окрашенных окислов. Египтяне применяли, скажем, охру, сурик, белила, медный блеск, окислы железа и меди. Синяя глазурь, окрашенная медью, зафиксирована в изделии, датируемом 2800 г. до н. э. Таблички, найденные в библиотеке Ашшурбанипала, свидетельствуют: ещё за тысячелетие до него шумеры знали секреты производства разноцветного стекла.
Шумерийские источники сохранили, например, изображение проведения химических процедур в III тысячелетии до н. э. Есть великолепные изображения химической посуды. Например, разреза фильтровальной тарелки III тысячелетия до н. э., делительного сосуда (ок. 1400 г. до н. э.).
Древние мастера, например, получали медь восстановительной плавкой малахитовых руд ещё в додинастическом Египте в V тысячелетии до н. э. И так далее…
Мы привели эти несколько примеров только для того, чтобы показать, что древняя химия имела свою многотысячелетнюю историю! Иными словами — химия и алхимия развивались параллельно! Алхимия — не есть предхимия! Это абсолютно самостоятельная область человеческих знаний!
А теперь вернёмся к нашему предмету… Кстати, как проще всего представить себе, где, в чём заключена принципиальная разница между алхимией и химией? Как это ни странно, это различие может быть сформулировано с помощью всего лишь двух пунктов:
1. Алхимия, в отличие от химии, считает, что в некоторых случаях химический (на первый взгляд) процесс может идти не с превращением химических соединений, а с превращением (трансмутацией) химических элементов!
2. Протекание подобной реакции имеет обратную связь с волевыми качествами и состоянием того, кто осуществляет эту реакцию.
Против первого пункта современная химия и физика боролись отчаянно и жестоко как двести лет назад, так и до самого недавнего времени, поскольку знаменитое «Великое делание алхимиков» — это и есть приведённый выше первый пункт!
…В конце шестидесятых годов в Киевском политехническом институте кафедру ионных приборов возглавлял специалист союзного уровня — профессор П.А.Вишневский. В своей заключительной лекции он рассказал про то, что вместе с некоторыми приборами от нас в небытие уходят так и не решённые научно- технические загадки.
В качестве примера он назвал известные специалистам силовые ртутные выпрямители — игнитроны. Это тяжеловатая (сотня или более килограммов), немаленькая (в рост человека как минимум) стеклянная вещь. И в ней, в зависимости от мощности, находится от нескольких килограммов до нескольких пудов металлической ртути. Ионные процессы, которые осуществлялись в игнитроне, позволяли выпрямлять ток до нескольких сотен ампер при напряжении в несколько десятков тысяч вольт…
Физическая основа действия игнитрона — так называемая автоэлектронная эмиссия. Снаружи это выглядит, как яркое пятнышко, которое хаотически бегает по поверхности ртутной массы. Так называемая «работа выхода», то есть энергия, которая необходима электронам для отрыва от катода (ртутной массы), при этом в десятки и даже сотни раз меньше на поверхности пятнышка, чем за его пределами. Вот, казалось бы, и всё. Подробности интересны только профессионалам.
Именно так говорилось в книжках по данному вопросу.
И только на последней лекции профессор Вишневский честно и открыто признался, что игнитроны — это таинственная штука, которая работает абсолютно не так, как об этом повествуют учебники! Потому что, будучи профессионалом-исследователем, а не потребителем изделия, Вишневский с сотрудниками кафедры изменили однажды конструкцию игнитрона. Это изменение конструкции позволило сделать вывод, что процессы выпрямления тока не связаны с наличием пятна — автоэлектронной эмиссии.
Это означало, что основной физический процесс, который обеспечивал работу игнитронов (а они до внедрения полупроводниковых выпрямителей отработали людям почти сорок лет), был и остался абсолютно непонятным!
…Я не стал бы вообще упоминать об этом, если бы те же самые игнитроны вновь однажды не заявили о себе. И вот каким образом.
…Несколько лет тому назад в изданиях для служебного пользования был отмечен факт, который имел место на одном из заводов электронной промышленности бывшей Югославии в городе Белграде.
Как известно, современные микросхемы изготовляются путём напыления в вакууме на подложку через трафарет всевозможных металлов. Это требует значительных напряжений — десятков тысяч вольт и токов в сотни ампер. На белградском заводе, как и на других подобных предприятиях, для этого использовались игнитроны. Кстати, поскольку при эксплуатации баллон из толстого стекла, случалось, лопался, учитывая, что рабочая температура прибора достигает 300 °C и выше, а игнитронов используется много, эти приборы работали в подземных помещениях.
Люди туда не заходили месяцами, чтобы не дышать ртутными испарениями… Но техника устаревает и заменяется на более совершенную. Настала очередь игнитронов. Их необходимо было изъять из подвалов завода. Так что вначале никто не обратил внимания на коричневые металлические капли, которыми была просто усеяна внутренняя поверхность некоторых игнитронов, примерно 11 % от общего количества приборов.
Настоящая сенсация, пополам с растерянностью, началась тогда, когда было установлено, что эти капли есть не что иное, как чистое золото!
После дебатов в директивном порядке было предложено следующее решение: этот случай скрыть от средств информации! И считать, что золото в стеклянных баллонах игнитронов появилось вследствие того, что ртуть, которая была залита в баллоны при их изготовлении, была «нечистой». В ней содержалось слишком много золота!
А выводы профессионалов, между прочим, были однозначными! Во-первых, ртуть с таким высоким содержанием золота не была бы пропущена входным техническим контролем при производстве игнитронов. А, во-вторых, если бы это даже и произошло, то как могло случиться, что почти у 90 % приборов, в которые была залита ртуть из этой же самой партии, никакого золота обнаружено не было!
А теперь вернёмся к алхимическому «великому деланию».
Алхимики также широко использовали ртуть. Повель и Бержье говорят: «Ньютон верил в существование цепи посвящённых, которая тянулась из очень далёкой древности, верил, что эти посвящённые владели тайнами трансформации и расщепления материи». Английский атомщик Андрадэ в своей речи, произнесённой в Кембридже и посвящённой 300-летию Ньютона, сказал, что, возможно, и сам Ньютон принадлежал к этой цепи и открыл миру только часть, причём малую часть своего знания. Что касается самого Ньютона, то он писал: «Способ… сберегался в тайне теми, кто его знал, и представляет собой, возможно, двери к чему-то более благородному, чем производство золота…»
…Но что же в действительности происходило в алхимических лабораториях? Как выглядел процесс, который ставил цель «делания золота»? Да и вообще делание ли золота было главной целью многолетнего труда?
Алхимический текст сам по себе — это не рецепт-пропись, а ловушка! Поэтому наиболее вероятно, что «великое делание» — дело не одиночек, а коллективов.
Но вот наступает особенный момент — алхимик, который должен непосредственно проводить эксперимент, усвоив книжную премудрость (а скорее — полученное от учителей знание), начинает действовать!
В агатовой ступе он приготовляет тонкую смесь из трёх составных частей. Первая, её около 95 % — это энергия. То есть минерал, который имеет в своём составе много железа, сурьмы и т. п. Вторая — металл, чаще всего ртуть. Третья — кислота органического происхождения: виннокаменная или лимонная.
Эти составные части он смешивает и растирает вручную в течение полугода. Затем алхимик нагревает смесь в тигле. Это уже требует большой осторожности, поскольку выделяющееся при этом испарение (особенно при использовании ртути) поубивало немало одиночек-неудачников ещё в самом начале работы.
После этого алхимик растворяет то, что находится в тигле, с помощью кислоты. И вот здесь мы встречаемся с указаниями относительно того, что процесс растворения требует ещё и специфического освещения. Или поляризованного, или солнечного, но не прямого, а отражённого зеркалами!
Наконец, жидкость испаряется, а твёрдый остаток процеживается. И эта операция должна
