– А с Шмуэлем Бройдером вы познакомились уже в Израиле?
– С Шмуэлем Бройдером? – она чуть нахмурилась, отрицательно качнула головой. – Нет, по-моему, я не знаю такого. Имя знакомое, видимо, где-то слышала, но лично… Нет, – сказала она решительно. – С ним я незнакома.
Натаниэль вычеркнул в блокноте одну строку.
– Скажите, Белла, кто из руководства вашей компании принимал участие в создании и работе компании «Ари»? – спросил он.
– Компания «Ари» создавалась по личной инициативе Розенфельда, – ответила Яновская. – Так мне кажется, во всяком случае. Не могу ответить, кто именно этим занимался. Думаю, все понемногу. И Ари, и Моше. Кое-что делала я.
– Что именно?
– Чисто техническую работу – готовила проекты документов. Уставных, лицензионных. Я, все-таки, юрист по образованию.
– Простите мне мою дремучесть, – сказал Натаниэль, – но я не могу понять, что означает «финансовая компания»? И чем она отличается от просто банка?
– Во-первых, объемом уставного капитала, – ответила Яновская.
– В большую или меньшую сторону?
– В меньшую, разумеется. Очень трудно создать частный банк, особенно в нынешней России и особенно – с иностранным участием. Рынок давно поделен разными наследниками прежних государственных банков. Трудно влезть.
– А во-вторых?
– А во-вторых – более мягким уставом. Так сказать – не только финансовые операции. Но в первую очередь, как и любое другое финансовое учреждение – деньгами. Если говорить точнее – мы заключили целый ряд договоров о поставках с некоторыми российскими фирмами. Имея компанию «Ари», мы получали возможность существенно облегчить расчеты с ними. Но – увы! По-моему, она лопнула раньше, чем мы оценили преимущества этого обстоятельства. Вот – вкратце. Честное слово, – она извиняюще улыбнулась, – вам лучше поговорить об этом с Левински.
– Поговорю, поговорю, Белла, непременно, но – скажите, вам известны причины ее закрытия?
– Нет. У меня есть только личные догадки, не более.
– Поделитесь ими со мной, – попросил Розовски.
– Ничего особенного, из России часто сообщают о подобных историях. Знаете, внезапно открывшаяся возможность оперировать большими денежными массами заставляет некоторых людей терять головы и совершать ошибки. Вкладывать деньги в заведомо нереальные проекты. В действия, находящиеся на грани афер, – она замолчала.
– Вы имеете в виду Ари Розенфельда? – с интересом спросил Натаниэль.
– Нет, что вы. Тамошних представителей. Наших партнеров. Они ринулись в приватизационную компанию, и… Словом, – она развела руками, – компания закрылась, где находятся ее активы – неизвестно, где находятся директора – тоже. К счастью, мы вложили не так много денег. Хотя, безусловно, этот проект тяжело отразился и на нашем финансовом положении. Это все, что я могу вам рассказать, – Белла улыбнулась и отпила колу из своей бутылочки. Когда она ее поднимала, казалось – принцесса пьет волшебный напиток из хрустального кубка.
Натаниэль моргнул, видение исчезло. Просто красивая женщина, с трудом удерживающаяся от легкой зевоты в присутствии осточертевшего зануды. Но он вынужден был продолжать занудствовать:
– Вы могли бы сообщить мне, кто именно выступал учредителями компании «Ари» с российской стороны?
– К сожалению, не сейчас. Обратитесь к Моше. Когда он вернется.
– Хотя бы примерно – частные лица? Фирмы?
Белла немного подумала.
– Думаю, среди учредителей был, по меньшей мере, один российский банк. Возможно, и не один.
– Какой именно?
– Не знаю. Но, поскольку мы не обращались к Центральному банку за лицензией на проведение банковских операций, видимо, компания собиралась пользоваться уже существующей. А это могла быть только лицензия одного из соучредителей. Подробности – увы! – мне неизвестны.
Розовски вздохнул и поднялся.
– Вы уже уходите? – удивление Яновской при этом было несколько искусственным.
– Да, представьте себе, – Розовски остановился рядом с ней. Вот, пожалуй, и все. Я же говорил: несколько совершенно незначительных вопросов. Честно говоря, я мог бы их и не задавать, – он и сам не знал, искренне ли говорил. – Мне просто захотелось с вами увидеться еще один раз.
Яновская засмеялась:
– Впервые слышу комплимент от сыщика. Спасибо, Натаниэль. Скажите, как продвигается ваше расследование? Или это секрет?
– Какой там секрет… – Розовски помрачнел. – Полиция уже арестовала непосредственного исполнителя.
– Исполнителя? – Яновская нахмурилась. – Вы хотите сказать – убийцу?
– Именно так. Человека, который непосредственно стрелял в Ари Розенфельда и в Шмуэля Бройдера.
– Опять Шмуэль Бройдер… Вы хотите сказать, что эти преступления связаны между собой?
– Выходит, что так. Если верить показаниям арестованного… Собственно, его нельзя назвать арестованным, он добровольно сдался полиции.
– Вот как? – Белла, прищурившись, посмотрела на детектива. – Я думала, такое случается только в кино. Причем, преимущественно, в старом советском кино. Или в старой классической литературе: мучимый угрызениями совести, преступник чистосердечно признается во всем суровому, но справедливому следователю, после чего честным трудом искупает прошлые прегрешения.
Натаниэль засмеялся.
– Впрочем, – продолжила Белла, – я полагаю, это произошло не без вашей помощи?
– Ошибаетесь, – Розовски шутливо поднял руки. – Мне, конечно, лестно услышать столь высокую оценку скромных способностей, особенно от вас, но – честное слово – я не имею к сему факту никакого отношения. Не считая того, конечно, что он сделал заявление о своем добровольном признании, находясь у меня дома.
– У вас дома? – взгляд Яновской стал недоверчив. – Почему, Натаниэль?
– Как вам сказать… – нехотя произнес Натаниэль. – К большому сожалению, преступник оказался из числа моих знакомых. Более того – мой бывший сотрудник.
– И после этого вы продолжаете утверждать, что вы ни при чем? – насмешливо спросила Яновская.
– Честное слово. Я могу рассказать, как все это произошло… – начал было Розовски, но менеджер «Интера» радостно перебила его:
– О, Натаниэль, было бы чудесно, но, – она с сожалением взглянула на часы, – у меня, правда, почти не осталось времени. Какая жалость. Давайте встретимся, когда я прилечу, хорошо? Мне очень хочется
