надежд» героиня Вероника ди Кампо, именуемая в данном письме «рыжей телкой», забеременела от своего возлюбленного Алехандро, согласно интерпретации письма – придурка в драных джинсах. Ее благородный, но вспыльчивый отец, сеньор Эстеве, поклялся вступиться за честь дочери, но по ошибке, действительно, убил ни в чем неповинного человека… Достаточно? Об остальных событиях – ограблении супермаркета и о спившемся студенте – повествуют соответственно, сорок пятая и сорок шестая серии «Дома исчезающих надежд». Сериал демонстрируется по третьему каналу общегосударственного телевидения в прайм-тайм – с восемнадцати до девятнадцати часов – три раза в неделю. Между прочим, с титрами на английском и русском языке. Сорок четвертая, сорок пятая и сорок шестая серии шли на позапрошлой неделе.
Выпалив все это, Офра стремительно вышла из кабинета и гневно хлопнула дверью.
– Точно! – сказал потрясенный Маркин. – Я же смотрел эту галиматью! То-то я думаю – что-то знакомое…
Натаниэль изображал жену Лота. То бишь, соляной столб, в который любопытная дамочка превратилась, оглянувшись на погибающий дом. Дар членораздельной речи он обрел минут через десять или пятнадцать. Глядя в злосчастное письмо, он протянул руку к телефону и осторожно снял трубку.
– Алло, мама? Дай мне, пожалуйста, номер твоих димонских родственников. Нет, ничего не случилось, все в порядке. Хочу их успокоить, – деревянным голосом сказал он. – Кстати, этот Гарик – он никуда не уезжал на позапрошлой неделе?
– Уезжал, – ответила мать. – На Север, погостить.
– Понятно… – Натаниэль набрал записанный номер. В трубке раздался явно молодой голос. – Простите, это случайно, не Гарик?
– Да, это я.
– Очень приятно, это звонит ваш дядя… Я хотел задать вам пару вопросов. Ну, во-первых, любите ли вы телесериалы? В частности, «Дом исчезающих надежд»?
– Еще бы! – оживленно ответил Гарик. – Я каждый день смотрю. А вы какой дядя? Откуда?
– Из Тель-Авива. Зовут меня Натаниэль.
– Очень приятно, – весело сказал Гарик. – Вы у нас бывали?
– Нет, пока что не бывал… Так я насчет сериала. Скажите, уважаемый Гарик, что вы делаете, если какую-то серию посмотреть не удается?
– Тогда прошу пересказать содержание кого-нибудь из друзей. которые видели. А что?
– А вы не помните, какие серии пропустили?
– Смотря когда.
– Ну, недавно. Скажем, на позапрошлой неделе.
– Конечно, помню, – легко ответил Гарик. – Сорок четвертую, сорок пятую и сорок шестую. Ездил в гости, в Кацрин, а там, как назло, телевизор полетел. Мне должен был их описать Владик, мой товарищ. Он живет в Беэр-Шеве. Но, почему-то, не описал.
– Понятно. Ну, я надеюсь, вы скоро получите это описание. Всего хорошего, Гарик. Как мама себя чувствует?
– Уже лучше.
– Передайте ей, что звонил ее родственник Натаниэль, сын Сарры. Пусть успокоится, все уже улажено, – он повесил трубку и снова набрал домашний номер. – Мама? Передай, пожалуйста, Бэлле, пусть отправляют сына только туда, где телевизор исправен. Мальчик очень любит мексиканские сериалы… – положив трубку, он вышел в приемную, где разгневанная Офра с такой силой стучала по клавишам, что, казалось, клавиатура компьютера разлетится на мелкие кусочки.
– Офра, – сказал Розовски, – девочка… Клянусь, у меня и в мыслях не было подшучивать над тобой. Более того: только что ты спасла двух людей от больницы и одного – от необоснованного тюремного заключения. Я преклоняюсь перед твоими аналитическими способностями, клянусь!
Треск клавишей на мгновение стих. Не глядя на шефа, Офра спросила официальным голосом:
– Значит ли это, что мне обещана прибавка к зарплате?
Натаниэль тяжело вздохнул и поспешно ретировался в кабинет.
Маркин уже устроился в своем любимом угловом кресле, вытащил из-под шкафа стопку журнал.
– Бросай-ка все это, – скомандовал Натаниэль. – Есть серьезная работа.
– Какая? – Маркин с сожалением поднялся и подошел к столу. – Кфар-Шауль?
– Вот это дедукция! – восхитился Розовски. – Вот это интуиция! Если бы и память была такой же!
– А что – память? Я на память не жалуюсь.
– Тогда верни-ка мне чек покойного, – потребовал Натаниэль. – Насколько я понимаю, вдова его не взяла.
– Так я его вложил на наш счет, – Маркин удивленно округлил глаза. – А что, разве неправильно? Я же знал, что ты возьмешься за это дело.
– Понятно, – проворчал Розовски. – Значит, знал. Так вот, на будущее запомни: ты не должен знать заранее то, чего я сам еще не знаю. А теперь слушай. Садись и записывай.
Маркин подчинился.
– Первое: меня интересует информация по деятельности компании «Лига», – Розовски протянул помощнику визитную карточку, оставленную Смирновым в первое и единственное посещение агентства. – Чем занимается в Израиле, кто возглавляет. Какими были отношения между покойным и руководством фирмы. Второе… – он немного подумал. – Второе: у Аркадия Смирнова здесь живет какой-то старый друг, кажется, с университетских времен. Живет давно…
Маркин быстро писал в блокноте какими-то странными значками, больше похожими на иероглифы.
– Что это за язык? – удивленно спросил Натаниэль. – Что за буквы?
– Между прочим, я когда-то изучал стенографию, – гордо объявил Маркин. – Так вот, это – стенограмма.
– Ишь ты! – восхитился Розовски. – Надо же… Записать-то ты записал. А прочесть сможешь? А то, знаешь, один мой приятель недавно выучил ассиро-халдейский язык. По его словам, на пятьдесят процентов. Ровно наполовину. То есть, он с закрытыми глазами может нарисовать все значки, которыми эти древние ребята пользовались. А значков, между прочим, несколько сот. Можешь себе представить? Но вот незадача: написать может, а вот прочесть – пока нет. Они у него все перепутались.
– Не волнуйся, – Маркин обиделся. – У меня не перепутаются. Я освоил стенографию на сто процентов. Лучше диктуй дальше. Как, говоришь, фамилия друга?
– Никак, – ответил Натаниэль. – Фамилии вдова не помнит. Странно, правда? Так что попытайся выяснить сам. Информация у меня должна быть через… – он немного подумал. – Через два дня.
Маркин облегченно вздохнул и удивился щедрости шефа. Обычно ему выделялось два часа. Правда, Розовски немедленно забывал о своих требованиях.
– Я могу взять машину? – осторожно поинтересовался Маркин.
– Можешь, – рассеянно ответил Натаниэль (он уже зарылся в какие-то свои бумаги). – Если найдешь. Честно говоря, я и сам не помню, где ее поставил.
Маркин кротко возвел очи горе и вышел из кабинета. Оставшись один, Розовски разложил перед собой несколько листочков с записями, визитные карточки. После короткого раздумья, он выбрал карточку адвоката Нешера и набрал номер, значившийся служебным.
Трубку очень долго никто не брал. Потом ответила женщина.
– Прошу прощения, – вежливо начал Натаниэль, – я хотел бы поговорить с господином Нешером. Мне была назначена встреча, но я хотел бы ее перенести.
Последовала пауза, после которой женщина раздраженно сообщила:
– Не знаю, кто и где назначил вам встречу, но никакого адвоката Нешера здесь нет.
Натаниэль немного растерялся.
– Но мне дали именно этот телефон…
Собеседница тяжело вздохнула.
– Да, кажется, он снимал этот офис, но давным-давно переехал.
– Давным-давно, – озадаченно повторил Розовски. – Вот оно что… Наверное, я что-то перепутал. А нынешний его номер вы не можете назвать?
– Не могу, – и она повесила трубку.
