услышать, как это произошло.
– Буду рад. Когда вы возвращаетесь?
– Через несколько дней. А сейчас мне пора.
– Что ж, счастливого полета, – Розовски вежливо улыбнулся и направился к двери. Уже взявшись за ручку, он остановился и спросил:
– Скажите, Белла, как называются ваши духи?
– О, вы хотите сделать мне подарок? – она шутливо погрозила ему пальцем. – Право, не стоит. Я женщина дорогая.
– И все-таки?
– «Клема».
– «Клема», – повторил Розовски. – Божественный аромат.
3
Если бы кто-нибудь когда-нибудь включил профессию частного детектива в список ста самых романтичных профессий, Розовски, наверняка, принял бы такого человека за пациента сумасшедшего дома. Девяносто процентов времени занимает рутинная работа, точнее – бухгалтерия: оплата счетов, взаимоотношения с налоговым управлением и тому подобное. Правда, оставшиеся десять процентов заполняются занятиями, которые можно было бы с большой натяжкой назвать романтичными. Ну действительно, что может быть романтичного, например, в доставке в суд необязательного должника? Будучи природным романтиком, Розовски справедливо (с его точки зрения) рассудил: рутинная работа может выполняться человеком, сама внешность которого с избытком обеспечит его (ее) романтикой. А именно – своего очаровательного секретаря. Поэтому, заскочив на несколько секунд в офис, он быстро разложил по стопкам скопившиеся бумаги, черкнул несколько листов на огрызке бумаги и сказал, заранее виновато улыбаясь:
– Офра, девочка, я тут написал тебе кое-какие поручения, выполни, пожалуйста. А я…
– А ты будешь сидеть в кабинете и ждать Маркина, – заявила Офра. – Я обещала ему, что ты никуда не денешься из конторы до его прихода.
Увы, спорить с Офрой начальник не умел и не любил. Пришлось, скрепя сердце, подчиниться. Больше всего на свете Розовски не любил сидеть в конторе. Он утверждал, что лучше всего думается за рулем и в кафе, за чашкой кофе. Услышав это в очередной раз, сердобольная Офра сварила ему десятую за сегодня порцию крепчайшего кофе по-турецки, и Натаниэль принялся его пить с несчастным видом, то и дело поглядывая на часы и отрывая Офру от дел бессмысленными мелочами. Когда ее терпение вот-вот готово было лопнуть, дверь в приемную отворилась, и на пороге появился сияющий Маркин.
– Наконец-то, – сказала Офра. – Он сейчас лопнет от нетерпения… или от избытка кофе.
Словно в подтверждение, из кабинета послышалось восклицание:
– Офра, сколько еще ждать?!
– Убедился? – спокойно спросила Офра. – Давай, не стой на пороге.
Увидев Маркина, Розовски перестал третировать своего секретаря и превратился вновь в собранного и энергичного детектива – каким он, собственно, и был.
– Что у тебя? – спросил он нетерпеливо. – Давай, не тяни. Что тебе удалось выяснить?
– Во-первых, я не тяну, – поправил Маркин. – Во-вторых, можно, я сяду?
– Садись, комедиант, – проворчал Розовски. – Хватит меня мариновать.
Но Маркин решил до конца «держать паузу».
– В-третьих, – сказал он, – в отличие от тебя, я еще не пил кофе. В-четвертых…
– В-четвертых я сейчас вызову «Хевра Кадиша», если ты немедленно не перейдешь к делу, – свирепо заявил Розовски. – Ты понял?
Алекс быстро оценил серьезность угрозы и сообщил деловитым тоном:
– Интересующая нас машина – белый ситроен номер «37-451-200» принадлежит очаровательному менеджеру фирмы «Интер».
– Белле Яновской? – хмуро уточнил Натаниэль.
– Именно. И что же из этого следует? – торжественно вопросил Маркин.
Розовски хмыкнул и ничего не ответил.
– Из этого следует, что организатором всех трех преступлений и исполнителем, как минимум, одного из них, была Белла Яновская, – сказал Маркин. – А ты, как будто, не очень рад этому? – спросил он тоном ниже.
Натаниэль шумно втянул носом воздух.
– Из чего же это следует, по-твоему?
– Во-первых, машина, – Алекс загнул указательный палец. – В багажник которой Габи, как ему было велено, положил револьвер. После всего.
– Во-вторых?
– Во-вторых – мы знаем, что в деле замешана женщина, – он загнул второй палец. – Звонки по телефону. Ему и тебе.
– Дама в гостинице «Мацада», представившаяся сотрудницей Министерства абсорбции, – добавил Розовски.
– Что за дама? – Алекс непонимающе взглянул на шефа.
– Я не говорил? В день убийства Соколовой в «Мацаде» была сотрудница Министерства абсорбции. Якобы навещала вновь прибывших репатриантов. Показания соседей Соколовой, – пояснил тот. – Чушь собачья. Сотрудники министерства абсорбции по гостиницам не ходят, делать им больше нечего. Они и так еле управляются. Кто, в таком случае, там был? И зачем представилась таким образом?
– Тем более. В-третьих – женщина в гостинице. Мало?
– Да еще и духи «Клема», коими пользуется очаровательная Белла, – задумчиво произнес Натаниэль. – Тоже в пользу твоей теории.
– Что за духи? – спросил Алекс.
– Эстер Фельдман, уборщица на вилле Розенфельда, показала, что месяца за два до убийства ее хозяина посещала женщина, пользовавшаяся названными мною духами, – сказал Натаниэль меланхоличным голосом. – Как мне сообщила сегодня госпожа Яновская, она тоже пользуется французскими духами «Клема». Что в них такого особенного?
Маркин выразительно развел руками.
– Вот видишь, – сказал он. – Тут и пальцев не хватит.
– Купи калькулятор, – посоветовал Розовски. – Все-таки, конец двадцатого века.
– Плати больше, тогда мне будет на что купить… Так что? – спросил Алекс. – Ты тоже так думаешь?
Розовски с сомнением покачал головой.
– Понимаешь, все эти доказательства очень странные, – медленно произнес он. – Смотри. Ты говоришь: звонки по телефону? Но они все еще не идентифицированы. Это во-первых, – словно подражая Алексу, Натаниэль тоже загнул палец. – И даже в случае идентификации, можно сказать: «Ничего не знаю, двоюродная сестра бывшего мужа попросила позвонить и сказать то-то и то-то».
– Ну…
– Или, того лучше – сказать: «Нет, это действительно звонила Галина Соколова. У нас очень похожи голоса». Запись, между прочим, не лучшего качества. Что же до содержания, то, – Розовски хмыкнул, – ничего преступного в нем нет.
– Как? А указания Габи насчет Бройдера и револьвера?
– Ты все перепутал, – Розовски вздохнул. – Об этом говорится в показаниях Габи. А на записи – ну, хочет встретиться со мной. Ну, подозревает, что муж изменяет. Все? Любой адвокат из таких, с позволения сказать, доказательств приготовит рагу и еще спляшет веселый каннибальский танец с нашими черепами. И с черепом инспектора Алона, если тот захочет присоединиться к такой тупоумной компании.
Лоб Маркина прорезала глубокая морщина. Чувствовалось, что ему не приходили в голову аргументы «против» версии. Что же до аргументов «за», то и ему они вдруг начали казаться несерьезными и мелковатыми.
– Это насчет твоего «во-первых», – подытожил Натаниэль. – Теперь рассмотрим твое «во-вторых».
