Читта ди Кастелло. Войска начинали действовать лишь по сигналу архиепископа Сальвиати и Франческо Пацци, которые занимались подготовкой убийства двух Медичи. Тем временем Якопо Пацци, прожженный плут, игрок и богохульник, приводил в порядок свои дела. Каждый день он помогал бедным, отдавал долги, возвращал товары, отданные ему на хранение, и об этом знал весь город. Свое имущество он под видом вкладов передал в монастыри, убивая тем двух зайцев: заботился о спасении души в случае гибели и гарантировал сохранность состояния в случае изгнании. Большинство его родственников было уведомлено о заговоре и согласилось в нем участвовать. Только Ренато, самый благоразумный из племянников Якопо, и Гильельмо, зять Лоренцо Медичи, держались в стороне. Первый, испугавшись, уехал в деревню, а второй уже давно старался не иметь дел со своими родственниками.
Устроив все дела, Монтесекко вернулся во Флоренцию. Лоренцо, проявляя к нему дружелюбие, был уверен, что кондотьер поможет восстановить нормальные отношения с Риарио и папой Сикстом. Сердечно приняв кондотьера и ничего не подозревая, он даже допустил в город солдат Монтесекко, набранных якобы для взятия Монтоне. Архиепископ Сальвиати и Франческо Пацци втайне собирали головорезов с помощью надежных людей: брата и кузена архиепископа; Якопо Браччолини — запутавшегося в долгах сына гуманиста Поджо Браччолини; авантюриста Бернардо Бандини Барончелли; Наполеоне Францези — клиента Гильельмо Пацци; наконец, двоих священников — Антонио Маффеи, уроженца Вольтерры, и Стефано де Баньоне, капеллана Якопо Пацци, преподававшего латынь его незаконной дочери.
Убийц нашли — оставалось только поставить капкан. Семнадцатилетний Рафаэле Сансони, внучатый племянник Сикста IV, учился каноническому праву в Пизе. В декабре 1477 году двоюродный дед специально для него учредил титул кардинала Риарио. В 1478 году юный кардинал решил отправиться к месту своего назначения в Перуджу. Архиепископ Сальвиати вызвался проводить его до Флоренции, где сам монсеньор намеревался навестить больную мать. Франческо Пацци, банкир папы, попросил своего дядю принять кардинала в Монтуги, на своей вилле близ Флоренции. Медичи, чтобы не остаться в долгу, пригласили юного прелата к себе на виллу Фьезоле. В составе многочисленной кардинальской свиты в город проникли и заговорщики.
Проще всего было убить обоих братьев во время пира. Но Джулиано на охоте повредил ногу и остался во Флоренции. Поэтому исполнение замысла откладывалось. Дело было в субботу 25 апреля.
Пацци и архиепископ Сальвиати предложили кардиналу попроситься в гости во дворец на Виа Ларга. Лоренцо с удовольствием согласился его принять. Было условлено, что кардинал отслужит воскресную мессу в соборе, а потом придет со свитой на пир к Медичи. Ночью заговорщики распределяли роли. Однако утром все карты спутала новость: Джулиано послал к кардиналу сказать, что все еще нездоров и не будет на пиру, однако пойдет в собор. Итак, оставалась единственная возможность убить обоих братьев сразу — во время мессы. Собрался новый тайный совет, на котором было решено сделать это в тот момент, когда священник объявит окончание мессы.
Франческо Пацци и Бернардо Бандини должны были заколоть Джулиано, а Джанбаттиста де Монтесекко — Лоренцо. Но кондотьер был человек совестливый (хорошее отношение Лоренцо к нему уже заставило его дрогнуть) и к тому же глубоко верующий. Он отказался проливать кровь перед Богом на алтаре. Заменить его вызвались два священника. Антонио Маффеи и Стефано де Баньоне, которых кощунство нисколько не смущало.
Это было в воскресенье перед Вознесением. В собор Санта-Мария дель Фьоре пришло много народа. Монтесекко с тридцатью арбалетчиками и пятьюдесятью копейщиками расчистил юному кардиналу проход на хоры, куда вскоре подошел и Лоренцо. Заговорщики оторопели: Джулиано не было. Франческо Пацци и Бандини отравились за ним во дворец, находящийся неподалеку. Шутками и лестью они уговорили его пойти в собор. Молодой Медичи был легко одет и не носил шпаги, чтобы не тревожить больную ногу. Франческо как бы в шутку ощупал его и убедился, что на нем нет кольчуги. Джулиано немного удивился (он знал, что Пацци ему враги), но решил, что приезд кардинала Риарио — знак скорого мира, и доверчиво дал отвести себя на хоры.
И вот над толпой прозвучало настоятельское «С миром изыдем». Братья Медичи направились к выходу. Когда Джулиано оказался против капеллы Санта-Кроче, кинжал Бандини, блеснув как молния, вонзился ему в грудь. Тот зашатался и рухнул. Франческо Пацци яростно набросился на лежащую жертву и нанес Джулиано такое количество ударов и с такой силой, что сам себя серьезно ранил в ногу. Джулиано был уже мертв. В это время с другой стороны от хоров Лоренцо оказался зажатым между двумя священниками — своими убийцами. Антонио Маффеи, прежде чем нанести удар, положил ему руку на плечо. От этого Лоренцо моментально обернулся. Кинжал порезал ему шею, но не поранил всерьез. Вырвавшись из рук клириков, Лоренцо накинул на левую руку плащ, чтобы отбивать удары, вытащил шпагу, вскочил на решетку хоров, пробежал мимо главного алтаря и вместе с двумя родственниками, Антонио и Лоренцо Кавальканти, укрылся в новой ризнице. Полициано с друзьями закрыли за ним тяжелую бронзовую дверь.
Взбешенные Франческо Пацци и Бернардо Бандини тщетно пытались догнать Лоренцо. Бандини заколол Франческо Нори, который бросился ему наперерез. Но Лоренцо наглухо заперся в ризнице. Поскольку кинжал священника мог быть отравлен, Антонио Ридольфи вызвался высосать кровь из раны и принять смерть. Легкой повязки из первых попавшихся тряпок хватило, чтобы остановить кровь.
Люди разбегались из собора во все стороны. Брошенный на полу труп Джулиано истекал кровью. Юный кардинал Риарио, бледный от страха, убежал с хоров к алтарю. Соборные клирики укрыли его в одной из капелл. Позже два члена Совета восьми вывели его оттуда и взяли под арест. Убийцы бросились наутек. Двух священников сразу поймали, и толпа расправилась с ними на месте. Прочим удалось на время скрыться. Бандини, поняв, что дело провалилось, до смерти перепугался, вскочил на коня и во весь опор помчал к границам Тосканы. Он добрался до Константинополя и нашел там убежище, но ненадолго: год спустя Лоренцо добился у Мехмеда II его выдачи, и 29 декабря 1479 года он был повешен на оконной решетке Барджелло. Там его видел и зарисовал Леонардо да Винчи.
Франческо Пацци, серьезно раненный, отправился перевязать рану в родовой дворец, послав узнать, что делают другие заговорщики во дворце синьории.
Архиепископ Сальвиати и Якопо Браччолини во время совершения покушения в соборе должны были захватить синьорию, прогнать приоров и создать повстанческое правительство. Сначала все шло по плану. Старый дворец охранялся маленьким гарнизоном. Архиепископ оставил внизу Браччолини с частью спутников, собственными родственниками и примерно тремя десятками жителей Перуджи, изгнанных из города, которым Пацци пообещали возвращение на родину, а сам поднялся по лестнице в бельэтаж, сказав, что должен передать синьории послание от папы. Было еще очень рано. Приоры и гонфалоньер справедливости Чезаре Петруччи (тот самый, что восемь лет назад, занимая должность подесты в Прато, подавил заговор Нарди) завтракали. Архиепископа с группой спутников впустили в канцелярию. Там прелат оставил сопровождающих и прошел в комнату, где его должен был встретить гонфалоньер. Выходя из кан целярии, он неосторожно толкнул дверь, и та захлопнулась автоматически, так что свита оказалась запертой. Встретившись с Петруччи, архиепископ растерялся и лишь пробормотал что-то невнятное. Он все время поглядывал на дверь, из-за которой должны были появиться вооруженные люди. Гонфалоньер сразу понял, что дело нечисто. Выйдя в коридор, он крикнул коллегам и слугам, чтобы те не зевали. Тут он столкнулся с Якопо Браччолини, который забеспокоился, почему нет сигнала от архиепископа, и поднялся сам разведать обстановку. Его появление подтвердило подозрения гонфалоньера; он накинулся на злоумышленника, не дав тому вытащить из ножен шпагу, схватил его за волосы и закружил. Подбежали слуги и приоры, вооруженные тем, что нашлось на кухне: ножами и вертелами. Браччолини связали, а вместе с ним и прелата. Гонфалоньер велел забаррикадировать двери верхнего этажа. Перуджинцев, запертых в канцелярии, и горстку людей, пробивавшихся с первого этажа, тотчас зарезали и выбросили из окон, а архиепископа, его брата, кузена и Браччолини повесили на оконных рамах. Однако остальные заговорщики удерживали первый этаж. Тогда гонфалоньер и приоры позвали на помощь народ, ударив в набат на дозорной башне и подняв большое знамя Флоренции (Гонфалон справедливости). Слуги синьории тем временем кидали из окон верхнего этажа все, что попадалось под руку, отгоняя сторонников Пацци, решивших взять приступом старый дворец.
